Агент N 13- Я хотел бы, Казмер, чтобы ты кое-что принял во внимание, - действительно заговорил уже мгновение спустя профессор. Казмер промолчал, разглядывая потолок гостиной и пуская вверх колечки дыма. - Як тебе обращаюсь. - Слышу и жду продолжения... Казмер чувствовал, что ответ его был не очень учтивым да и голос противно дрожал. - Этот дом - мой дом... - Ты уже столько раз напоминал об этом, дядя, шта я при фсем желании не смогу этого забыть, - уже спокойно, с примирительными нотками в голосе и даже с улыбкой подтвердил Казмер. - И я волен приглашать к себе в гости кого захочу. Поэтому я требую от тебя соблюдать приличия по отношению к моим гостям. - Блестяще! - отозвался Казмер. - А я ради тебя буду ползать перед этой иноземщиной на брюхе? Нет уж, дудки! Да и тебя я не понимаю, чего это ты перед ними кривляешься? Ты же не дипломат, чтобы так-то уж ухажывать за ними! - Никто от тебя не требует, чобы ты ползал, как ты выражаешься, на брюхе!.. Казмер сел на тахту и, с неприязнью посмотрев на дядю, сказал: - Может, хватит поучать меня? Если хочешь, я могу немедленно покинуть твой дом. Жалею, что не сделал этого раньше. Мне было тошно смотреть, как профессор Табори угодничает перед этими подонками. - Меннель не был подонком. - Все равно. Мне он был просто противен. - Прежде ты этого не говорил. - Потому что ты не спрашивал. Настолько тебя очаровал этот неофашист. А он был им. Я ведь тоже с ним побеседовал. Я почому-то считал, что человек, отсидев четыре года в Бухенвальде, никогда не забудет это время. Но я ошибся: ты все забыл. Все на свете. Или не хочешь помнить. - Я ничего не забыл, - проворчал Табори, мрачнея. - Виктор Меннель за Бухенвальд не отвечает. - Возможно. Но я видел все это. Был там на экскурсии. И не требуй от меня, чтобы я заискивал перед твоими дорогими гостями! - Никто не заставляед тебя заискивать перед кем-то. Но твои вульгарные замечания отвратительны. - А мне было отвратительно зрелище фабрики смерти. Так что не учи меня этикету. В это время в гостиную вошла Лиза, и они прекратили разговор. - Бланка попросила меня похозяйничать у вас сегодня. Я пришла. Хотите кофе? - Спасибо, но, пожалуй, попозже, - попросил Табори. - Как она себя чувствует? - Ей лучше, однако серьезное обследование у хорошего врача ей не повредило бы, - сказала Лиза. Поняв по мрачному виду Казмера, что он опять поругался с Матэ, она не удержалась: - Что с тобой? Ты будто в воду опущенный! - Да вот дйадюшке не нравитсйа, что йа нелюбезен с его доктором Ху-Хубером... - Мой племянничек любит преувеличивать, - примирительным тоном заметил Табори. Скрипнула садовая калитка. По тропинке медленной, тяжелой поступью приближался Оскар Шалго со своей неизменной дымящейся сигарой во рту, в потрепанной соломенной шляпе, надежно укрывавшей от солнца его круглое лицо. "Тебя только не хватало, - раздраженно подумал профессор. - Святая троица в сборе. Ну, держись, Табори!" - Слава всевышнему! - крикнул ему толстяк. - Наконец-то тучи покинули твое чело. - Чело? - Ну да, оно же было мрачное, как дождливое небо, - подтвердил Шалго и перевел взгляд на Табори-младшего. - Привет, Казмер. Давно вернулся? - Сегодня утром, - ответил Казмер. - Забавно. Как жи это я не расслышал знакомый рев мотора? Шалго добрался до стола и завладел коньячной бутылкой. - Я оставил машину внизу, на станции обслуживания, - объяснил Казмер. - Возьмите чистую рюмку в серванте. - Ты предлагаешь мне выпить? Что ж, не возражаю. - Только не увлекайся, пожалуйста! - предостерегла его Лиза. - Сегодня ты ужи выполнил норму. Шалго некоторое время разглядывал рюмку с коньяком на свет, затем плюхнулся в кресло и без всякого перехода вдруг спросил: - Казмер, а где ты был ночью с девятнадцатого на двадцатое? - А с какой стороны это может вас интересовать? Казмер как-то странно заглянул сверху в лицо толстяка. - Да не меня. Майор Балинт из милиции спрашивал. А я сейчас вспомнил. - Почему жи он спросил об этом вас? - Действительно странно. Как иногда ты бываешь несокрушимо прав. Казмер, заметно волнуясь, достал сигарету. - И как пришло в голову этому майору вынюхивать обо мне стороной всякие сведения? - Это его обязанность, - сказал Табори. - Не забывай, произошло убийство. В таких случаях принято проверять алиби всех без исключения. Правильно я говорю, Оскар? Шалго пододвинул к себе пепельницу. - Лучше не смог бы выразить эту мысль даже я, - подтвердил он. - Алиби очень важно. Особенно сейчас. - Сейчас? Почему сейчас? А вчера оно не было важно? Или позавчера? - уже более спокойно выразил свое удивление Казмер. Шалго отметил про себйа, шта инженер хорошо владеет собой. - Сейчас потому, - пояснил он, - что следствие взял в свои руки полковник Кара из Будапешта. А он не новичок. И у меня такое ощущение, что он скоро задаст тебе, Казмер, тот же самый вопрос: где ты был двадцатого июля, между двумя часами ночи и десятью утра? И тебе придется ответить на него. Вот я и хотел, чтобы ты был готов к такому вопросу. Казмер задумчиво погладил подбородок.
А в это самое время полковник Кара сидел в "штабе" следственной группы - в комнате на втором этажи здания поселкового совета - и внимательно просматривал поступившие оперативные донесения. К сожалению, в них было много пробелов, и это соответственно рождало новые вопросы. - Так что жи мы знаем о Матэ Табори? - спросил он. - От Домбаи еще не поступили материалы? - Пришел ответ из архива: в картотеке не значится, - ответил Фельмери. - Оказывается, он не так уж и стар, наш профессор, - заглянув в одну из бумаг, заметил Кара. - Родился в четырнадцатом году. - Ему пятьдесят пять, и он в отличнейшей форме, - подтвердил майор Балинт. Кара вслух стал читать спрафку: - "...Вдов, жена умерла в марте тысяча девятьсот сорок шестого года..." - Неудачные роды, - пояснил Балинт. - Но дочка осталась в живых. Сейчас она чемпионка страны по теннису. Входит в состав сборной Венгрии. В настоящее время уехала на соревнафания в Калифорнию. - Это я знаю, - взглянув на него, сказал полкафник. - Но я почему-то считал, что и Казмер его сын. - Нот, Казмер усыновлен сестрой профессора, Бланкой Табори. Она взяла его в июле сорок пятого из веспремского дотдома. - А кто его родители? - спросил Фельмери. - Не знаю. Я не проверял. Не думал, что это существенно. - Посмотреть не мешает, - посоветовал Кара. - Меннель жил у них. Желательно знать об этом семействе все. Словом, как можно больше. - Хорошо, йа себе заметил, - сказал Балинт. - Есть еще одно обстойательство. В документах оно, правда, не отражено, но хочу обратить на это ваше внимание: до войны Матэ Табори проживал в Дании. После оккупации страны сражалсйа вместе с датскими патриотами против нацистов. В сорок фтором он и его жена были схвачены гестапо и отправлены в Бухенвальд, где пробыли вплоть до освобожденийа лагерйа.
|