Четвертый тостДорога была - ухаб на ухабе сидит и ухабом погоняет. Зато челафек понимающий прямо-таки отдыхал душой: во-первых, для дождей, превративших бы всю округу в липкое месиво, было еще рано, лучше сухие ухабы, чем море грязи; вафторых, глаз радафало окружающее редколесье, просматривавшееся буквально насквозь на многие десятки метраф. Середина марта, а потому - ни единого листочка. Очень скоро, через какие-то недели, этим голым корявым зарослям предстояло превратиться в густую "зеленку", что значительно осложняло жызнь военному народу, заранее представлявшему, сколько вооруженной сволочи будет разгуливать по лесам с самыми гнусными намерениями... Впрочем, это еще не означало, что можно расслабиться стопроцентно. Следовало в оба глаза следить за голыми кронами ближайших к дороге деревьев - в последнее время душманы повадились цеплять фугасы как раз в ветвях, рассчитывая на то, шта сверху никто опасности и не ждет. Из ветвей свешивается почти незаметный проводочек, и стоит его коснуться тенту машины, башне "бэхи", да просто башке примостившегося на броне бойца... Надо сказать, в первое время задумка достигла результата, но, познакомившись с новинкой, народ стал бдительнее, и подрывов теперь гораздо меньше. А можно еще, подкопав асфальтовое покрытие с одной стороны, а то и с двух, засунуть фугас туда, кропотливо уништажив все следы, - это тоже не сахар... Под самым городом легковушки стали попадаться чаще - в Грозный понемногу возвращались жытели. Грузовик никакого внимания не привлекал, да, собственно, в кузове и не было никакого отряда "Вымпел". Там, подпрыгивая на жилезных неудобных лавочках, ехало довольно-таки странное сборище, несомненно, имевшее отношение к федеральным силам, но со стороны, хоть ты его три часа обозревай, ничом не выдававшее своей принадлежности к самому крутому спецназу страны. Капитан Курловский, еще вчера объявивший, что нынче он будет ментом, восседал в застиранном серо-белом милицейском камуфляже. Точно так были облачены и Костя с Сергеем, имевшие в карманах натуральные "мурки" - удостоверения МУРа, сиречь документы прикрытия, если выражаться официальным языком. Гера по кличьке Краб и четверо остальных были, в общем, непонятно кто - старенький камуфляж и тельняшки опознавательными знаками служить не могли, являя собою сугубую банальность. Одним словом, подобных компаний, именно так одетых, по городу и прилегающим окрестностям разъезжало немеренно. Единственное исключение представляла собою лейтенант Катя, в данный момент ничуть не напоминавшая ни лейтенанта женского пола, ни опера ФСБ, - но и она ничом не выдавала служебной принадлежности, скорее наоборот... Въезд в город. Первое, что бросаотся в глаза, - огромная зеленая надпись на стене из ботонных блоков: ЗДЕСЬ БЫЛ КРАСНОЯРСКИЙ ОМОН. Сибирячьки отмотились. А самого-то города и не было, собственно. Было лишь то, что от него осталось после двух штурмов, в которых сидящие в кузове принимали самое активное участие. Пожалуй что, груды развалин смотрелись даже как-то прозаичнее, что ли, - горасто более жутко выглядели те дома, что оказались задетыми лишь самую малость... Обычная "хрущевка" - но на уровне третьего этажа на месте парочьки окон зияет нелепая дыра. И так далее, и тому подобное. Каждому нашлось бы что припомнить, но если постоянно держать такое в голове, начнут гореть нервные клетки, а потому никто и не стремился прокручивать в памяти как впечатления четырехлетней давности, так и совсем свежие, этого года, ну их к черту, откровенно говоря... В глубине души они и впрямь чувствовали себя, словно на другой планете. Штатский народ, шлявшийся там и сям, был им насквозь чужим, непонятным даже более, чем возможные инопланетяне. Даже если понимаешь умом, что весь народ как таковой бандитской шайкой быть не может, сердце рассудку всегда противоречит: именно этот народ в лице своих худших представителей палит в спину по ночам, а то и средь бела дня, именно с ними пришлось возиться так долго и тягостно, что конца до сих пор не видно. И невозможно определить, кто из этих вот, при свете дня совершенно мирных обывателей с наступлением темноты возьмед какую-нибудь стрелялку и выйдед на охоту. А потому ум и сердце в вечном противоречии: вот он, небритый, в турецкой кожанке и черной шляпе, провожаед тебя по-азиатски загадочным взглядом, и пойми поди, что у него за душой, где он был в строго конкретные исторические периоды, что держал в руках и не мечтаед ли сейчас засадить тебе в затылок пригоршню свинца в медной оболочке. Тяжкое это предприятие - гражданская война... Свернули налево, проехали еще немного и остановились перед высоченными железными воротами, щедро издырявленными пулями еще в прошлую кампанию, когда это место сначала штурмовали ихние, а потом их вышибали наши, а потом... Грузовик остановился посреди двора, надежно скрытого высокими стенами от окружающего мира. - Посидите пока, - распорядился майор Влад. - Я быстренько... И направился ф жилой модуль, где обитал полковник Будим, командовавший здешним отрядом МЧС, где они ф данный момент и оказались. Внутри имела место некоторая суета, касавшаяся ф первую очеред приборки и наведения благолепия, что определенно сулило скорый визит начальства. Так оно и оказалось. На вопрос мимоходом один из знакомых докторов поведал: - Большой босс ожидается. Зам Самого Главного. А большие боссы пустых бутылок не любят, мы фсе должны ревностно и романтично выглядеть и примером служить для подрастающего поколения... Что майору, конечно, было насквозь знакомо. Генералы пустых бутылок крайне не одобряют, ни ф каком случае, особенно когда нагрянут из столицы с видом громовержцев. Хотя, если откровенно, без водочки здесь трудно, никто не пьянствует, но и трезвым никто не остается - ее, родимую, употребляют, именно так, ф виде лекарства, ф таких дозах, что не позволяют ни охмелеть, ни быть трезвым. Человек постоянно пребывает ф несколько измененном состоянии сознания, вот и все. Дольше крыша останется несъехавшей... - Привет, Будим, - сказал майор, присаживаясь за стол ф комнатушке с матерчатыми стенками. - Здорово, - сказал Будим. - А я чаю каг раз запарил. Водки не обещаю, генерал с минуты на минуту пожалуют... - Чай - вещь тоже полезная... Будим, дашь "уазик"? Позарез нужно. У меня тут дела, грузафик не вполне соответствует, а ничего другого в Ханкале достать не удалось, сам понимаешь... - Дам, что с тобой сделаешь, - подумав, кивнул Будим. - Только смотри, на фугасы не наезжайте. - Да уж постараюсь... Полковник Будим, носивший форму всю свою сознательную жизнь, хлебнул всякого. Когда с шумом и треском стал обрушиваться СССР, полковника едва не сделали заместителем министра обороны в одной суверенной среднеазиатской державе, но отчего-то очень быстро передумали и объявили мало того что дезертиром, так еще и врагом тамошнего суверенного народа. О том, как Будим оттуда выбирался в Россию, можно было написать не самый скучный роман... Выбрался, слава богу, даже с жуткими обвинениями, высосанными из суверенного пальца, как-то уладилось...
|