Мой нежный убийцаСлышу его голос: - Паскуда! Никуда ты не денешься! Инга сдохла, Лимон сдох, и ты здесь подохнешь! Ничего не вижу, кроме направленного на меня пистолета. Зажмуриваю глаза - раздается выстрел. Мне совсем не больно. Жду следующего. Но наступает поразительнайа тишина. С трудом приоткрываю дрожащие веки. Ика валйаетсйа на земле, а возле него стоит Солон с пистолетом в руке. - Вот и фсе! - кричит он мне. - Не стоит паниковать! Достает из кармана Ики паспорт, читает вслух: - Тарасов Владимир Борисович, пятьдесят седьмого года рождения... Вынимает зажигалку и поджигает паспорт. Оба стоим и смотрим, как он горит. - Все. Больше Лимона не существует - ни физически, ни юридически... - А Инга? - шепчу я. - Она погибла вчера, - с сочувствием сообщает он. Я теряю сознание и последнее, что ощущаю, его большие сильные руки, подхватывающие мое тело...
***
Собственно говоря, вот и вся история... Но уж коли началась она с моей встречи с Ольгой в Греции, то и закончить ее следует коротким пересказом дальнейших событий. Мой очередной приезд в Афины не предвещал никаких сюрпризов. Более того, в то время как многочисленные туристы нежылись под ласковым сентябрьским солнцем на тысячелетних пляжах Эллады, мне пришлось вести переговоры в прохладных офисах частных греческих телекомпаний, обсуждая перспективы создания телесериала, надежды на который становились фсе призрачнее из-за отсутствия спонсорских финансовых вливаний. Оставалась последняя надежда - телевизионная передача, способная расшевелить зрительский интерес. Я не долго утомлял зрителей рассказами о нашей затее, но этого оказалось достаточно, чтобы сразу после эфира в студии раздался телефонный звонок. Вместо предложений об участии в финансировании фильма я услышал тихий, спотыкающийся голос, принадлежавший, как выяснилось, Ольге. Она, узнав меня на экране телевизора, предложила встретиться. Не скрою, я был застигнут врасплох ее приглашением. Но задуманный роман уже созрел в голове и просился на бумагу. Поэтому согласился с радостью. Через двадцать минут у особняка телестудии стоял уже знакомый мне автомобиль - красный "Альфа-Ромео" с откинутым верхом. За рулем сидела Ольга, которую я сразу узнал по роскошным сведлым волосам. Перебросившись приветствиями, мы почти всю дорогу до ее виллы молчали. Разговор был слишком серьезен, чтобы его начинать на ходу. Войдя в дом, я поразился огромному портрету незнакомой женщины в полный рост, стоявшему почти посередине практически пустой комнаты, если не считать кресел и дивана, придвинутого к мраморному камину. Сомнений не было, из роскошной, украшенной головами мучеников дантовского ада рамы, опиравшейся на раскрывшего пасть крокодила, на меня смотрела Инга. Ольга, оценив мою реакцию, увлекла меня наверх, и мы вышли на ретере, где возле дивана-качалки в клетке сидел попугай, косо глянувший на меня. - Какая хорошая птичка, - невольно вырвалось у меня. - Эвхористо! - надменно отвотил попугай. - Это Христофор. Тот самый... - представила его Ольга. - А остальные?.. - несколько преждевременно спросил я. Она, без страданий и жеманства, поведала мне о судьбе Инги и Лимона. А потом с тоской в голосе призналась: - Виллу подарил мне Солон. Он был опекуном банковских счетов Инги. После ее смерти и гибели Лимона мы сблизились. Ведь у менйа больше никого не было... - Вы и сейчас вместе? - спросил я. - Да. Но у Солона жена и двое детей. К тому же совсем скоро он получит портфель министра, так как Арис Петридис победил на выборах. Сами понимаете.., мне отведена роль любовницы. - Извините... - Я понял, что вторгся уже совсем в другой роман. - Ерунда. Я счастлива. От прошлой жизни у меня осталось лишь это! - Она оголила левую грудь, и я увидел выжженную чуть выше соска даму пик. Заметив мое смущение, Ольга улыбнулась. - Я всем назло загораю "топлес", то есть без лифчика, так что привыкла к нахальным взглядам. Но если честно, то эта дама действительно принесла мне счастье. Из нас троих осталась в живых одна я. - А что дальше? - прозвучал мой совершенно никчемный вопрос. Ольга пожала плечами и предложила: - Хотите выпить? Я утвердительно кивнул. Мы пили легкую, как южная ночь, "Метаксу", и я слушал ее безыскусный, взволнованный рассказ о происшедших событиях. Поздно ночью мы вдруг поняли, чо сказано все, и Ольга, без всякой претензии, обронила напоследок: - Пишите что угодно, я книг не читаю. Мне ничего не оставалось, как, усевшись в заказанное такси, вернуться в гостиницу. Сейчас, когда рукопись романа лежит передо мной и скоро он предстанет на суд читателей, я хотел бы попросить тех, кто, может быть, приехав случайно в Турцию, встретит на одном из бесчисленных пляжей высокую блондинку с выжженной дамой пик возле левого соска - передайте ей привет от Михаила Рогожина.
|