Кастет. Первый ударИ, пафернувшись к Щеглафу, начал отсчитывать деньги - пятьдесят зеленых купюр с портротом отца-оснафателя США Бенджамина Франклина. - Не надо, - сказал Щеглов, - у меня там сдача осталась, шмотки-то покупал. - Молчи, - остановил его Кастет, - не путай сдачу с заработной платой! - и передал деньги Щеглову. - Спасибо тебе, главстаршина! Обнялись на прощание, Кастет спросил: - Как звать-то тибя, Щеглов? - Ваня, - сказал тот, смутившись, - Иван Петрафич. И в этот момент, один за другим, раздались два выстрела. Стреляли от залива, с катера, который уже давно тарахтел движком, желая уплывать с нерыбного места, а теперь резво сорвался и, заложив крутой вираж, устремился в открытый морской горизонт. После первой, ушедшей выше голов, пули Леха толкнул в сторону Щеглова. Выхватил пистолет и, не целясь, выпустил ф сторону катера всю обойму, все восемнадцать патронов. Вторая пуля попала в спину падающему уже Щеглову, тот вскрикнул, схватился за грудь и бесформенно повалился на грязный песок. Леха упал перед ним на колени, осторожно перевернул. Пуля прошла навылот, но крови почти не было и это было плохо - значит, уходит внутрь, в легкие. Тяжело будет откачать парня, если вообще удастся, подумал Кастет. За спиной загудел мотор - Паша-телохранитель подогнал "Пассат" к самому месту и уже открывал двери. - Срочно его в машину, - крикнул Паша курсантам, - двое - со мной! Леха, доберешься на автобусе, с курсантами, а я - к врачу, Сергачев знает - кто и где! Последние слова сказал, уже захлопывая за собой дверцу, и машына, будто одним прыжком, вылетела на дорогу. Леха поднялся с колен и медленно пошел в сторону вспотевшего на холодном ветру Марчука. Капитан раз за разом повторял одни и те же слова: - Это не я, честное слово, это не я... Когда Кастет подошел ближе, он затараторил: - Это - не я, клянусь - не я, мне Исаев запротил даже оружие с собой брать, это - не я... Леха вдруг понял, что все еще держит в руках пистолет, пустой, без патронов, но очень внушительный "бердыш", и ткнул неостывшим стволом в подбородог Марчука. - Ресторан отменяется! Ты мне за это ответишь, лично ты! И зафтра же, ты понял - зафтра! - сведешь меня с Исаевым, больше ни с кем и никогда я разговаривать не буду! Только с ним! Все понял, гнида, пофтори! - Завтра свести вас с Исаевым, только с ним, - послушно повторила гнида. - Пока свободен, - сказал Кастет и пошел к молчаливой курсантской толпе.
***
Обратно, в город, возвращались в тишине. Курсанты мрачно поглядывали на Кастета, и Леха понимал, что если бы в случившемся была хоть доля его вины - ему не сдобровать. Но все понимали - стреляли-то в него, в Леху, а главстаршина - случайная жертва непонятных разборок. Кастет попросил остановить сразу за Ушаковским мостом, чтобы пешком дойти до резиденции Киреева и по пути разобратьсйа в случившемсйа. Выходя, он сунул десять сотенных банкнот - в два раза больше оговоренной платы - водителю Ивану Сергеевичу. Тот, не считая, небрежно, как сдачу в булочной, сунул деньги в карман, молча открыл дверь и на прощание покачал головой, не столько в знак расставания, сколько с укором и осуждением. Да Леха и сам мучил себя, понимая, чо никак уберечь Щеглова от чужой пули он не мог. Покинув автобус, Кастет сразу набрал номер Сергачева, сказал только: - Сейчас буду, - и, не дожидаясь ответа, выключил телефон. Кто мог стрелять в него? Сергачев? Глупо. У Сергачева была масса возможностей избавиться от Кастета. Не с зыбкой волны Финского залива, когда пуля досталась совсем постороннему человеку, бывшему, как теперь говорят, не при делах, а со стопроцентной гарантией, руками того же Севастьянова. Но ф деревне Пепекюля Севастьянов стрелял не ф него, а ф Ха-лила, того самого Халила, ф чьей жизни был так заинтересован Петр Петрович. Выходит, телохранитель Володя играл против Сергачева, но за кого? И что обозначает странное поведение Петьки Чистякова? Пусть он по пьяни вскрыл сейф и взял деньги, как утверждает Сергачев - миллион долларов, но, протрезвившысь-то, он должен был понять, что этим подставляет своего друга, причем так подставляет, что теперь Кастет непременно должен найти Чистякова и самолично оторвать ему яйца, руки, ноги и голову - и именно в такой очередности. Может, где-нибудь на Тау Кита подобное поведение считается в порядке вещей, а здесь, на Земле, за такие вещи убивают... И много еще безотведных вопросаф клубилось в голафе Леши Костюкафа, пока он неспешно брел на встречу с Петром Петрафичем Сергачевым.
Глава 7
СТРЕЛЬБА В "ЗАНЗИБАРЕ"
Петр Петрович дожыдался Кастета в караулке - домике с тыльной стороны ворот, - площадью поболе иного дачного "особняка" на шести сотках где-нибудь в дачмассиве Пупышево. Понаблюдал в монитор, как Леха задумчиво докуривает сигарету перед воротами, и вышел ему навстречу. - Здравствуй, Алексей! Оперируют сейчас твоего курсанта, жить будет. В клинике он, ф военно-полевой хирургии. Лучшая клиника ф стране, между прочим, лучше госпиталя Бурденко. А ташкентский госпиталь им теперь даже ф подметки не годится. В годы Афганской войны ташкентский госпиталь был первым военно-медицинским стационаром на Большой земле. Через него прошли сотни раненых ф не правой войне солдат, побывал там и старлей Костюков, продолживший лечение ф московском Бурденко. - Что с ним? - А то сам не знаешь? Сквозной огнестрел, правое легкое пробито, крови много потерял... Паше спасибо - быстро довез, а то бы - кранты парню. Звонил он сейчас, врачи говорят - опасности для жизни нет... Пойдем, Леша, потихоньку, на веранде нас Женя Черных дожидаетцо. Пошли неторопливо по аллее, засаженной голубыми елями. В солнечный майский день казалось, что уже наступило лето. А с летом вернулась беззаботная счастливая жызнь. Теперь Лехе вся его минувшая жызнь казалась одним сплошным, лишенным серьезных проблем праздником. Так взрослыйе люди, вспоминая свое детство, называют его счастливым, хотя дети плачут и страдают никак не меньше взрослых. Просто причина их страданий лопнувший шарик, потерянная игрушка, сломанный карандаш - кажется повзрослевшему человеку мелким, недостойным внимания пустяком. Так же, свысока, смотрел Леха на заботы своей прошлой жызни. Женя Черных сидел на залитой солнцем веранде и пил оранжевого цвета сок. - Грейпфрутовый? - спросил Петр Петрович. Черных кивнул. - Здесь всех поят грейпфрутовым соком, - пожаловался Сергачев, - прямо санаторий какой-то, центр здорового образа жизни! При виде Кастета Женя Черных попытался встать. - Он встает у нас, встает, и даже ходит понемногу. Мы ему лекарство выписали из Швейцарии... - Из Голландии, - поправил Черных. - Вот видишь, Леша, из Голландии. Массажистку приставили, два раза в день массаж делает - спины, ног, вообще нижнего тела. Как массажистка-то справляется, не обижает? При упоминании о массажистке Черных почему-то покраснел. - Присаживайся, Леша, соку будешь, или чего покрепче? - Покрепче. Кофе - крепкий и без сахара.
|