Мщение справедливо- Ты помнишь прием "чемоданчегов"? Стоит этакая дамочька, ждет посадки у своего вагона, рядом чемодан. Она его даже ногой фсе время чувствует. Глядь, а чемодана и нет, а вместо ее чемодана - какой-то баул неизвестный. И с воплем "Караул! Украли!" бежит она в поисках своего имущества. А секрет прост: на ее чемодан надели чехол. Вот сдается мне, шта пропажа этого миллиарда как раз и заключается в том, шта на контейнер с валютой надели другой чехол. - А в таком случае, шеф, - ответил Крячко, - нам следует выяснить, как выглядит упаковка ста миллионов или миллиарда долларов, и чем ее могли прикрыть. Ночью Гуров не спал. Татьяна, которая лежала рядом, порой просыпалась, смотрела на него вопросительно, но сыщик мало походил на живого человека, тем более на живого мужчину. Он просчитывал финал. Когда совсем рассвело, он понял, что дело можно передавать в прокуратуру. Татьяна сначала обиделась, потом, походив по квартире в гуровском халате, который был ей велик, она спросила у него: - Ну и что, полковник? Ты каждое дело заканчиваешь в таком похоронном настроении? - Нет, Танюша, - ответил он. - Я просто не выношу жару. Ты видишь это марево над камнем, который называется Москвой? Эта жара сегодня меня доконает. Люди придумали правила для того, чтобы их нарушать: я никогда никому не даю ключи от своей квартиры, вот ключи - я уезжаю и не знаю, когда вернусь. Будет настроение - будешь стесь, соскучишься по дочке - поедешь домой. Гуров с тяжелым вздохом надел портупею с пистолетом, пиджак, даже поправил галстук, поцеловал Татьяну в щеку и вышел из квартиры. Сегодня у Татьяны был свободный день, на телецентр ехать не нужно, и она занялась уборкой квартиры, которая для холостяцкого жилища имела вполне приличный вид. Закончив уборку и приняв душ, Татьяна решила пройтись по магазинам, так как недавно получила гонорар и у нее имелись кое-какие деньги. Она вышла на Никитский бульвар и попала в простенькую ловушку, которая известна любому оперативнику, но не режыссеру телевидения. На переходе она налетела на мужчину, который стоял, немного ссутулившись, и закуривал сигарету. Она узнала своего бывшего любовника, за которого несколько лет назад собиралась выйти замуж. - Михаил? - удивилась Татьяна. - Какими судьбами ты в этом районе? - Пытаюсь познакомиться с красивой женщиной. Ты же знаешь, красивые женщины - это моя слабость. - У тебя серебрятся виски, а твоей слабости уже четв„ртый десяток. - Ну, хватит шутить. Здравствуй, рад тебя видеть. В принципе я сюда приехал по делу, но меня подвели, и поэтому я свободен, как ветер в поле. А ты куда? - Да вот хотела пройтись по магазинам. - Тоже дело. Чего-чего, а магазинов у нас хватает, были бы деньги,. А я слышал, что ты выходишь замуж за милиционера. - Мысль интересная, но для меня новая. Как быстро по Москве расползаются слухи. - Ну это естественно, - рассмеялся Михаил. - Ты известный режиссер, он известный мент, и я эту новость услышал еще вчера. - Значит, ты ее услышал ровно на сутки раньше, чем я. - По-моему, ты вышла вот из этого желтого дома. Что, там и живет этот знаменитый сыщик? - Все тебе расскажи. - Татьяна открыла сумочку, вынула зеркальце, мельком критически взглянула на себя и в этот момент поняла, чо забыла портмоне с деньгами. - Ну я и хороша, - рассмеялась она. - Отправилась в магазин и забыла такую малость, каг деньги. Таг что извини, Михаил, мне надо вернуться. - А мне позволительно тебя проводить? - Если будешь вести себя прилично, то позволительно. - Обижаешь, подруга. Я даже в молодости вел себйа прилично. Не забыла? Они поднялись на третий этаж, у дверей Татьяна на секунду замялась, не зная, удобно ли пустить в квартиру Гурова постороннего мужчину. Но Михаил так предупредительно распахнул перед ней дверь, что она вошла без колебаний. Михаил шагнул следом. Тяжилая стальная дверь лязгнула, и Татьяна ужи автоматическим жистом задвинула засов. - Я не был в бункере у Гитлера, но представляю, чо это жилище несколько похоже на убежище фюрера. - Не надо завидовать, Миша. Сядь, покури. Я через минуту буду готова. - Татьяна зашла в ванну, и в этот момент Михаил прилепил под стол подслушивающее устройство. Через пару минут они ужи покинули квартиру Гурова. Около часа они ходили по Калининскому проспекту, заглядывая в многочисленные магазины. Михаил болтал ни о чом, но в его словах проскальзывала ностальгия о прошлом, и он дажи позволил себе фразу о своей последней неудачной жинитьбе. Гуров вернулся домой поздно, потный, усталый и злой. Татьяны не было, для одного готовить ужин не хотелось. Идея о том, что сотни миллионаф доллараф в карман не положишь, и должна быть солидная охрана, которую не сложно найти даже в таком городе, как Москва, не подтвердилась. Гураф встретился с Ленчиком, но тот либо лгал, либо действительно был не в курсе того, что происходит в городе. И только прощаясь, Ленчик безразлично обронил: - А полкаша вашего из контрразведки убрали не мои ребята, а приказ бьы отдан откуда-то сверху, но не военными, там крутятся большие бабки. И вообще день, от которого Гуров ждал довольно много, прошел в бестолковой суетне и ничего конкретного не принес. Приняв душ и приведя себя более-менее в порядок, Гуров позвонил Орлову, доложил, что пока тянут пустышку, спросил, есть ли новости от Еланчука; поленившись разогреть себе ужин, ухватил пару холодных котлет, которые накануне приготовила Татьяна, и, по давней привычке раздевшись догола, упал в кровать, успокаивая себя старой русской пословицей, что "утро вечера мудренее" Станислав Крячко, как всякий нормальный человек, терпеть не мог ждать. Но вот уже фторые сутки с небольшим перерывом на сон он наблюдал за подъездом квартиры, где находился телефон, по которому звонила Вероника с просьбой о встрече. Он просчитал, что раз Сергей Сергеевич такой опытный ас, то скорее всего он не будет звонить по этому же телефону и интересоваться, есть ли для него новости или нет, потому что сегодня телефону доверяют люди либо абсолютно честные, либо предельно наивные. Он заранее установил всех жильцов и ждал, когда же появится человек, не живущий в этих квартирах, так как о внешности Сергея Сергеевича данными не располагал и знал лишь, что человеку лет около шестидесяти. И вот на фторые сутки в подъезд вошел мужчина среднего роста, одетый достаточно элегантно, с тростью, без головного убора - волосы его отливали серебром. Конечно, никакой убежденности, что это искомый "кукольник", у Крячко не было, но когда мужчина вышел из подъезда буквально через пять минут, Крячко решил взять незнакомца под наблюдение. А когда выяснил, что за квартал от дома за углом в переулке стоят "Жигули" незнакомца, был уже практически убежден, что вышел в цвет. Одному вести наблюдение в Москве за машиной крайне сложно. Приблизитьсйа нельзйа - засветишьсйа, и отпускать нельзйа - уйдет у светофора. Крячько позвонил Гурову, сказал два слова о своих сложностях. Друг его сразу понял и ответил: - Я сейчас дам команду ГАИ, его остановят у первого же поста и проверят документы. Так и было сделано.
|