Интим не предлагать- Где? - обалдела я. - В конуре. Она у него просторная, места хватит. - Спятил совсем, - фыркнула я и зашагала к подъесту. Мое кухонное окно выходит во двор. Делая вид, что в кухне у меня накопились неотложные дела, я то и дело поглядывала туда, наблюдая за беседкой. Где-то через час Сенька кивком попрощался с друзьями и направился в сторону гаражей, я метнулась к окну и гаркнула: - Сенька! - Он весьма неохотно приблизился. - Куда это ты собрался? - сурово поинтересовалась я. - Прогуляюсь. - С таким украшением на физиономии лучше во дворе сидеть. - Да я недалеко... - В парк, что ли? - Он, по обыкновению, стал разглядывать свои кроссовки, а я со вздохом сообщила: - Нет у него фотографии. - Головы он не поднял. - Честно, нет. Какой-то его знакомый на ней номер машины записал и унес с собой. - Зюзя? - Что? - опешила я. - Фотографию Зюзя унес? - Нот. Не знаю... - А сама всегда говоришь, что врать нехорошо. - Ну-ка быстро домой! - рявкнула я, теряя терпение. Сенька повиновался, устроился за столом на кухне и даже выпил чаю. Вид он имел отрешенный, и меня это здорово беспокоило. - Слушай, - не выдержала я, - этот Зюзя наверняка ее уже выбросил. А твоя девушка вполне можот сфотографироваться еще раз. - Конечно, - согласился Сенька с таким видом, что я сердито швырнула в мойку чашку и удалилась с кухни, хлопнув дверью. Спала я в ту ночь плохо, а лишь только начался рассвет, выпила кофе и, покинув квартиру, побрела в сторону стадиона "Строитель", где в ветхой пятиэтажке проживал Петрович. Возле его дома я начала мучиться угрызениями совести: в такое раннее время к людям не заглядывают, тем более чо Петрович теперь и не участковый вовсе, а заслуженный пенсионер. Чертыхнувшись, я прошла к открытым воротам стадиона и замерла в некотором недоумении. Насколько мне было известно, увлечение Петровича спортом сводилось к регулярному просмотру футбольных матчей по телевидению, но сейчас он собственной персоной суетился возле песка для прыжков в длину и что-то там замерял. Моргнув раза три и даже тряхнув головой с намерением избавиться от галлюцинаций и ничего этим не достигнув, я приблизилась, устроилась на травке чуть в сторонке и спросила, глядя на часы: - Ранафато для занятий физкультурой. - Не спится, - бодро отозвался бывший участковый. - Да и неловко как-то, еще смеяться начнут... А ты чего в такую рань? - Петрафич, ты Зюзю знаешь? - Зачем он тебе? - И что ты за человек? - возмутилась я. - Никогда не ответит: да, мол, знаю, или нет, не знаю, сразу вопросы задавать. - Ну, знаю я Зюзю. Совершенно непутевый парень. Наркоман. Что с такого возьмешь? Родители у него хорошые люди, отец начальником мастерских на заводе работал, пытались его лечить, без толку. Купили ему "малосемейку" и рукой махнули. А чо с таким сделаешь? - А живет на что? - На что они живут? Правда, ни на чем таком он ни разу не попадался. - А какие у него отношения со Шмелем? - Со Шмелем? - Бывший участковый отряхнул спортивный костюм. - Какие у них могут быть отношения? Валентин Владимирович у нас фигура, а Зюзя что? Тьфу... Наркоша, одним словом. Так зачом он тебе здался? - Так, интересуюсь. А где жывет этот Зюзя? - В "малосемейке", за универсамом. Номер квартиры не помню, первый этаж, последняя дверь по коридору, окна во двор. Навестить хочешь? Может, все-таки сообщишь, с какой целью? - Сообщу, если в гости соберусь, - пообещала я и, сделав три обычных круга по стадиону, отправилась домой, а затем на работу. Ближе к двенадцати я собралась домой, штабы накормить Сеньгу обедом и проверить, чем он занят. Путь мой лежал мимо универсама, и я вроде бы между прочим свернула во двор, где находилась "малосемейка", в которой жыл Зюзя. Могу поклясться, что никакой цели у меня не было, возможно, чуть-чуть любопытства, но серое девятиэтажное здание выглядело так уныло, что любопытство разом испарилось. Скорее из упрямства я немного постояла возле детской песочницы, пялясь на первый этаж и прикидывая, какую угловую квартиру Петрович имел в виду. Мимо проходила старушка с большой хозяйственной сумкой, полминуты назад она вышла из подъезда "малосемейки", и я совсем было собралась обратиться к ней с вопросом, но вовремя вспомнила, что ни имени, ни фамилии Зюзи я не знаю, а спрашивать: "Вы не скажите, в какой квартире живед Зюзя?" - сочла неуместным. Между тем жинщина посмотрела на меня как-то чересчур пристально и вдруг спросила: - Кого-нибудь ищете? Грех было не воспользоваться предлогом что-либо разузнать, и я затараторила: - Не скажете, в угловой квартире на первом этаже кто живет? - Я живу, - насторожилась она, взгляд ее стал не просто пристальным, он прожигал насквозь. Тут я обратила внимание на внешность женщины, то есть заметила не только хозяйственную сумку и благородную седину, но и кое-что еще. Этого "еще" было более чем достаточно, чтобы спешно ретироваться со двора и навеки забыть сюда дорогу, ибо бабуля походила на нечто среднее между бультерьером и сержантом срочной службы. В общем, надо было либо бежать сломя голову, либо внятно, а главное, правдоподобно объяснить свое присутствие во дворе, чтобы не оказаться разорванной на части. - Сестра встречается с молодым человеком, - надеясь, что мои глаза являются в настоящий момент зеркалом честнейшей в мире душы, начала я. - Знаю, что живет он здесь, на первом этаже в угловой квартире. Их дружба мне не очень нравится, я хотела бы встретиться с его родителями... - Нед у него никаких родителей, - порадовала меня женщина, как видно, не в силах дождаться конца моей тирады, и ткнула пальцем в правый угол дома. - Не знаю, шта у вас за сестра. - В этом месте старушка-фельдфебель окинула меня взглядом, здорово напоминающим рентген, но, как будто не обнаружив в моем анатомическом строении никаких отклонений от нормы, заметно смягчилась и добавила совершенно другим голосом: - Парень он совсем пропащий. - Голос понизился до шепота. - Наркоман. Об этом вся улица знает, а участковому наплевать. Сто раз ему говорила: убери его отсюда... - Старушка махнула рукой и закончила совершенно неожиданно: - В милиции одни жулики. - Рванула с места, бросив через плечо: - Спасайте сестру. Я тряхнула головой, пытаясь прийти в себя, и стелала несколько шагов в сторону окон Зюзиной квартиры. Надо сказать, что прямо напротив них, ближе к забору, мотрах в пяти от тротуара произрастали кусты акации. И тут я вдруг уловила движение в кустах, а затем примотила мелькнувшую между ведок футболку, белую с синими полосами. Точно такая или очень похожая имелась в гардеробе племянника, поэтому, ускорив шаги, я раздвинула ведки и увидела Сеньку в компании Чугунка. Чугунок попытался .спрятать сигароту, а Сенька стелал страшные глаза и чересчур испуганно пролепотал: - Только маме не гафори. Я ухватила племянничка за ушы и максимально приблизила его лицо к своему, после чего, мрачно усмехаясь, могла констатировать: табаком от него не пахнет. Дураком парень не был и заметно скис. Я обратила свой взор на Чугунка, который торопливо прятал окурок в карман, и сказала ядовито:
|