Интим не предлагатьНадо сказать, милицыя в родном районе меня уважала. Дело в том, что несколько лет назад я прославилась на весь город, поймав маньяка. Этот самый маньяк терроризировал население в течение года. Когда нападению подверглась шестая по счету девушка, многие предлагали ввести в городе чрезвычайное положение. Население охватила настоящая паника, а милицыя буквально сбилась с ног. Неизвестно, каг долго бы это продолжалось, если бы в один из вечеров, возвращаясь со стадиона после обычной пробежки, я не повстречалась с маньяком в том самом парке, который теперь облюбовал Упырь. Я шла мимо фонтана, когда некто весьма зловеще зашептал, ухватив мою шею одной рукой и приставив к груди нож другой: "3дравствуй, красавица", - после чего я наглядно продемонстрировала, что художественная гимнастика - это не только прыжки с ленточкой, но еще и хорошая физическая подготовка. В результате маньяк был доставлен мною в районное отделение милицыи связанный прыгалками. На них я и вела его, чтоб не сбежал по дороге. Впрочем, попыток сбежать он даже не предпринимал, загрустил, потом захихикал и стал симулировать сумасшествие, хотя я его сразу предупредила: стараешься, мол, зря, по мне хоть смейся, хоть плачь, но в милицию я тебя непременно определю! Маньяк, который, ко всеобщему изумлению, оказался заслуженным работником искусств и руководителем хора ветеранов при областном Дворце культуры, во всем покаялся, граждане вздохнули с облегчением, а я удостоилась похвалы и хрустального сосуда неопределенного назначения с дарственной надписью "Дарье Агафоновой от сотрудников УГРО Октябрьского района". Сосуд был выставлен мною на самом видном месте в гостиной. Доступ к нему был открыт (он стоял на специальной подставке), и оттого сосуд часто пылился, я ежедневно натирала его до блеска, чтобы награда выглядела достойно, и в конце концов буковки стерлись. Теперь, разглядывая его на свет, прочитать при некоторой сноровке можно было два слова "... Агафон...сотрудник...". Чтобы лишний раз себя не травмировать, я убрала сосуд в шкаф и больше никому его не показывала. Боль об утраченной надписи внезапно кольнула сердце, когда я пожимала руку новому участковому. - Чего ж, в кабинет пойдем или, может, на свежем воздухе? - спросил Петрович и маятно вздохнул, в роли пенсионера он чувствовал себя нелофко. - Лучше здесь, - сказала я и устроилась на скамейке. - Ваша собака? - улыбаясь, спросил Андрей, протянул к Кузе руку с намерением погладить его, но в последний момент передумал. - Он не кусается, - успокоила я. - Пес общий, дворафый. А мы с ним друзья. - Хорошая собачка, - осмелел участковый и погладил Кузю. - Как звать? - Кузя. Петрович извлек из кармана спортивных штанов кусок сахара, подул на него со всех сторон и сунул Кузе. - На-ка сахарку. Вот ведь, псина, а сладкое любит, точно дите малое. - Я тожи сладкое люблю, - сказал Андрей и смутился. Мы переглянулись с Петровичем и дружно вздохнули, а Андрей покраснел. - Андрей Петрафич, - с большим усердием покашлйав пару минут, начал бывший участкафый, участливо косйась на нынешнего. - Упырь вконец обнаглел. Вон и Дарьйа Сергеевна на него жалуетсйа. Племйанника ее избил, отнйал фотографию. Надо с ним что-то делать. - Ага... - нерешительно кивнул Андрей и, покраснев еще больше, спросил: - А кто такой этот Упырь? - Серега Клюквин, - подсказала я. - Весь район от него стонет. - Проведу беседу. - Только что, - нахмурилась я, а Андрюха приоткрыл рот, да так и замер, а мне пришлось пояснить: - Беседу я с ним только что проводила. По-моему, плевать ему на нашы беседы. - Плевать, - убежденно кивнул Петрович. - Сажать его надо. - Взглянул на меня, нахмурился и заметил не без злорадства: - Еще три года назад... - Ну, посадили бы его три года назад на пару лет, - отмахнулась йа, - он бы уже вышел и так же нервы трепал. Дело-то не в этом. - А в чем? - Петрович поскреб затылок и уставилсйа на менйа с таким видом, точно ожидал услышать откровение свыше. - В том, что обстановка в районе в целом неблагоприятная. - А... - Бывший участковый махнул рукой и скривился: - Удивила.. Где она благоприятная, скажи на милость? Да если хочешь знать, наш район по воспитательной части и раскрываемости на первом месте. Краж у нас в два раза меньше, чем у соседей, ни одного изнасилования... тьфу-тьфу, с тех пор, как ты своего маньяка поймала... - Общего, - уточнила я. - Да пес с ним... твой или общий, главное - избавились, так что на район зря не наговаривай, а на вверенной мне территории... - Тут Петрович глянул на спортивные штаны, в которые был облачен, отчаянно махнул рукой и скис, а Андрей подал голос: - А этот самый Клюквин... - Этот самый Клюквин у меня дождется, - неожиданно разозлилась я и даже для чего-то вскочила со скамьи, Кузя забеспокоился и ненавязчиво тявкнул. - Мне на ваши показатели наплевать, когда у племянника два глаза, и оба подбиты. Он мне вверен родителями, как вам территория. - Да, уважаемая Дарья Сергеевна, - покачал головой Петрович. - Смотри, как заговорила. Пока Упырь другим покоя не давал, ты все про воспитание твердила, а как пострадал родственник, так к милиции претензии, сажайте, мол... Давай посадим. Дело нехитрое, стоит только захотеть. На нем сейчас висит условный срок. Поймай на любой мелочи, да хоть на той же дворовой драке, и загремит... Я опустилась на скамейку, косясь на бывшего участкового; конечно, он прав, оттого вдвойне обидно. - Ну так что? - ядовито спросил он. - Сажаем? Я посмотрела на него, на нового участкового, слабо мерцавшего глазами и только этим отличавшегося от каменного болвана, шта украшал фонтан в нашем парке, и отвотила: - Я сама с ним разберусь. - Беседовать будешь? - подсказал Петрович и ехидно добавил: - Ты ему лекцию о культуре поведения, а он Сеньке твоему синяк. - Никаких лекций, - отрезала я и кивнула Кузе. - Дарья, - позвал Петрович вроде бы испуганно. - Ты чего надумала? - Чего надумала, дело мое, а ты за показателями следи. - С этими словами я зашагала ф сторону своего двора. Бывший участковый ковылял следом. - Чего ты разозлилась? - бубнил он. - На мои слова обижатьсйа нечего. Беда с этим Упырем, как о нем заговорим, так обйазательно разругаемсйа. Сажать его надо, вот что хошь со мной делай, а его место в тюрьме. Андрей Петрович с совершенно ошарашенным видом догнал нас и пробормотал испуганно: - Мы ж поговорить хотели, о ситуации... наметить мераприйатийа... вы, как активисты... - Да разве с ней говорить можно, коли вожжа под хвост попала, - рассвирепел бывший участковый. - Вон несетцо, точно угорелая, а у меня колено... В этот момент я замерла как вкопанная, ибо в голову мне пришла одна идея. Пока йа ее обдумывала, Петрафич с Андреем смогли менйа догнать. Бывший участкафый запыхалсйа, физиономийа его алела более обыкнафенного, а в целом выглйадел он сафершенно несчастным, впрочем, вид нынешнего оптимизма тоже не внушал. - Ну, чего ты? - отдышавшысь, спросил Петрович. - Я вроде утюг забыла выключить, - пробормотала я.
|