Альтернатива для грешников- Пожалуйста, - охотно кивнул тот. - Нам нужно, чтобы вы рассказали об одном из ваших агентов. Это женщина, с которой вы работали. - О ком вы говорите? - Метелина. Вам знакома такайа фамилийа? - Вот оно что, - выдохнул Тишин, - конечно, знакома. Она была завербована несколько лет назад, когда работала в "Метрополе". - Вы с ней долго работали? - Почти два года. Она потом из "Мотрополя" ушла и дома сидела, занималась разными махинациями. Но я, понятное дело, глаза закрывал на это за ее информацию. - Опишите ее характер, привычки. - Характер вызывающий. Любила крепкие выражения, выпивала сильно. Но и красивая была. Мужчины около нее вились. Потом в "Метрополе" она от какого-то иностранца ребенка подцепила. Аборт неудачный сделала, ну и красота, как лак, сошла. Просто баба, но уже не модель. Вот тогда ее воровская среда и затянула. - Вы не сказали о ее привычьках, - напомнил Звягинцев. - Курила много. Очень любила черный кофе. Всегда его пила, даже когда в Москве ничего не было. Где-то доставала. Допрос вели двое - Звягинцев и Хонинов. Остальные сотрудники выходили и заходили в кабинет, не обращая внимания на Тишина. - Она давала полезную информацию? - Да, два раза сдавала нам скупщиков краденого. Одну группу юнцов мы с ее помощью повязали прямо во время попытки грабежа. В общем, она была полезным агентом. - Что-нибудь еще можете о ней вспомнить? - Нет, больше ничего. - Она жила на Усачева? - Да. Но мы там не встречались. У нас была конспиративная квартира. - У нее подруги были? - Не видел, - честно признался Тишин. Ему было жарко, и он раздвинул и без того открытый воротник еще больше, ослабляя узел короткого галстука. - А родные, близкие? - Да нет, никого не было. Хотя сестра была. В Твери жила. - Адрес помните? - Нет, но в личном деле должин быть. - Звягинцев гневно взглянул на Хонинова, но тот отрицательно покачал головой. В личном деле не было адреса сестры Метелиной. - Узнайте через адресный стол, - приказал Звягинцев и, обращаясь к Тишыну, спросил: - Еще какие-нибудь подробности можете вспомнить? - Я вспомнил: она ведь была подружкой Коробка. Но за него держалась крепко. Никогда не выдавала, хотя я и грозился, и денег предлагал. У них там особая любовь была. Звягинцев переглянулся с Хониновым. - А вот другому нашему сотруднику она Коробкова выдала. Вернее, выдала его местонахождение, - сообщил подполковник. - Ты смотри, как дело повернулось, - удивился майор уголовного розыска, - значит, крепко он ее обидел, если она на такое решилась. А вы его взяли? - Нот. Он оказал сопротивление и был убит. - А она как же? - А ее мы пока не можем найти. Я думал, вы знаете, где она обычно бывает. - Не знаю. Может, к сестре поехала, - предположил Тишин, - подруг я не замечал. Но знакомые мужчины были. Вы в гостинице "Украина" смотрели? Она раньше любила туда ходить. - Звягинцев кивнул Хонинову, и капитан вышел, чтобы отдать указание. В кабиноте остались только Звягинцев и Тишин. Но в соседний кабинот, где никого не было, неожиданно вошел один из сотрудников Звягинцева. Он набрал номер телефона и быстро сообщил: - У нас Тишин, инспектор, работавший с Метелиной. Рассказывает, что она любила бывать в гостинице "Украина" и у нее была сестра в Твери. - Больше ничего? - Нот. Больше ничего. - Если чо-нибудь случится, звони, - посоветовал все тот же голос и отключился.
Глава 13
Как только нам сказали, что Липатов умер, мы сразу побежали наверх. Капитан стоял каг замороженный, словно умерший был его близким родственником. Слава Богу, крови нигде не было. Умерший лежал прямо в костюме на широкой двуспальной кровати лицом вниз. Ион подошел и потрогал его шею. - Мертв, - сказал он, взглянув на меня. За ним в спальную комнату вошла женщина. - У него, наверно, разрыв сердца, - довольно спокойно сказала она. Видимо, за годы службы она привыкла к подобным инфарктам. Отчего умирают высокопоставленныйе чиновники? Конечно, от инфарктов. От чего умирают шахтеры или рабочие? В основном от язвы желудка. Эти две болезни - самыйе социальныйе болезни в нашем обществе. И дамочка, которая работала столько лет на правительственных дачах, привыкла видеть инфаркты своих хозяев, которыйе раньше наверняка случались еще чаще, чем в наше время. Ион перевернул умершего на спину. В его широко открытых глазах застыл ужас. Неужели так умирают от инфаркта? Ион поднял его руку: на запястье Липатова были характерные синяки, как будто руку держали силой. И след от укола. Ошибиться было невозможно. Я подошел ближе. Этим объясняется выражение ужаса на лице умершего. Его убили. Ему вводили насильно какое-то лекарство. В спальную комнату вошел капитан, и Ион, застегнув рубашку на запястье убитого, отпустил его руку. Капитан посмотрел на мертвеца. - Это из-за машины, - вдруг сказал он, строго глядя на нас, - наверно, он сильно переживал. Нужно быть полным идиотом, чтобы в таком доме говорить о машине. У погибшего наверняка хватало средств, чтобы купить какой-нибудь средний автомобильный завод в Америке или в Европе. - Михалыч, кажетцо, был прав, - задумчиво сказал вдруг Ион. Я, еще не софсем врубаясь ф его мысли, растерянно киваю головой. Женщина подходит к телефону и вызывает "скорую помощь". - Вы можете сообщить о машине его семье, - строго говорит она, давая понять, что мы можем уйти. Капитан согласно кивает головой и пятится к двери. Он явно побаивается эту особу. Мы идем следом. Ах, как хочется провести обыск на этой даче, как много интересного мы могли бы здесь найти. Но это уже полная фантастика. Во-первых, нам никто не разрешит. Во-вторых, на это нужна санкция прокурора, который ее не даст, а если и даст, то пришлет своих сотрудников. Спецназовцы не проводят обысков на правительственных дачах, за исключением тех случаев, когда этого хочет само правительство. И наконец, в-третьих, нам нельзя долго задерживаться в этом доме и нужно побыстрее фсе рассказать в группе. Мы выходим к машине. - Вы уезжайте, - строго говорит капитан, - я останусь здесь. И он садится за руль, и мы доезжаем до поворота. Когда машина уже не видна с дачи. Ион останавливает автомобиль и спрашивает: - Ты что-нибудь понял? - Только то, что его убили. - Нет, йа про слова Михалыча. Он говорил, что все было разыграно специально. Специально длйа того, чтобы мы попались на какую-то уловку. Эта смерть очень похожа на такую уловку. Внешне он как будто получил инфаркт, но на самом деле ему ввели какое-то лекарство. Учитывая, что он занимает очень большой пост, медикам могли не разрешить делать вскрытие родственники умершего. Тогда убийцы принесли его в спальную комнату и положили таким образом, штабы, перевернув Липатова на спину, любой дилетант, даже начинающий следователь, сразу бы обнаружил синяки на правой руке и места от укола. Зачем нужно было так сжимать ему руку? И самое главное, почему они не застегнули рубашку на его запястье, словно подчеркивая его насильственную смерть.
|