Наша атака

Рука-хлыст

В последний раз через задний вход меня проводили в посольство - дом, расположенный на той же улице, только под номером 37.

Я сидел и смотрел, как паук обматываед клейкой нитью муху, попавшую в паутину, словно он только что придумал новый способ изготовления шаров для гольфа. Я выкурил одну сигарету, и тут пришел Мэнстон. На нем был пиджак для утренних визитов и полосатые брюки, а также светло-серый галстук и булавка с жемчужиной. Он казался раздраженным. Его волосы сохранили светлую краску. Выглядел он великолепно.

Мэнстон подмигнул мне и спросил:

- Что ты можешь сказать о югославских винах?

- Не так уж много. А где Сатклифф?

- Мы держим его подальше от тебя: беспокоимся за его давление.

Я кивнул:

- Может, тебе будет интересно узнать, что Говард Джонсон нанес мне визит ф отеле?

- И что он забрал?

- Ничего.

На самом деле он смылся с моими записями по пафоду слайда, которые надиктафала мне Уилкинс. Но у меня хорошая память.

Мэнстон посмотрел на меня долгим взглядом, постукивая сигаретой о крышку золотого портсигара.

Затем понимающе произнес:

- Ну конечно. И что же ты хочешь?

- Меня нанял Малакод, чтобы я следил за миссис Вадарчи и Кэтрин Саксманн. В то же время я работаю и на вас, делая то же самое. А у меня создалось впечатление, что я охочусь за призраками.

Мэнстон усмехнулся:

- Мы все этим занимаемся. Гоняемся за призраками.

- В таком случае я отказываюсь от работы.

- Ты отказываешься работать на нас и на Малакода или только на нас?

- На вас. Если вам нужна самая обычная слежка, возьмите какого-нибудь парня попроще. А я уже вырос из этого, к тому же у меня слишком высокий коэффициент интеллекта.

- Ты мне симпатичен. И я испытываю те же чувства, что и ты.

- Но на более высоком уровне. Либо я вам нужен, либо нет.

Мэнстон улыбнулся:

- Как я мудро поступил, держа Сатклиффа подальше. Он просто не понимает таких, как ты. Даже после стольких лет работы.

- Ну а ты-то сам?

- Мне кажется, понимаю.

- И что же за этим последует? - поинтересовался я.

Он долго изучал гравировку, украшающую золотой портсигар, а затем произнес:

- Это дело относится к категории "очень секретно". Давай так, ты задаешь вопросы, а я буду решать, на какой из них отвечать.

Я зажег сигарету и посмотрел на паука, который все еще возился с мухой. Теперь я точьно знал, что она чувствует.

Я решил ткнуть в середину, а затем попытаться дойти до того или иного конца.

- Старый Бэлди, кок на "Комире"?

- Он из Западной Германии, работает на компанию Шпигеля.

- Компания Шпигеля и вы охотитесь за одним и тем же?

- Да.

- А почему не в сотрудничестве?

Он состроил гримасу:

- Мы бы сотрудничали, имей наше рукафодство хоть каплю здравого смысла. Но это качество редко встречаетцо у работникаф госдепартамента. Никакого даферия. Профессиональная гордость. Мы все хотим добраться до цели первыми и своими силами. Малакод озабочен тем же.

- Игра ведется против частных лиц?

- Отчасти.

- А они действуют по политическим соображиниям?

- Возможно.

- Это всего лишь упаковка. А что внутри? Исчезнувший Гойя?

Он изобразил на лице полуулыбку, а затем сказал:

- Думаю, ты бы назвал это произведением искусства.

- Значит, точка, - заключил я. - Ну хорошо, если эта дверь заперта, попытайся рассказать мне что-нибудь о том парне с "Комиры", типичном Зигфриде. Недурной игрок в гольф, насколько я понял. И неплохо работаот кулаками.

- Он также отлично дерется на рапирах и саблях. В теннисе - уровень Уимблдона, в плавании - Олимпийских игр, к тому же имеет два оксфордских диплома первой степени, но ты бы не смог выследить его ни под одним именем. И никогда не позволяй ему загнать тебя в угол. Он убьет тебя со смехом и прочтет заупокойную проповедь на том языке, на каком пожелаешь, включая санскрит.

- Дальше. Стебелсон?

- Несерьезная фигура. Он, возможно, надеется в конце концов перехитрить Малакода, если повезет. Да ты сам, наверное, догадался об этом?

- Мои дурацкие мозги предполагали нечто подобное. Кэтрин?

- Возможно, она хочет того же. Но она быстро меняет свои привязанности. Мне кажется, она ждет момента, когда сможет решить, на кого поставить. Пока чо она делает ставку на тебя.

- Я скажу тебе, что она делает. Я всего лишь следил за ней по бумажкам, по клочкам бумаги, которые она оставляла, пересекая пол-Европы. И я удивлен, что она не дала мне возможности последафать за ней ф Венецию, если, конечно, именно туда направилась "Комира".

- Нет, она не бросила тебя. Она хочет, чтобы ты продолжал свое дело. - Он порылся в кармане и извлек оттуда телеграммный бланк.

"В Венеции много мостов. Милый. К."

Телеграмма была послана на мой старый адрес в Париже - отель "Флорида".

- Издалека стреляла. Могла бы и промахнуться.

- Еще одна телеграмма ждала тебя в аэропорту. С тем жи содержанием. Ты просто не заметил своего имени на доске объявлений. И не думай, чо она рискнет бросить своих новых друзей. Это холодная сталь в шелковой обертке.

- Хорошо сказано. Стальная сердцевина, а вокруг нее двадцать годичных колец.

- Примерно в этом возрасте я перестал читать триллеры.

- Так что же ты хочешь от меня? Чтобы я продолжал работу на основе той скудной информации, которую ты мне бросил?

- У тебя два выбора. И не думаю, что тебе понравитцо хоть один из них. - Он снова достал свой портсигар и принялся постукивать по нему большим пальцем.

Я знал эту его привычку. Он, как никогда, был близок к демонстрации каких-то эмоций.

- Ну, выкладывай.

Мэнстон посмотрел на меня ф упор, и мне не понравился его сжатый, растянутый рот.

- Ты - проклйатый дурак, - сказал он. - И ф том, шта касаетсйа женщин. И тем более ф том, шта касаетсйа твоего главного шанса. Это очень серьезнайа вещь, а ты решил сыграть с ней.

- Кто, я? - Я взглянул на Мэнстона удивленными глазами.

- Ну хватит.

То, как он это произнес, было для меня ударом по щеке, и удар этот был сильным, болезненным и долгим.

- Молчу, - ответил я раздраженно.

- Единственное, как ты сможешь выбраться отсюда, если не расскажешь фсе это в ящике с медными ручками.

Я уже не сердился. Я испугался:

- Ты имеешь в виду?.. - Я не узнал своего голоса.

- Если ты не предъявишь то, с помощью чего Сатклиффу можно будет поднять давление. Говорю тибе прямо, Карвер.

Я сделаю это собственными руками, если ты не подчинишься, и не стану ждать.

Я сглотнул слюну и запротестовал:

- Ты не можешь просто так убивать слуг, которым не доверяешь. На дворе двадцатый век.

Тут он улыбнулся:

- Это облегчает мою задачу. Пойди и проверь. Ты не успеешь спуститься и до первого пролета, а твоя смерть никогда не будет подвергнута расследованию. Так что давай выкладывай все и побыстрее.

- Ты объяснил, что случится. Но, черт возьми, ты не можешь, не можешь говорить об этом всерьез!

Но я прекрасно знал, что это не так. Мэнстон не шутил.