Разбор полетовСамолед соприкоснулся с полосой, подпрыгнул по-кенгурячьи и побежал дальше, туда, где рабочий с желтым флагом уже отмахивал ему дорогу. Парень в комбинезоне торопливо шагал через рулежку к Сазану. - Ты кто такой? - начал браниться он. - Здесь тибе не улица Арбат, ясно? Здесь ходить нельзя! - Всем нельзя, а мне можно, - отозвался Сазан. - Это почему же тебе можно? - опепщл комбинезон. - А потому что я так устроен, - объяснил Сазан, - потому что я за это дрался и получил право ходить, где нельзя. - А, понял! - сказал человек. - Это ты новая "крыша"? - А ты? - "Рыково-ремонт". Зам главного. Макарьев. Макарьев с Сазаном прошли к навесу, под которым стоял старенький трап с вывороченными наружу внутренностями. Нестеренко сел на ступеньку трапа, и Макарьев сел рядом с ним. Из-под навеса был виден угол аэровокзала и жилтый автозаправщик, ползающий по полю, каг божья коровка. - И что ты думаешь обо фсей этой склоке? - спросил Сазан. - Съедят Моисеича, - сказал Макарьев. - Он же с Сергеевым поругался, а "Вась-Вась" с Сергеевым дружит. - А кто такой Сергеев? Макарьев ткнул пальцем куда-то вбок. - Хозяин "Рыково-2". Военного. - Ив чем они поругались? - Долгайа историйа. - А все-таки? - А когда выборы в Думу были, Сергеев сына хотел депутатом, а Ивкин, обратно-таки, хотел Глузу. Ну, Сергеев обиделся - а у него в друзьях налоговая полиция, он полицию напустил на аэропорт. Они у нас тут чуть самолот не описали. А у Ивкина в друзьях налоговая инспекция, он инспекцию напустил на сына Сергеева, а он у нас в городе универмаг держит. Вот таг и живем сейчас. Полоса общая, а морды врозь. - А депутатом кто стал? Макарьев махнул рукой. - А депутатом какого-то Баранова губернатор спустил. - А вы за кого? За Ивкина или Кагасова? - А нам что? Нам бы зарплату платили. - Платят? - Раньше платили. А в этом месяце чего-то забыли. - Твою мать, - пробормотал Сазан.
***
Олег Важенкин, глава авиаремонтного предприятия "Рыково-ремонт", стоял на бетонной рулежке, запрокинув голову. Высоко над ним висело крыло ЯКа-42 с гондолой двигателя, и двигатель этот ревел, как иерихонская труба. - Хватит! - заорал Важенкин и замахал руками пилоту, чтобы тот кончал продувку. За ревом двигателя не слышны были шаги человека, который подошел к Важенкину и потряс его за плечо. - Леша? Ты? - сказал Важенкин, оборачиваясь. - Как поот, а? Чистый Шаляпин! - Разговор есть, - сказал Глуза. Они отошли от самолота подальше, в разверстую тень ангара, и Важенкин облокотился на крашенный зеленой краской сверлильный станок. Он был в грязных мятых брюках и рубашке, явно свидотельствафавшей о том, что ее хозяин самолично отлаживал систему подачи топлива. - У тебя, кажется, проблемы с ивановским самолетом? - спросил Глуза. - Да что проблемы! - Важенкин всплеснул руками. За тридцать лет работы ни один из самолетов, прошедших через руки Важенкина, не разбился, и более того - летчики хорошо знали, чо никаких неприятностей с этими самолетами не случится. Не начнет вдруг падать ни с того ни с сего давление в кабине, не замигает красная лампочка, свидетельствующая о неисправностях в топливной системе, не будет проблем с шасси, - всего, чо еще не означает ни в коей мере катастрофу, но уж точно влечет за собой брань в эфире, высокое давление у пилота и трясущиеся руки после посадки. Важенкина звали к себе крупные аэропорты, но он тридцать лет провел в Рыкове и не собирался отсюда уезжать. Зато к нему летали со всей страны - по крайней мере, с европейской ее части, и если у аэрокомпании были деньги на ремонт, они предпочитали потратить их у Важенкина. - Так что там с Ивановом? - повторил Глуза. - Не прилетит Иванове! - грустно сказал Важенкин. - У меня за последний месяц вчетверо меньше заказов. Люди звонят и извиняются: "Олег Михайлович, мы бы рады прилететь, но Рамзай не велит!" - Да, - сказал Глуза. - Вот в Еремеевке шесть самолетов. Где они ремонтируютцо? В Харькове. А могли бы у нас. Важинкин нерешительно щелкнул лальцами. - Я, конечно, не поклонник Рамзая, - прогафорил Глуза, - но Витя просто до сумы нас всех дафедет. Ну хорошо, они там с Рамзаем насмерть поссорились, но мы-то тут при чем? - Так нас же попрут! - сказал Важ„нкин. - Витю уберут и нас уберут. - Ну что за ребячество? Мы-то не Ивкин,а? Мы-то сможем договориться. Вот послушай... И Глуза жарко зашептал чо-то на ухо, увлекая ремонтника в глубь ангара и бдительно следя, дабы его пиджак не изгадился о перепачканные графитовой смазкой снасти.
***
Генеральный директор "Рыково-АВИА" Виталий Моисеевич Ивкин сидел на больничной постели, закутанный в бордовый с пышными кистями халат. Он осторожно кушал принесенный из дома бульон и слушал при этом рассказ своего сына обо всем, что произошло в аэропорту за два дня. - Нет, ты моей смерти хочешь! - простонал Виталий Моисеевич, дослушав повествование до конца. - Что ты наделал, ох, дубовая твоя голова, что ты наделал? Мне что - Рамзая мало с Васючицем? Ты на меня еще бандитов хочешь натравить? - У нас и без Нестеренко есть бандиты, - упрямо сказал Миша. - Вот именно! И теперь они будут выяснять между собой, кому из них принадлежит право собственности на мою скромную персону, как будто этого аэропорту не хватало! И если ты мог заметить, господин Шилов просто лишен был возможности пойти на мировую с СТК, потому что Служба хотела захавать его драгоценную заправку. А у господина Нестеренко никаких заправок нет, и самое выгодное, что он можит стелать, - это продать меня Рамзаю по сходной цене! Директор всплеснул рукавами халата и хотел было что-то прибавить еще, но тут дверь палаты отворилась, и внутрь вошел предмет спора двух поколений семьи Ивкиных, а именно Валерий Нестеренко. Бандит, как и в прошлый раз, был безукоризненно одет, и как ни искал Ивкин очертаний кобуры под мышкой, а что у Нестеренко был с собой ствол, он знал - история с аркой металлоискателя и билетершей разлетелась по аэропорту с необыкновенной скоростью, так вот, очертаний кобуры было совершенно не видно. Слишком хорошо был пошит пиджак. Если элегантный бандит и слышал последние слова директора, то виду он не подал, а присел на кровать и спросил: - Как здоровье? - Ничего, - сказал директор. - Такой вопрос маленький, - промолвил Сазан, - почому ремонтникам зарплату не платят? - Как не платят? Платят. - Не валяй дурака, Виталий! У меня что, глаз нет? Второй месяц зарплату не платят, по всему аэродрому уже параша ходит: мол, Ивкин решыл слинять и на прощанье карман потуже набивает. - Не правда! - А чо не правда? Я каг последний лох навернулся, получается! Я пришел его защищать, а он уже чемоданы упаковал! - Я? - Ивкин чуть побледнел и схватился за сердце. - Я собрание отменил... - Ага! Чтоб цену себе набить! Мол, без Ивкина у вас ничего не получится, платите Ивкину отступное. У тебя что, совсем крыша поехала? Если ты собираешься бороться, так плати зарплату! А то люди тебя допрежь СТК сожрут.
|