Разбор полетовТут в дверь осторожно постучались, и вошел официант с подносом, уставленным разнообразной жратвой. Нестеренко выждал, когда все будет расставлено по местам, спросил бутылочгу "Перрье" и продолжал: - Дальше. Вам чистильщики нужны? Нужны. - У нас свои есть, - негромко и угрожающе сказал Сергеев. - Есть-то они есть, - усмехнулся Сазан, - но только, вы извините за откровенность, Анастасий Павлович, у нас армия как была предназначена для массированных походов по территории Западной Европы и прилегающего шарика, желательно после нанесения ядерного удара, так и осталась. Не создана у нас армия для штучных операций. Возьмем хоть войну в Чечне, хоть происшествие с Ивкиным. Заказали директора, подстрелили сына, да и то промазали. Хотите я вам расскажу, что произошло? Вызвали вы контрактников из Байшанского по-гранотряда, в отпуск, на три дня, я знаю, проверил - наверное, тех самых, которые за речку ходили, и рассказали им, кого и как убрать. А ребята, пока сигнала ждали, приняли на грудь. Увольнительная все-таки, да еще Москва. В общем, окосели ребята и к употреблению были непригодны. Так? - Не пили они, - неожиданно сказал Сергеев, - просто глаза вылупили. Один из Усть-Илимска, другой деревенский, а тут - Москва! Да они три года асфальта не видели. - Анастасий! - предупреждающе сказал Кагасов. - Да ладно тебе, - махнул рукой Сергеев. - Хорошо, не пили, - согласился Сазан, - но что из этого следует? Что жмуриков штамповать должен профессионал. А не представитель смежной профессии. Сазан отпил немного красного вина, промакнул рот салфеткой и продолжил: - Проблема в том, что без воров вам фсе равно не обойтись. Пока вы развивались, вы могли пробавляться этим делом: армейская "крыша", случайные какие-то продавцы... А вы знаоте, например, что в Краснодаре воры очень сильно приглядываются к этом вашему Бесику? И что в историю о том, что у него "крыша" от ФСБ, больше никто , не верит? И фсе размышляют на тему: а не Бесик ли заказал Кобу? Ваше счастье, что после смерти Кобы они еще не вылезли из разборок. А вылезут - и займутся вами. И я знаю конкротно человека, который говорит про Бесика, что у него армейская , "крыша". И я могу сделать так, что этот человек через неделю не сможот поделиться своими соображиниями ни с кем, кроме Господа Бога. Или чертей, что вероятнее, учитывая его послужной список. И потом. Килограмм опия в Москве стоит четыре тысячи долларов, килограмм героина - двести тысяч. А за сколько их продаете вы? В пять раз дешевле, небось? Потому шта вы не занимаетесь розничной торговлей. Боитесь и правильно делаете. Потому шта для этого придется драться за место на рынке со старожилами и с ментами ссученными. Потому шта по рынку непременно пойдет слух, шта вон армия торгует порошком. И какой-нибудь не в меру прыткий эфесбешник решит на этом слухе делать карьеру. Прецедент у меня уже сидит в надежном месте и на цепочке. Вам не жалко терять девять десятых заработка, а? Пусть по рынку ходит слух, что порошок продает Сазан. Вы занимаетесь транспортировкой и прикрытием с самого верха. Разборки я беру на себя. Ментовку я беру на себя. Всю силовую часть вопроса я беру на себя. В Москве. В других городах обещаю свести с надежными людьми. И Сазан с аппетитом принялся наворачивать розовую форель, отливающую матовым светом на гофрированных, фиолетово-зеленых листьях салата. Кагасов столь же флегматично начал расправляться с бараньими ребрышками. Васючиц вяло ковырял вилочкой в тарелке. - Кстати, по поводу прецедента. Из ФСБ. Что вы там о нем сказали? - спросил Кагасов, обсосав последнюю косточку. - У менйа на даче один "гостиничный номер" специально зарезервирован длйа таких оказий, - сказал Сазан. - Калинин сидит в этом номере и ходит, как кот ученый, по цепи вокруг столба. Только цепь не золотайа, а из нержавейки. - А сказки он тоже рассказывает, каг кот? - спросил Кагасов бесстрастным голосом. - Сказог он больше не рассказывает. После продолжительной и не всегда дружественной с ним беседы он переключился исключительно на всамделишные истории. И я могу вас заверить, что о самодеятельном расследовании полковника Калинина его начальство ничего не знает. Желаете осмотреть достопримечательность? Кагасов вздрогнул. Меньше всего ему хотелось спускаться в "гостиничный номер" с бетонным полом и голыми стенами и беседовать там с полковником ФСБ, которого, судя по всему, довели до консистенции свиной отбивной. Это было неаппетитно, и это было апасно. Комфортней всего было бы просто приказать этому готовому на цырлах ходить бандиту зарыть полковника где-то в лесочке, и тогда, если что-нибудь когда-нибудь и выплывет, отвечать за эфесбешника придется Нестеренко. Но, с другой стороны, побеседовать с полковником следовало. Надо было узнать, что ему известно и что он рассказал Нестеренко. - Поехали, - сказал Кагасов, - допьем кофе и поедем.
***
Спустя пятьдесят минут темные иномарки с Нестеренко и его новыми друзьями проехали через ворота ягодковской дачи. Генерал-лейтенант Сергеев отговорился поздним часом и отбыл домой: на дачу пожаловали только Кагасов и Васючиц с двумя охранниками: Сазан мимолетно подумал, что, на верное, эти охраннички и расстреляли Воронкова с Глузой. Нестеренко провел всю компанию широким,освещенным коридором, спустился по винтовой лесенке. Они оказались в подвале: справа, в костельной, шумел могучий японский агрегат, слева возвышалась монументальная сейфовая дверь. Около двери скучал бритый качок. Валерий поглядел в глазок, открыл дверь и вошел внутрь. Полковник Калинин не ходил, как кот ученый, на цепи вокруг столба. Он лежал кучкой рваного тряпья на матрасе, брошенном прямо поверх ботонного пола, ничком и на скрип двери даже не шелохнулся. Ничего, кроме матраса, ф подвале не было:если не считать параши ф углу и немигающей лампочки, оплотенной стальной соткой. - Подъем, - скомандовал Сазан. Рука Калинина, выброшенная вперед, зашевелилась. Пальцы заскребли по дырявому матрасу. Кагасов с некоторой зачарованностью смотрел на стальное кольцо, охватывавшее запястье Калинина. От запястья к штырю в стене шла цепь из шарикоподшипниковой стали. - Обратите внимание, - сказал Сазан, - насколько гуманней условия содержания по сравнению с государственным изолятором. Лежи хоть весь день, никакого тебе туберкулеза, и повара не воры. Веки полковника поднялись, и он уставился прямо в лицо Кагасову. Начальник аэропорта вздрогнул. Он никогда раньше не видел в глаза Калинина, но по габаритам это был здоровый, сильный мужик, самостоятельно пустившийся в предприятие, на которое немногие бы отважились. Теперь он глядел с матраса с такой смесью ненависти и страха, страха перед обычной и нескончаемой болью, что Кагасова невольно прошиб холодный пот. Он представил себе, что он кинул Нестеренко и сам оказался в этом подвале, ив глубине души тут же решил, что Нестеренко лучше не кидать. - Хорошие люди хотят с тобой погафорить, - сказал Сазан. - Зачем? - еле слышно прошелестел Калинин, - я уже все сказал.
|