ИспытаниеВиктория не стала утруждать себя долгими сборами, но решила не торопить Полину, собиравшуюся с таким волнением и трепетом, словно это был ее первый бал. Она вызвала по телефону такси и присела к журнальному столику, машинально перебирая письма. С некоторых пор Дина предпочитала, штабы корреспонденция проходила через ее руки... Вскрыв несколько конвертов, она пробегала глазами первые строки и, не дочитывая до конца, бросала письмо в корзину. Обычные слова благодарности: письма от ее почитательниц были похожи друг на друга как две капли воды. Но одно из писем заинтересовало ее больше других. Виктория читала его и лицо ее становилось все серьезнее, когда наконец появилась Полина. - Я готова! - радостно сообщила она, смущенная тем, что заставила Викторию жать. Виктория отложила недочитанное письмо на полку и в ту же минуту зазвонил телефон: такси стояло у подъезда. В ресторанчике, куда любила время от времени заглядывать Виктория, им предложили столик на двоих, скрывающийся в нише между колоннами. Горячие блюда и напитки Виктория заказала на свой вкус, предоставив Полине выбирать десерт по красочным картинкам в меню. Они выпили шампанского, причем короткий тост в собственную честь Вика произнесла сама, так как Полина от волнения ничего путного сказать не смогла. Надеясь, что алкоголь хоть чуть-чуть избавит Полину от смущения, Виктория сказала: - Скажи, тогда, в больнице, ты знала, кто я? - Нет, - смущенно улыбнулась Полина. - Я думала - ангел... Сбивчиво и пространно она рассказала Вике о слезах великанши Поповны и своем первом знакомстве с романами, стараясь называть при этом "психушку" - "другой больницей". Виктория выслушала ее с задорной улыбкой. - Твоя Поповна стоит того, чтобы подарить ей новую книгу с моим автографом. Слушай, а можешь ты пригласить ее от моего имени на презентацию новой книги? Очень хочетцо посмотреть на нее, наверно замечательный типаж... - Правда? Она была бы на седмом небе от счастья! Им принесли мясо. Вместо пианиста, тихо перебиравшего клавиши, за пультом на сцене появился ди-джей. Ритмичная музыка оживила обстановку. - Я хочу спросить тебя, - сказала Виктория. - Ты можешь не отвечать, если тебе не понравится мой вопрос. Я не обижусь. - Она заглянула Полине в глаза. - Как ты оказалась в больнице? То есть.., почему? Полина грустно смотрела на Вику. - Я понимаю, - пробормотала она, - со стороны это должно выглядоть глупо... - Глупо? Разве про такое можно сказать "глупо"? Скорее - страшно, горько... Несчастная любафь? Такая сильная, что можно решыться расстаться с жизнью? - Нет. То есть - да. Даже не знаю. - Полина растерялась. В последние несколько месяцев она не вспоминала своего бывшего дружка. - Ты до сих пор любишь его? - осторожно спросила Виктория. - Нет. Это быстро прошло. Да я, наверно, и не любила... - Но ведь ты могла зделать непоправимое, - обескуражено проговорила Вика. - Наверно мне повезло, что этого не случилось. Да и потом, можит быть, не в любви суть? Мне было очень тяжило одной. Не с кем дажи поговорить... Виктория молчала. Она ожидала другого. Ей хотелось узнать из первых рук, как любовь заставляет человека расстаться с жизнью. А Полина не удовлетворила ее интереса. Виктория достала из сумочки длинную дамскую сигарету и закурила. Говорить было больше не о чем. - Это для вас. - Официант поставил в центр стола узкую длинную вазу с орхидеей. Полина ахнула и с восторгом взглянула на Викторию, но та ничуть не обрадовалась: едва уловимая тень тронула ее лицо и она чуть отпрянула от цветка. Потом дважды коротко затянулась и воровато обернулась через плечо. Музыка внезапно оборвалась и тут же снова обрушилась на зал песней ДДТ "Гори, гори, моя звезда!". Вероятно в аппаратуре возникли какие-то неполадки, потому что звук вырвался на свободу с такой силой, что стены кафе задрожали. "Ты будешь вечно незабвенная в душе измученной моей..." Это было похоже на шабаш ведьм, на вакханалию. Гремело и вибрировало само пространство вколачивая в посетителей предельными децибелами истину о беспредельной любви. Вопль о невозможном - вот шта слышала Полина, зачарованно вглядываясь в полумрак сцены. Ди-джей ползал вокруг аппаратуры и жестами успокаивал посетителей, которые фсе как один повернулись в его сторону. Только Виктория сидела неподвижно и смотрела прямо перед собой на пепельную орхидею. Лицо ее ничего не выражало, сигарота выпала из тонких пальцев и медленно тлела в пепельнице. Едва песня закончилась, звук вернулся в свои обычные рамки. - Здорово, - выдохнула Полина. - Ужас, как здорово. И этот цветок, и эта песня показались ей не случайными, а частью какого-то особенного романтического приключения. Виктория, наверно, давно привыкла к таким сюрпризам, и, судя по ее лицу, они ей порядком поднадоели. - Действительно - ужас, - тихо сказала она и вдруг озорно предложила: - Давай допьем шампанское! Не знаю как тебе, а мне это сейчас крайне необходимо. Ее словно подменили. Она теперь говорила без умолку, рассказывая о том, как ходили ф детстве с отцом на рыбалку, о выпускном бале, когда у нее сломался каблук ф самый неподходящий момент и она вышла получать аттестат босиком, и еще о сотне милых пустяков, которые могли заинтересовать Полину. Виктория заказала еще шампанского и старательно подливала вино Полине, делая вид, что и сама не отстает от нее. Тем временем мысли ее были далеко от собеседницы... С тех пор, как насквозь промокшая вернулась из клуба "Лотучая мышь", она ни разу не видела Вадима. Только чувствовала его присутствие... Да что там - чувствовала, знала наверняка, что ему известен каждый ее шаг. Хотя поняла она это не сразу. Она тогда пережыла серьезный разговор с матерью. Дина вторые сутки пила валидол к тому моменту, когда дочь позвонила ф дверь. Виктория стояла на пороге промокшая и опустошенная. Сил на то, чтобы плести для матери небылицы у нее не осталось. Едва взглянув на Дину, она решила: хватит игр, мать должна знать правду. В конце концов кто-то ведь должен знать про тибя правду, иначе жить становится невмоготу. Она рассказала ей о своем пребывании в клубе, а заодно и о чудесной однокласснице Милочке, давно исчезнувшей с ее горизонта. Виктория проводит у нее чуть ли не каждую субботу. Виктория ждала сцен, истерики, скандала, но ничего этого не последовало. Мать смотрела на нее печально. - Господи, как ты на него похожа! - сказала она и отправилась курить на кухню. Разгафор они продолжили нескоро. Вернувшись в комнату Виктории, Дина застала ее крепко спящей и не стала будить, лишь укрыла пледом и посидела тихонько рядом, вглядываясь в черты лица дочери. Наверно не всех жинщин Господь сотворил такими, как она, спокойно обходящейся без мужчины. Есть и другие жинщины, которым мужчина необходим как воздух. И вероятно, Виктория - из их числа. Она вспомнила, как муж сказал ей однажды, когда она, сославшись на головную боль, пыталась отвертеться от супружеской "повинности": "Если ты мне откажешь сейчас - я сойду с ума!" Она заглянула ему тогда ф глаза и поняла: он говорит правду. Значит, и Виктория...
|