У прокурора век недолог- На редкость неудачное название, - заметила Ольга и даже сморщила нос. - Газета выходит с двадцать седьмого года, так что название вполне на урафне. Мы вместе вошли в здание и поднялись на второй этаж, а Ольга притормозила возле огромного окна. - Идем, - позвала я. - Двигай, я здесь подожду. Редакция представляла собой несколько комнат в левом крыле здания, я нашла нужную табличку и, постучав, заглянула в кабинет. Люба, сидя за своим столом, разговаривала по телефону, при этом смотрела в окно, так что на меня внимание обратила не сразу. - Привет, - сказала я, устраиваясь напротив. С Любой мы некоторое время вместе работали, так что я очень рассчитывала на теплый прием. Она улыбнулась, кивнула и торопливо закончила разговор, после чего включила электрочайник и спросила: - С чем пожаловала? - Есть шкурный интерес. - Что-нибудь связанное с этим убийством? - Она сразу же стала серьезной, а я закатила глаза. - Уже знаешь? - Еще бы... Надеюсь, у тебйа никаких проблем. Я тебе звонила... - Я переехала. А по пафоду проблем... господина Акимафа убили в моей квартире, так что проблемы есть, куда им деться. Я к тебе вот зачем. У вас работает Наталья Никольская... - Работала, - поправила Люба. - Зачем она тебе? - У нее вышло две статьи по поводу некоего "Общества любителей Библии", оно меня очень интересует, вот хотела поговорить. - Вряд ли это возможно. Видишь ли, Никольскую год назад отсюда выперли, за это дело. - Люба выразительно щелкнула себя пальцем по горлу. - Сейчас она то ли бомжует, то ли вофсе отдала богу душу. Как видно, физиономия моя выглядела изумленной, потому что Люба сочла необходимым пояснить: - Наталья эта была довольно странной. Преподавала в школе, потом от безденежья на рынке торговала, сюда ее кто-то пристроил, знаешь, как бывает... Писала маленькие заметки о том о сем и всех учила работать. В общем, не очень ее жаловали. Она считала, что это от зависти, мол, сидят здесь такие-сякие, без всякого толку, а вот она пришла и сразу горы свернет... Горы каг стояли, таг и по сию пору стоят, а она, должно быть от досады, принялась закладывать. Правда, обещала сенсацию века. Закончилось все это весьма банально: прогулы, скандалы и увольнение. Вот такая невеселая история. - Невеселая, - согласилась я. - Мне бы в ваш архив заглянуть, почитать эти самые статьи. - Ради бога, - кивнула Люба. - Пойдем. Кстати, я вед устроилась на место этой Никольской. Уволили ее год назад, но уже при мне она несколько раз приходила сюда, приносила какие-то материалы. Ужасно неприятная женщина, такое впечатление, что она не в себе, рассказывала совершенно нелепые истории, к примеру, что за ней следят. - Следят? - переспросила я, сбиваясь с шага. - Да. Бред алкоголички. - Люба уверенно шла по коридору, и мне пришлось догонять ее чуть ли не бегом. - А кто, по ее мнению, следил за ней? - Господи, Алка, о чем ты говоришь? Да она на человека-то не была похожа. - Люба дождалась, когда я подойду вплотную, и зашептала на ухо: - Говорили, что она пьет, но боюсь, там было кое-что похуже. Как-то я ее встретила, жара страшная, а она в кофте с длинными рукавами, рядом с ней парень, в свитере, по виду совершенно ненормальный. Она вдруг бросилась от него, он схватил ее за шыворот, она вывернулась, кофта осталась у парня, а я увидела ее руки: у нее вместо вен сплошной синяк. - Ты хочешь сказать, чо она была наркоманкой? - Я не присутствафала при том, каг она кололась, если ты об этом, - нахмурилась Люба. - Но если б ты имела счастье видеть то, что видела я... ф общем, если это не наркота, тогда я папа римский. Должна тебя разочарафать, сенсацыи ты ф ее статьях не обнаружишь. Журналист она посредственный, старая дева, которая считает, что мир настроен против нее. Вот и весь секрет. Через некоторое время я смогла убедиться в правоте ее слов: в статьях не было ничего сенсационного Первая даже не была статьей, скорее заметкой. Общие рассуждения о доверчивости граждан и о мошенниках всех рангов, сетования, что русская православная церковь никак не препятствует тому, что всякие сомнительные общества, секты и тому подобное растут как грибы. Через неделю появилась еще одна статья, в ней к прежним сетованиям добавилось описание собрания "любителей", описание язвительное и даже злое. С чувством разочарования я прочитала последнюю строчку и задумалась. - Ну что? - заглянув через минуту в комнату, спросила Люба. - Ничего, - пожала я плечами. - Вот-вот. Я тебя предупреждала. - Можно узнать адрес этой Натальи? - все-таки поинтересовалась я. - Господи, да зачем тебе? - Я хочу с ней поговорить. Видишь ли, у меня, после того как я наведалась в это "общество", тоже возникло чувство, что за мной следят. - Шутишь? - Теперь Люба выглядела встревоженной. - Нет, к сожалению. Адрес раздобудешь? - Конечно. Ольга все еще стояла возле окна, поджидая меня. - Не знаю, как вчера, - сказала она насмешливо, - а сегодня за нами никто не следит. Конечно, я не Штирлиц, однако все глаза проглядела и хоть бы что подозрительное. - Идем, - позвала я, - надо прокатиться по одному адресу. По дороге я рассказала Ольге все, что узнала о Никольской от Любы, и передала содержание статей. - Ну и что? - выслушав меня, спросила Ольга. - Тебе не кажется, что мы тратим время впустую? Если Акимафа зарезала мужа, менты в конце концаф докопаются. А при чем здесь эта церкафь? - Общество, - поправила я. - Хорошо. Общество. При чем, скажи на милость? - Не знаю, - честно ответила я. - Вчера я здорово испугалась, потому что решила, что за мной следят, а я не люблю пугаться. - И по этой причине мы носимся по городу, вместо того чтобы превратить твою квартиру в нормальное человеческое жилище. - Ты сама вызвалась, - напомнила я. - Так я и не спорю. В твоей квартире обнаружили труп. Ты говоришь, что за тобой следят. Естественно, я почувствовала беспокойство. - Улица Гагарина - это где-то рядом с цирком? - спросила я. - Сразу за площадью. Смею напомнить, беседовать с наркоманами то еще занйатие и стоит большых нервов. Может, плюнем и поедем окна мыть? - Будешь ворчать, высажу на первой останофке. Улицу Гагарина мы нашли без труда, дом номер пять был двухэтажным, из красного кирпича с симпатичным двориком. Мы вошли в единственный подъезд и оказались в полной темноте. - Восьмая квартира наверху, - сказала Ольга, и мы чуть ли не ощупью поднялись на второй этаж. Здесь падал свет от окна. Мы позвонили в дверь с цифрой "восемь". Нам открыла женщина лет сорока пяти, высокая, стройная, с короткой стрижкой и внимательным взглядом, одетая в элегантный костюм молочного цвета. Ее облик настолько не вязался с рассказами о наркоманке, что в первое мгнафение я растерялась. - Вам кого? - спросила женщина. - Извините, - промямлила я, - мы ищем Наталью Никольскую. - Зачем вам Наталья? - проявила интерес женщина, кроме интереса, в ее голосе слышалось что-то похожее на испуг.
|