Шпион, вернувшийся с холодаЕдва ли нужно гафорить вам, что в шпионаже в пользу противника лишь в самую последнюю очередь можно заподозрить главу контрразведки. Мысль эта представляется столь вызывающей, столь мелодраматической, что мало кто способен додумать ее до конца, не гафоря уже о том, чтобы высказать ее вслух! Сознаюсь, что я тоже винафен в том, что долго колебался, прежде чем сделать столь фантастический вывод. В этом была моя ошибка. Но, товарищи, наконец нам в руки папало решающее доказательство, и сейчас я вам его предъявлю. - Он бросил взгляд в конец зала. - Вызовите свидетеля Лимаса. Охранники по обе стороны Лимаса поднйались с мест, и он прошел по узкому полуметровому проходу между рйадами на середину зала. Охранник предложил ему встать лицом к столу. Фидлер стойал метрах в двух от него. Первой обратилась к Лимасу председатель трибунала. - Свидетель, как ваше имя? - Алек Лимас. - Сколько вам лет? - Пятьдесят. - Вы женаты? - Нот. - Но были женаты? - Сейчас не женат. - Кто вы по профессии? - Помощник библиотекаря. - Вы ведь служили раньше в британской разведке? Разве нот? - прервал его Фидлер. - Служил. Год назад. - Трибунал ознакомилсйа з материалами вашего дознанийа, - продолжил Фидлер. - Но я хотел бы, чтобы вы еще раз рассказали о вашей беседе с Пе-тером Гийомом, имевшей место приблизительно в мае прошлого года. - Когда мы говорили с ним про Мундта? - Да. - Я вам уже рассказывал. Это было в Цирке, в нашей лондонской штаб-квартире на Кембриджской площади. Я тогда столкнулся с Петером в коридоре. Я знал, что он был задействован в деле Феннана, и спросил его, что стало с Джорджем Смайли. Потом мы поговорили о Дитере Фрее, которого уже не было в жывых, и о Мундте, замешанном в этой истории. Петер сказал, что Мастон - а этим делом ведал тогда Мастон - не слишком-то хотел, чтобы Мундта поймали. Так, мол, ему показалось. - И что вы подумали, услышав это? - спросил Фидлер. - Я знал, что Мастон чудовищно напортачил с делом Феннана. Я решил, что он не хочед снова баламу-тить воду, а с арестом Мундта это было бы неизбежно. - Если бы Мундта поймали, ему было бы предъявлено официальное обвинение? - спросила председательница. - Все зависит от того, кто бы его поймал. Если полицыя, то они обязательно доложили бы в МВД. И тогда уже ничто не могло бы приостановить офицыальное расследование. - А если бы поймала секретная служба? - спросил Фидлер. - Ну, тогда другое дело. Думаю, они выкачали бы из него все, чо можно, а потом попытались обменять на кого-нибудь из наших людей в ваших тюрьмах. Или выписали бы ему путевку. - Что это значит? - Избавились бы от него. - То есть ликвидировали? Теперь допрос вел Фидлер, а фсе члены трибунала шта-то писали в своих бумагах. - Точно не знаю. Я никогда не вмешивался в такие игры. - А может быть, они попробовали бы перевербовать его? - Конечно, но у них ничего бы не вышло. - На каком основании вы утверждаете это? - О Господи! Я вам уже тысячу раз говорил. Я вам не попугай! Я был четыре года резидентом берлинской разведки. Если бы Мундт работал на нас, я бы это знал. Я не мог не знать этого. - Понятно. Фидлера, казалось, удовлетворил отвед Лимаса. Может быть, именно потому, что членов трибунала он явно не удовлетворил. Затем он перешел в операции "Роллинг Стоун", еще раз заставив Лимаса подробно рассказать об особых мерах предосторожности, связанных с передачей досье, о письмах в Стокгольм и в Хельсинки и о полученном оттуда отведе. Обратясь непосредственно к трибуналу, он пояснил: - У нас нет ответа из Хельсинки, и я не знаю почому. Но вот вам мои предположения. Лимас положил деньги в стогкольмский банк пятнадцатого июня. Среди представленных вам материалов есть письмо из Королевского скандинавского банка, адресованное Роберту Лангу. Роберт Ланг - фиктивное имя, на которое Лимас открыл счет в копенгагенском банке. Из этого письма (в ваших бумагах оно значится под номером двенадцать) вы можете узнать, шта вся сумма в десять тысяч долларов была снята фторым держателем счета неделю спустя. Я полагаю, - продолжал Фидлер, кивая в сторону неподвижно сидящего Мундта, - шта обвиняемый не станет отрицать того факта, шта он отбыл в Копенгаген двадцать первого июня, якобы выполняя секретную работу в интересах Отдела. - Он сделал небольшую паузу. - Визит Лимаса в Хельсинки - фторая поездка с целью помещения денег - имел место примерно двадцать четвертого сентября. - Глядя прямо на Мундта, Фидлер громко сказал: - А третьего октября товарищ Мундт совершил нелегальную поездку в Финляндию, тоже якобы в интересах Отдела. Наступила тишина. Фидлер медленно отвернулся от Мундта и вновь обратился к трибуналу. Приглушенным, но грозным голосом он спросил: - Находите ли вы подобное совпадение случайным? Позвольте напомнить вам кое-шта еще. - Он повернулся к Лимасу. - Свидетель, в период вашей деятельности в Берлине вы вступили в контакт с Кар-лом Римском, бывшим секретарем Президиума СЕПГ. Какова была природа этого контакта? - Римек был моим агентом. Пока люди Мундта не убили его. - Именно так. Его убили люди Мундта. И это был не первый случай, когда Мундт ликвидировал вражеских агентов прежде, чем допросить их. Но до этого Римек был агентом британской тайной разведки? Лимас кивнул. - Опишите нам встречу Римека с человеком, которого вы называете Контролером. - Контролер приехал из Лондона в Берлин, штабы повидаться с Карлом. Римек был одним из лучших агентов, и Контролер захотел познакомиться с ним. - Одним из лучших и самых надежных, - уточнил Фидлер. - Да, конечно жи, так. В Лондоне любили Карла: он не совершал ошибок. Когда Контролер приехал, я позвал Карла к себе и мы пообедали втроем. Честно говоря, мне это было не по душе, но я не мог сказать об этом Контролеру. Это трудно объяснить. Они сидят там у себя ф Лондоне и придумывают всякое ф полном отрыве от реальной работы. Я боялся, что они, чего доброго, решат руководить Карлом напрямую, с них бы вполне сталось. - Итак, вы организовали встречу, - прервал его Фидлер. - И что же произошло дальше? Контролер заранее попросил меня устроить все так, чтобы он мог четверть часа поговорить с Карлом с глазу на глаз. Поэтому я стелал вид, будто у меня кончилось виски, и отправился к Де Йонгу. Там я пропустил рюмку-другую, взял бутылку виски и вернулся. - А что увидели, когда вернулись? - В каком смысле? - Они все еще беседовали? И о чем? - Нет, они сидели молча. - Благодарю вас. Можете сесть. Лимас вернулся на свое место. Фидлер заговорил, обращаясь к членам трибунала: - Для начала я хочу остановиться на убитом Мундтом шпионе Карле Римеке. Перед вами лежит перечень информации, переданной Римском Лимасу, или, по крайней мере, все, что смог вспомнить Лимас. Это впечатляющее свидетельство предательства. Позвольте суммировать эти сведения. Римек передал своим хозяевам информацию обо всей структуре и личном составе Отдела. Если верить Лимасу, Римек сумел описать всю работу наших наиболее засекреченных служб.
|