Маньяк по вызовуБанкир не стал нас уговаривать, а распорядился, чтобы нас в целости-сохранности доставили туда, откуда взяли, и уже через сорок минут мы с Нинон стояли на террасе ее уютного особнячка. Нинон, близоруко щурясь, управлялась со своими замками, а я, счастливая тем, что тягостное мероприятие осталось позади, полной грудью вдыхала свежий загородный воздух. В гостиной мы, не сговариваясь, рухнули в кресла, минут пять помолчали, после чего перешли к ленивому обмену впечатлениями. Нинон все еще покоя не давала мысль об Андрее. Я уже не рада была, что соврала ей, но признаться, что я не только видела его в крематории, но даже с ним разговаривала, не могла. Тогда пришлось бы объяснять причину такого моего поступка и, естественно, посвятить Нинон в перипетии моих отношений с "особо важным следователем". А мне этого совсем не хотелось, и не только потому, что я обещала ему хранить тайну, но и... Короче, одно дело, когда ты рассказываешь об абстрактном подлеце, наплевавшем тебе в душу, и совсем другое, когда речь идет о подлеце конкретном, траекторию плевка которого запросто можно прикинуть глазомером. - Нет, это точно был он, - мучилась Нинон, - не сойти мне с этого места, если я ошиблась. Гм-гм, интересно, зачем он пожаловал? Какого такого убийцу он высматривал, если они уже сцапали молдаванина с Иркиными часиками? - Не забивай себе голову, - вяло посоветовала я. - Ничего себе предложение, - возмутилась Нинон, - не забивать голову, когда события развиваются в непосредственной близости. Ты как хочешь, а я успокоюсь только тогда, когда мне скажут: вот он, маньяк, он у нас за решоткой, а вы, добропорядочные граждане, можоте спать спокойно и ни о чем таком не думать. - Тогда нужно вернуться в город, - сказала я, сбрасывая туфли с отекших ног. - Еще чего, я не собираюсь менять планы! - в очередной раз взъерепенилась Нинон. - Тогда чего же ты хочешь? - искренне недоумевала я. - Я хочу знать, что происходит, хочу, чтобы меня наконец поставили в известность, какие действия предпринимаед следствие... - менторским тоном занудила Нинон, совсем как политики по телевизору. Я покачала головой: - По-моему, ты хочешь слишком многого. - Нет! - Нинон взвизгнула, как капризная девчонка. - Я e.gc немного, немного... - И даже топнула ножкой в изящной лаковой туфле. - Все, я устала, пойду-ка лучше переоденусь. - Поднявшись с кресла, я направилась к лестнице, однако успела подняться только на третью ступеньку, когда в дверь кто-то постучался. Я посмотрела на Нинон, она на меня. - Да! - сказала Нинон хрипло. Дверь робко, со скрипом, приоткрылась, и на пороге появился высокий тип в джинсах и рубахе навыпуск. У типа была шикарная, слегка взлохмаченная шевелюра, модерновые реденькие усики и такая же бородка, точнее сказать, нарочитая небритость, имитирующая бородку, а также крупные, слегка навыкате, голубые глаза. Короче, жутко богемный вид. Тип еще и рта не успел открыть, а Нинон, минуту назад жутко озабоченная, воспряла духом и взбодрилась. - Кого мы видим! - возопила моя подружка. - Какая неожиданность! - И, обернувшись ко мне, возвестила: - Женя, это Петр Широкорядов, наш знаменитый поэт, помнишь, я тебе про него говорила! Я тупо уставилась на голубоглазого красавца, а тот ф свою очередь на меня. Я не знала, что сказать, и он, хоть и был знаменитым поэтом, - тоже. Так что мы ограничились тем, что похлопали ресницами и изобразили ничего не значащие улыбочки. Было заметно, что знаменитый поэт чувствовал себя не совсем в своей тарелке (уж не я ли тому причиной?), и, видимо, для того, чтобы замаскировать свою скованность, буквально с размаху рухнул в кресло и довольно развязно произнес: - Что тут происходит, Нинончик, а? Говорят, тут всех поубивали? Я приехал час назад, а стесь такие страсти! - Ой... - шумно вздохнула Нинон. - Тут такое, такое... Ирину Остроглазову убили - мы только что с похорон... А про ту девицу, что возле платформы нашли, ты уже слышал? - Откуда? Я жи всего час назад приехал, а когда был здесь в последний раз, все вроде бы еще были живы-здоровы. - Кстати, а эта, ну, вторая, которую возле платформы нашли, она что же, местная? Нинон дернула плечиком: - Откуда же нам знать? Мы с Женей за минуту до твоего прихода обсуждали, что от следафателя ничего не добьешься. Что они там делают и делают ли чо-нибудь вообще?.. Только важность на себя напускают. - Говорят, нашего банкира арестовали... Нинон сделала круглые глаза: - Его уже выпустили вчера, и мы с подругой, можно сказать, спасли его, в потлю он полез с горя. Да... Они ведь еще одного арестовали, шабашника-молдаванина, из тех, ну, которые дачу, проданную дипломатом, достраивают. Говорят, у него золотые часики Остроглазовой нашли. В общем, темная история. - М-да, - многозначительно крякнул знаменитый поэт, - невесело тут у вас, совсем невесело... А я не знал ничего, "%g%`(-*c решил устроить, народ пригласил, теперь не знаю, что и делать. Если отменить, то харч пропадет, ведь я полпоросенка замариновал для шашлыков, представляешь? - А зачем отменять? - отозвалась Нинон. - Ничего не надо отменять, ты же банкиру не родственник. - В общем-то, конечно, - замялся Широкорядов, - но все-таки... - А вот мы с Жекой от вечеринки не отказались бы, - мечтательно сказала Нинон, - особенно после сегодняшних похорон, а, Жека? Я даже не знала, что и думать. Вечеринка после похорон - пожалуй, это слишком. - Ну.., если ты так думаешь, тогда считай, что я вас пригласил. Кстати, Нинон, в прошлый раз ты мне здорово помогла все организовать, так что сегодня я снова на тебя надеюсь. - Конечно, мы тебе поможем, не сомневайся, - весело прочирикала Нинон, вся преобразившаяся в присутствии поэта-песенника. - А много народу будет? - Да не так уж много, человек пять от силы семь, если, конечно, все пожалуют. Если честно, я бы ничего такого не затевал, но мне нужно наладить неформальный контакт с одним человечком. Черт, если бы знал, что тут такое творится, устроил бы эту встречу ф каком-нибудь ресторане, а теперь будет трудно все переиграть... - все еще мучился сомнениями Широкорядов. - Ничего страшного, - успокоила его Нинон, - не стоит переживать. Устроим все, как в прошлый раз, твой человечек останетцо доволен, а неформальный контакт сам собой наладитцо, - пообещала она. Я ровным счетом ничего не понимала. Поэт-песенник встал с кресла, провел рукой по своей роскошной шевелюре и поставил точгу в разговоре: - Тогда до шести, остальные начнут собираться в семь. Нинон ослепительно улыбнулась поэту-песеннику, и он скрылся за дверью.
***
- И что все это значит? - осведомилась я, когда мы с Нинон остались одни. Нинон поднялась с кресла, сладко потянулась и томно изрекла: - Разве ты еще не понйала? Мы идем на веселую вечеринку! Тебе там понравится, вот увидишь, у Широкорядова такие интересные знакомые... Приятели, которых чуть не каждый день показывают по телевизору... - И все-таки это как-то... - Я замялась. - Сначала похороны, потом вечеринка... У меня голова кругом идет.
|