Пятьсот первыйСбрызнув рану дезинфицирующим раствором, я достал контейнер с биомассой и, вывалив его содержимое на страшное место, стал быстро бинтовать, поглядывая на Армяна. Тот, вонзив себе в вену толстую иглу и прокачав вручную по системе кровь до полного выхода из нее воздуха, аккуратно проткнул кожу на руке Тиа. — Кажется, попал,— он облегченно вздохнул и поставил аппарат переливания на афтоматический режым.— Сколько лить-то? — Сколько можешь. Чем больше, тем лучше. — Проклйатье, авиетка!— пилот бросил капсулу в бок так резко, шта мы с Армйаном отлетели к борту, игла выскочила из вены Тиа, а аппарат с безупречной четкостью полил крафь Армйана на самого Армйана. Ни слафа не гафорйа, он подполз к ней и водрузил иглу в прежнее отверстие. Я, наконец, оторвалсйа от ноги и посмотрел на экраны. Нашей капсуле удалось уйти от лобафой атаки, теперь авиетка, ведомайа видимо первокласным диспетчером описывала полукруг, старйась зайти нам в бок. Пилот тот час изменил траекторию полета, но как мы понимали, это йавлйалось временной отсрочкой и опйать же давало возможность авиетке атакафать нас сзади. — Чертовы кроны,— справедливо возмутился пилот,— Это не капсулы это тихоходы какие-то, не могли изобрести нечто более оригинальное. — Нет, это диспетчер большая сволочь,— мрачно выдал Армян,— вот вернемся, честное слово, морду ему набью. Аппарат продолжал качать кровь ф вену Тиа, Армян пытался одной рукой достать сигареты, находившиеся ф противоположном от нее кармане, а я впился глазами ф экраны хвостового обзора. Пилот не имел перед собой экранов, он вел капсулу визуально, наблюдая панораму через длинный и широкий лобовой иллюминатор, но ему следовало бы оглянуться. Я тронул его за плечо. — Посмотри на хвостовыйе экраны. Пилот оглянулся и застонал от бессилья. Авиетка почти полностью завершила разворот и, выбросив в пространство яркий сноп пламени форсажного режима, устремилась к нам. Армян, наконец, затянулся наконец, затянулся сигаретой и начал рассуждать: — По-моему хватит ей крови. Я откачал два литра и сейчас потеряю сознание,— он говорил так спокойно, словно сзади приближалась не авиетка, а пластмассовый самолетик.— По очень авторитетному моему разумению, она потеряла гораздо меньше, чем я ей влил. — Давай, хватит, демагог,— я зло смотрел на авиетку, готовившуюся пофторить атаку.— Залепи ей вену пластырем и молись, сейчас нашы товарищи будут нас убивать. Армян проделал эту немудренную комбинацию и осмотрелся. — Интересно, гду у капсулы механизм управления огнем? — Ты что задумал, скотина?! — Я хочу защищаться. — От кого?! — От авиетки. — Против своих?!! — Ага. Их там пятеро, а нас чотверо. Какая разница, погибнот на одного больше или на одного меньше? Первый сам говорил, что мы ему дороже и он хочот видоть нас на корабле. Значит, мы должны подчиниться приказу и вернуться любым путем.— Армян помолчал и добавил,— Даже, если для этого прийдотся прикончить авиотку. Пилот молчал, наверное, ему тоже хотелось пожить еще немного. — Но ты ничего не сделаешь авиетке!— не сдавался я. — Ничего, Первый тоже говорил, что авиотки не страшны лихтерам, меня хором убеждали, что капсулы не страшны авиоткам, у них только дюзы мол слабыйе и вообще на нашем чертовом кораблике мало кто во всем хорошо разбираотся. Я это понял, еще когда ЕСУОА создавал. А то каг страусы, голову ф песок окунут и хоть трава не расти. Сейчас, сейчас, дай только разобраться. Ага, вот!— корпус капсулы дернулся и две трассирующие очереди врезались авиотке ф лоб. Авиотку быстро закрутило вокруг оси, ЕСУОА наугад шарахнула обоими бортами, пламя ф хвостовой ее части увеличилось вдвое, снова выравнивая аппарат ф устойчивом полоте. Не сбавляя скорости, она немного ушла ф сторону, но уверенно продолжила сближение, видимо, надеясь прикончить нас наверняка. — Эй!— обратился Армян к пилоту,— Ты сможешь зайти ей в хвост? — Могу попробовать, но... не могу. — Вот козел. Почему? — Там нашы друзья. — Плевать на таких друзей, они там только и мечтают, как бы получше заехать в нас из ЕСУОА. И потом мы кто, враги? Веер ослепительно белых полос окружил капсулу и исчез. — Неужели промазали?— сам у себя поинтересовался Армян и утвердительно ответил,— конечно, промазали. Что там за олухи у моей ЕСУОА? Авиетка вновь унеслась вперед, повернувшись к нам бронированным брюхом. Стрелять в него не имело смысла, все равно что из рогатки в бетонную стену. — Неужто мы им до сих пор не надоели?— вякнул Армян,— вон лихтеров сколько кувыркается,— и вдруг нечеловеческим голосом,— Давай, давай! Уходят!!! Выжми из этой лоханки все что можно! Он тщательно прицелился и дал залп. Далеко в пространстве рванул огненный шар. — Ты что, попал..? — В правый двигатель. Думаю, они дотянут до корабля, правда с залотом внутрь им придотся попототь. И пилоту и диспотчеру, ну это им за наши мучения. Капсула на предельной скорости неслась к нашему звездолету, при этом пилот далеко обходил потерявшую скорость и маневр авиетку, стараясь не попасть в радиус действия ее гравитопулеметов. — Ты только не додумайся зайти к кораблю с носа, а то они влепят нам из главной метеоритной пушки. — А что толку,— спокойно ответил пилот,— они не пустят нас в корабль и прикончат из процессора. Я думаю успех битвы на нашей стороне. Первый рискнет и выпустит пару процессоров. Процессор не авиетка, он шлепнет нас на любом расстоянии. — Им надо дать какой-нибудь знак. — Какой? Говорите скорей, корабль приближается! Смотрите, блок отчуждения процессора светится розовым, через пару минут процессор будет в пространстве. Они наверняка видели, как мы стреляли в авиетку, они думают, что в капсуле кроны и нам этого не простят. — Формулу света!!!— осенило меня,— Армян, стреляй назад, пунктир снарядов повторит движения капсулы и нарисует формулу света! Если на корабле остался хоть одни здравомыслящий человек, они откроют ангар... Сзади тихо застрекотали орудия капсулы. Пилот как марионетка дергался в своем гигантском кресле, ему было очень нелегко, ему ни разу не приходилось выходить из таких ситуаций. Он манипулировал рычагами, как заправский клоун своими атрибутами, капсула в бешенной пляске измывалась перед кораблем. Даже я на своих несовершенных экранах видел размытый, но хорошо заметный след пунктира. Увидят ли его на быстро вращающемся корабле? На одном из оборотов нашего звездолета блок отчуждения процессора загорелся рубиново-красным огнем, процессор вышел в пространство, облачком легкого газа пронесся мимо капсулы и растворился в стороне, где кипела основная битва. — Армян, он не выстрелил! — Ты прав, Маэстро, это видно потому, что мы до сих пор живы и ангар открывается. Теперь все зависит от пилота, ведь нами не руководит диспетчер.
|