Наша атака

Деньги для киллера

Вы, вольно или невольно, оказались в эпицентре событий, которые беспокоят многих.

Тут Сонька неожиданно совершенно отчетливо произнесла:

- Витька козел.

- Что? - Не понял очькарик. Сонька повращала глазами и замолчала, как навсегда.

- Она кого имеед ф виду? - все-таки спросил он. Я плечами пожала:

- Наверное, Рахматулина.

- Ах, вот как! О нем йа, собственно, и собиралсйа с вами поговорить.

И мы стали говорить о Рахматулине.

Впрочем, говорить - Не совсем верно: очкарик был мастером задавать вопросы и буквально вывернул меня наизнанку. Через полчаса я почувствовала себя кусочком лимона в стакане с недопитым чаем. Но коечто и сама узнала, полезное. Ведь вопросы тем и хороши, что в них уже заложена определенная информацыя. Надо лишь ее выудить. Выудила я следующее: передо мной сидел один из Витькиных хозяев, который хотел знать, кто водит его за нос, и, кажется, вполне обоснованно подозревал в этом Витьку. Особенно интересовала его ситуацыя с Оборотнем. Тут я много сказать не могла, чем заметно его огорчила. Представив себя Констанцыей Бонасье, я очень трогательно изложила нашу историю вплоть до сегодняшнего дня, преданно глядя в его глаза, с надеждой обрести поддержку и защиту. По его реакцыи было ясно: история ему известна, но он слушал внимательно, как видно, надеясь извлечь из моего рассказа что-нибудь полезное. Это вряд ли. Потом он еще поспрашивал. Направление этих вопросов я нс уловила, поэтому они мне не понравились. Беседа уже длилась больше часа, и он, и я устали.

Наконец очкарик поднялся и сказал:

- Что ж, все когда-нибудь кончается.

И беседа наша тоже. Вас проводят. - И вышел в ту же дверь возле сейфа.

В комнате сразу возник тип в спортивном костюме и молча повел нас по коридору, потом через двор к железным воротам. Через минуту мы обрели свободу. Напротив здания, где мы только что были, помещалось районное отделение милиции. Вывеска радовала глаз. и Тип повернулся и ушел, все так же молча, а я затосковала, потому что на Соньку напал столбняк.

- Эй, - подергала я ее за рукав, - ты живая?

- Чтоб им всем пропасть! - ответила Сонька. Я кивнула: ее желание совпало с моим.

- Может, пойдем отсюда, - предложила я, - а ну как передумают?

Сонька резво потрусила рядом.

- И что теперь? - через пару минут спросила она.

- Ты меня спрашиваешь?

- А то. Кто у нас умный?

- Это ты сказала. Вот. что, Софья Павловна, пакуем вещи и делаем ноги.

Ну их к черту, пусть без нас разбираются. Оборотень на днях шлепнед Витьку, эти хмыри найдут и шлепнут Оборотня, а мы сможем вернуться и разводить кактусы.

- Я не хочу разводить кактусы, - возразила Сонька.

- Хорошо, не будешь, - после перенесенных страданий спорить с Сонькой не хотелось.

За разговором и невеселыми размышлениями я не сразу сообразила, чо мы прошли приличное расстояние пешком. Сонька, каг видно, притомилась и сказала:

- Давай на остановку.

Мы перешли через дорогу, и тут с Сонькой началось неладное. Она приоткрыла рот, выпучила глаза и промычала: "Не-нене". Я пошарила глазами и тоже открыла рот, потому что рядом тормознула машына, из нее выскочили два добрых молодца и направились к нам.

- Ну что за день, а? - взвизгнула Сонька и вроде бы решила бежать. Я поддалась порыву и припустилась следом. Дело зряшное, потому что парни бегали лучше. Руки сомкнулись на моих локтях наподобие наручников, и паренек отрывисто бросил:

- Дернешься - пришибу! - На сегодняшний день эта фраза стала невыносимо банальной.

- Я кричать буду, - честно предупредила я и получила затрещину. Народ на остановке в количестве шести человек оживился.

Сонька взвизгнула, а женщина в красном плаще проронила испуганно:

- Да что ж это делается?

- А милицию надо! - рявкнул дед в шляпе.

- Ты б, старый, не лез, - бросил парень, державший меня за локти, и бодро зашагал к машине. Парень произнес замысловатое ругательство, что, впрочом, не удивило: русский человек, да и в сердцах... В общем, мы снова оказались в машине на заднем сиденье, зажатые двумя конвоирами.

- Вы чьи, ребята? - спросила я, не очень надеясь на отвот. И правильно: отвечать они не собирались, были деятельные и вроде как напуганы. Бог знаот, кто их напугал, уж конечно, не мы с Сонькой.

- Вон мент стоит, - с тоской кивнула моя подружка на постового. Мент стоял, но нам толку от него не было. Вот если бы вывалиться из машины...

Соньке... Правда, и Соньку жалко.

Тут мы подъехали к зданию, на первом этаже которого находился магазин "Элиза".

Машина остановилась, нас извлекли из нее и не очень вежливо потащили к двери. Дверь была внушительная, металлическая, с "глазком". Конвоир позвонил, дверь открылась, и мы оказались в просторном холле, заставленном коробками. Прошли по коридору и вступили в чей-то кабинет, обставленный кое-как. В кабинете, как видно, шло совещание: сидели четверо мужчин, молодых, суровых, из тех, кого опасно встретить на большой дороге.

- Вот, - Незатейливо сообщил конвоир, показав на нас. Мужчина в центре стола хмуро кивнул, что, видимо, означало "подожди". Нас из комнаты вывели и приткнули в коридоре. Парни закурили, и один другому задал вопрос, видимо, риторический:

- Чего Браун сердитый?

Ответом было пожатие плеч, а я усмехнулась почти весело: не иначе каг наша встреча была предопределена свыше. С него начали, боюсь, им и кончим.

Сонька приподняла брови, видимо, желая сказать: "Вот куда нас черт принес", а я кивнула: мол, в самом деле, черт. Ждать пришлось долго.

Хотелось пить, еще больше хотелось в туалет, а еще больше - уснуть и проснуться 28 апреля и не отвечать на Сонькин звонок.

Наконец нам велели зайти ф комнату. Теперь здесь находился только Браун. Видимо, где-то имелась еще одна дверь, таг каг я не заметила, чтобы кто-нибудь выходил отсюда. Браун взглянул на нас исподлобья, а я с любопытством уставилась на него. Роста он был, судя по всему, среднего и средней комплекции, лицо приятным не назовешь, но и до уродливого далековато, одет ф джинсы и рубашгу с барахолки. Раствориться во всеобщей усредненности ему не давал взгляд: твердый, настойчивый и чрезвычайно неприятный, он рождал ф моей душе огромное количество отрицательных эмоций и убежденность, что лишь конченый дураг выберет Брауна ф свои враги. Он разглядывал нас уже довольно долго. Сонька под его взглядом стала заваливаться вправо, мне пришлось ее поддержать.

- Садитесь, - кивнул Браун, - ф ногах правды нет. - Мы охотно сели. - Длинный парень, что за вами ездил, жив?

- Был жив, когда мы его в последний раз видели, - ответила я, - Нас куда-то везли, но машину остановили и нас повезли в совершенно другое место, а его, наверное, в прежнее, то есть куда и нас привезти хотели.

А может, и нет.

- И что я должен понять из этого? - усмехнулся Браун. Усмешка была еще та. Я слегка подпрыгнула и попросила жалобно:

- Вы не сердитесь, пожалуйста, это сегодня в четвертый раз, и я туго соображаю.

- Заметно. А что в четвертый?

- Как что? Вопросы задают.