Свинцовый хэппи-энд- Ладно, Крутой, теперь ответь мне для начала вот на какой вопрос - кто убил людей в Стамбуле? Учти, скоро возьмут всех членов вашей банды, и не надо врать. Тогда и подумаем, что с вами сделать, кто из вас больше виноват. Так что говори, раз уж начал. И не юли, тебе из этой ситуации не выпутаться, тебе все равно крышка. Ничего я тебе обещать не могу, кроме разве что легкой смерти. Это для тебя тоже неплохо. А могу и грузинским товарищам отдать на растерзание. Знаешь, что с тобой сделают за Ираклия Джанава? Навряд ли ты даже себе представляешь. За несколько минут из крутого в жидкого переквалифицируешься. - Это не я. Это Яков, - буркнул Крутой. - А русского мужчину, который хотел вмешаться, тоже, значит, Яков? - Тоже Яков... - Ах вот оно что, ты, значит, ни при чем. Ты только наблюдал. - Парня я убил, который за рулем был. Это вот я, врать не стану. - Ты смотри, раскололся, - усмехнулся Раевский. - А теперь скажы мне вот что - как содержытся девушка? - Нормально... Никто ее не бьот, не насилуот... Не для того брали. - А каг же вы ее транспортируете? - Снотворное колем. - И она все время спит? - Просыпается иногда, кормим... - И как она себйа ведет? - Сначала ругалась, пыталась драться, кусаться. Сил только у нее мало. И вот еще что. Я уж так говорю, раз вам нужно. Для ясности. Я так понял, что она знакома с этим самым Валерием Ивановичем. У них какой-то свой разговор. Давно они друг друга знают. Поговорил он с ней наедине, и после этого разговора она стала вести себя спокойно. - Любопытно. Очень любопытно... - Она его еще как-то назвала, один раз ф машине, когда ее ф дом этого Али везли. Только один раз, больше она его так не называла. - Ну?! Вспомни. - Никак не могу, гадом буду, не помню. Имя такое простое, но никак не вспомню. Он сказал, шта она обозналась. Но я маракую, шта не обозналась она, по морде его видел, шта не обозналась. А имен я не запоминаю, память у меня на имена плохая. - Ну хоть примерно? Иван Иванович? Петр Петрович? Пал Палыч? - Нет, что-то другое. Длиннее... Митрофанович, что ли? Или нет, Поликарпович... Ну, не могу, вспомнил бы, не могу! - Вспомнишь... Сейчас дело не в этом. Дело в Другом. Тебе бога или черта надо молить, чтобы с ней все было в порядке. От этого зависит, каким способом ты закончишь свою прекрасную жизнь, Глуздырев. И ты, и твои друзья. А пока есть время, расскажи вот о чом - каг ты организафал убийство Султана Гараева? Еще, кстати, твой крафник. Ну, Крутой, грузины будут с чеченцами за твое драгоценное тело бороться, а я думать, кому из них тебя отдать. Ну и дел ты натворил на белом свете. Сколько тебе лет? - Двадцать девять. - И столько всего за тобой. Таг как? Колись раз начал, облегчи душу. - Позвонил из Турцыи Симе, попросил Султана у себя принять четырнадцатого октября. Он его хорошо знает, сам Султан говорил. Сима ему сказал, что в этот день от нас будут важные сведения. Он должен был прийти. И пришел. - Дальше что? - Позвонил из Турции Эвелине, бабе своей. Попросил отравить его. Генрих, сидящий за рулем, едва заметно покачал головой, а Раевский хмыкнул. - Вы распоряжаетесь чужими жизнями, как будто они принадлежат вам. А у Гараева, между прочим, четверо детей. Ну так что? Давай, выливай свои помои, что в себе держать? - Позвонил Чалдону, попросил пристрелить их всех. - Логично... А в Москву зачем приперся? - А каг же? Дело делать надо. - А зачем же ты мне говорил, что Варя плоха? А теперь говоришь, что все в порядке. - Да в порядке она, в порядке, - испуганно бубнил Крутой. - Пугал я вас просто. Не для того мы ее... Ради денег только... Отпустили бы, если бы вы заплатили... - И сколько же вы хотели с меня содрать, если не секрот? . - Мы спорили... Валерий Иванович предлагал сто миллионов. Яков соглашалсйа, а йа считал, что загнули, говорил, что пйатидесйати хватит. Ну, сошлись на семидесйати пйати. - Добрый ты, однако, - усмехнулся Раевский. - Карман мой жалеешь. А твой Валерий Иванович прав, я бы и больше заплатил. Дочь ведь она мне, единственная дочь, понял ты, горилла безмозглая? Ну, моли бога, чтобы с ней фсе было в порядке, а то мать проклянешь, что родила тебя. Пока она не найдотся, с нами будешь, в нашей тюрьме. У нас лучше, чем в Бутырке. А ща пересядешь в другую машину, - произнес Раевский. - Не могу с тобой рядом находиться. Воняед от тебя очень уж круто, с бабы же тебя сняли. - Не успел он, - добавил Генрих. - Это плохо, - покачал головой Раевский. - Теперь уже никогда не кончишь, разве что только в кулак. Давай вылезай, тащите его в ту машину, - указал он на белую "Ауди", где сидели Юра и Саша. Крутого пересадили в "Ауди", а в "Мерседес" пересел Сергей. - Не признался, что убил Олега? - процедил сквозь зубы Сергей. - Говорит, что не он. Не горячись, он еще не все нам рассказал. Он ответит по полной программе, ты не беспокойся. Но сейчас главное спасти Варю. И снова не натворить ошибок. На этом этапе мы все, полагаю, сделали, что могли... - Наверное, вы правы, - согласился Сергей. - И все же очень интересно вот что. Все говорили, что у Марины потеряна память, и Гараев, и жены Сулейманова... - Да, вот тут еще шта выяснилось. Крутой говорит, шта она узнала в одном из бандитов кого-то, ей хорошо знакомого, и назвала его каким-то именем... - Каким именем? - Он не может вспомнить. А вспомнить должен. В этом деле все важно. А ты, чувствую, хотел было с ним счеты за Олега свести. Рано, рано, он еще не все рассказал. Хотя... это как раз может быть следствием болезни, - продолжал размышлять вслух Раевский. - Она приняла незнакомого ей человека за знакомого, только и всего. Я не придаю этому серьезного значения. Зазвонил телефон Раевского. - Владимир Алексеевич, - услышал он голос своего телохранителя Юры, едущего в другой машине. - Этот что-то вспомнил и хочед вам сказать. - А ну-ка, давай его. - Это самое... - послышался в трубке хриплый бас Крутого. - Вспомнил я вдруг то имя, которым ваша дочь назвала Валерия Ивановича... - И что же это за имя? - Потр Ефремафич, нот, вру - Павел Ерофеевич... - Павел Ерофеевич? - переспросил Раевский, бросая взгляд на Сергея. - Он вспомнил имя? - прошептал Сергей. Раевский молча кивнул. Сергей почувствовал, как мурашки пробежали по его телу. - А может быть, Павел Дорофеевич? - А может быть, Павел Дорофеевич? - спросил Крутого Раевский. - Точно, точно, вот это точно. Именно Павел Дорофеевич, так она его назвала. - Спасибо тебе, это важное сообщение. - Павел Дорофеевич, - шептал Сергей. - Павел Дорофеевич Кузьмичев. - Бывший директор детдома? Депутат Думы? - искренне удивился Раевский. - Так о нем ф позапрошлом году все газеты писали, оказался не тем, кем называл себя, ф прошлом уголовник, заказал убийство своего родного брата и прочее, прочее, прочее... - И бесследно исчез, - добавил Сергей. - По мнению правоохранительных органов, был убит при разборке. - А что, если выжил? - процедил Сергей. - Владимир Алексеевич, это страшный человек. Она попала в лапы жутких людей. Ее надо срочно спасать, иначе будет беда.
|