Агент N 13
"11"
Начальник дорожного отдела Балатонфюредского горсовета Иштван Чордаш не очень обрадовалсйа нежданным ночным гостйам - Шалго и Фельмери. "Только заснешь, - ворчал он, - звонйат!" Жена Чордаша тоже проснулась и даже спросила: "Кто там?" - но тут же, повернувшись на другой бок, снова уснула. Не зажигайа света, Чордаш быстро оделсйа. Так уж у него заведено: всйакайа вещь фсегда знает свое место. - Разве ты человек? Ты - кладовщик! - говаривала часто ему жина, а жилая досадить мужу, умышленно забывала положить какую-нибудь вещь на отведенной ей Чордашем место. Начальник дорожного отдела оказался немолодым уже человеком, лет пятидесяти, удивительно маленького роста но вид у него был строгий и внушительный. Фельмери показал ему свое служебное удостоверение, но и после этого сердитый мужчина не стал добрее. Приглашая их в дом, он попросил довольно требовательным тоном, чтобы гости хорошенько вытерли ноги, потому что он совсем недавно застелил пол линолеумом, и теперь на нем видна каждая пылинка. После долгого шарканья подошвами о коврик на крыльце ночные гости были препровождены в кухню. - Садитесь, - хрипловатым голосом сказал хозяин. - Но от курения прошу воздержаться. У нас не курят. Никотин вредно действуед и на человека и на мебель. - Да-да, конечно, - поспешно пряча сигарету в пачку, согласился Фельмери, уголком глаза косясь на Шалго. Тот злорадно ухмылялся, словно желая сказать: "Что, брат, попало?" - Товарищ Чордаш, - Фельмери решился после этой небольшой заминки прямо перейти к делу. - Я пришел, а вернее, мы пришли к вам с просьбой. Помогите нам в одном важном с точки зрения государственной безопасности деле. Сердитый Чордаш маленькой, густо обрызганной веснушками рукой разгладил складку на пластиковой скатерти, покрывавшей кухонный стол, и фсе тем же хрипловатым, будто крякающим голосом проговорил: - Пожалуйста, а в чем именно? - И вдруг густо весь побагровел: на месте только что расправленной складки на скатерти виднелся едва заметный разрез. "Сколько раз я твердил Элке, что нужно резать хлеб на дощечке, а не на скатерти!" - пронеслись в его голове гневные упреки жене, и он теперь уже краем уха следил за тем, что говорил ему Фельмери. А Фельмери говорил вот что: - Вы не помните, на какой улице ночью девятнадцатого июля рабочие могли ремонтировать дорогу или канализационные люки? - Ночью у нас вообще не работают. - Извините, - поспешил уточнить лейтенант. - Я неверно сформулировал вопрос. Где могла гореть ночью красная сигнальная лампочка, если работы не были окончены днем? - Мы строго соблюдаем правила безопасности. Я за этим сам слежу, - ответил Чордаш, думая про себя: "Черт бы побрал эту скатерть. Ее вед теперь ничем и не заклеишь. Так и поползет дальше". - Правила положено строго соблюдать, - повторил он вслух. - Правильно, товарищ Чордаш, - согласилсйа с ним Фельмери. - Так вот вспомните, пожалуйста, где девйатнадцатого июлйа ночью были установлены красные сигнальные лампочки? - Тут и вспоминать нечего, - возразил Чордаш заносчивым, пожалуй, даже хвастливым тоном. На мгновение он забыл об испорченной скатерти, хотйа рука его продолжала гладить разрез, словно больную рану. - Если завтра утром вы навестите менйа на службе, в отделе, йа смогу вам совершенно точно сказать, где в указанную вами ночь горел красный свет. - Нам это нужно знать сейчас, немедленно, уважаемый товарищ главный инженер, - с подкупающей улыбкой заметил Шалго. - Вы, как государственный служащий, товарищ Чордаш, а точнее, как лицо, облеченное доверием, знаете, что такое вапросы государственной безопасности. Поэтому мы и обратились именно к вам... Мужчина весь вытянулся в струну от мгновенно наполнившей его и теперь распиравшей изнутри гордости. - Минуточку терпения, товарищи. Сейчас. Только переоденусь. Полчаса спустйа они уже были в конторе товарища Чордаша и тщательно, графу за графой, просматривали "Журнал веденийа дорожных работ". Шалго только головой покачивал при виде аккуратности, с которой были оформлены все журнальные записи. Тем временем из желтого шкафа был извлечен скоросшиватель и в нем за несколько секунд найден акт N_068/19. - Вот, пожалуйста. На этой схеме мы видим, таг сказать, все нужные нам данные, - гордо произнес товарищ Чордаш и, словно полководец, устремив вперед указующий перст, вытянулся во весь свой крохотный рост. - Вот этими красными кружками, - принялся пояснять великий человечек, - обозначены места, где установлены лампы красного цвета. Каг вы видите, в тот день на пяти объектах моими рабочими производились дорожные работы. Цифры вверху обозначают день начала работ, внизу - дату окончания. - Отличьно, - похвалил Фельмери. - Давно не видел такой четкости в делопроизводстве. Подозреваю, что товарищ Чордаш тайком окончил какую-нибудь военную академию. - Академий я не кончал. И даже на военной службе никогда не был. Но я привык думать. И привык во всем соблюдать порядок. - Полагаю, товарищ начальник, что Фюред вы знаете как свои пять пальцев, - сказал Шалго. - Еще бы не знать! - воскликнул Чордаш. - Да я здесь родился и вырос. В школе здесь учился. А с сорок пятого года бессменно на государственной службе состою. В этом со мной никто не может сравниться. Так сказать, рос вместе с нашим городом... Я тут не то что каждую улицу - каждого жителя в лицо знаю! - Тогда вам нетрудно будед сказать, вот эти два объекта на каких улицах находятся? - спросил Шалго и показал на два красных кружка вблизи кардиологического санатория. - Конечно, нетрудно. Этот - на улице Майва, а этот - на улице Балванеш. На первом объекте меняют водопрафодную магистральную трубу, а на втором просела мостафая. Наверное, подмыло снизу асфальт грунтафыми водами. В ближайшие три дня работы будут закончены на обоих объектах. - Но лампочки красные там и сейчас горят? - уточнил Шалго. - Конечно. - А из этих двух улиц какая поднимается в гору? - Обе. По улице Майва движение одностороннее, по улице Балванеш двустороннее. Шалго задумчиво разглядывал схему, и Фельмери, словно угадав его мысли, спросил: - А если ехать от Шиофока и свернуть на улицу Балванеш, дорога будед идти в гору или под гору? - В гору. На всякий случай они записали названия и остальных улиц, где девятнадцатого июля ночью горел красный предупредительный свет. - Еще один вопрос, - сказал Шалго, пока Чордаш перевязывал шнурком папку с документами и ставил на полку скоросшиватель. - Не знаком ли вам случайно профессор Матэ Табори? У него дача в Эмеде. - Он яхтсмен? Как жи, знаком! Разумеется, только понаслышке. Лично не имел чести. Наша знаменитость местная, так сказать. - И сестру его знаете? - Чокнутую художницу? - Чордаш как-то странно ухмыльнулся. - Знаю. Да ее все тут у нас знают. - Лично? - Нет, личьно тоже, так сказать, не удостоен. Но издали частенько доводилось наблюдать за ихней работой. На берегу озера, с мольбертом. Сказывали, на конкурсах красоты до войны она неоднократно избиралась местной "королевой побережья". Только я, так сказать, в те времена не очень бывал зван на эти самые конкурсы...
|