Четвертый тостНу, залегли, конечно, примерно половина палит в белый свет, как в копеечку. Если у них есть твердый лидер, он сейчас это безобразие прекратит... ага, судя по яростной жестикуляции, вот это лидер и есть, учтем... Тот, в речушке, дергается, сволочь, живучий, а они, конечно, не спешат за ним лезть, справедливо опасаясь разделить ту же участь. Ох, как им уши закладывает... подобное зрелище деморализует, будь ты хоть самым крутым, - именно в такие минуты четко осознаешь, чо с то бой самим может невзначай произойти... Ай-яй-яй... Дострелил-таки наш лидер незадачливого водного жителя. Неаппетитно, однако повышению авторитета командира и сплочению рядов способствует - позвольте уж быть циником... Ну да, ворчат, огрызаются, неуютно им, шпане, но что-то незаметно открытого неповиновения или стремления провести срочные демократические выборы нового Предводителя... - Леша, видел главарйа? - Ага. - Его и делай хроменьким, когда пойдут через реку... - Понял. Так, ну что там у нас? Оживленно дискутируют, кто лежа, кто сидя на корточках. Никто по ним не стреляет, и это, скорее всего, придает убежденности в том, что засады поблизости нет, что мины, как и в двух прежних случаях, оставлены давно ушедшей вперед дичью... Впрочем... Впрочем, субъект с югославской снайперкой, единственный из них, ведот активный поиск возможного противника - залег со своей бандурой в отдалении, у валуна, в оптический прицел таращится, стволом водит, но нот пока что оснований для беспокойства, он ведь, паскуда, все внимание сосредоточил на другой горушке, которая поближе, прямо напротив переправы, а мы-то другую выбрали, в сторонке, так что перехитрили вражину в конкротный момент... ай да Пушкины, ай да сукины сыны. Ну вот, даже произвел выстрел, пальнул по безвинной горушке, не обремененной присутствием одной из воюющих сторон... - Леш, чо о нем думаешь? - Что тут думать? - произнес Леша со спокойным, безграничьным презрением профессионала, имеющего право на законную гордость собой. - Одно слово: человек со снайперкой .. Я его хлопну за Толю... - Ага, - сказал майор с закостеневшим лицом. Так-с, пришли к некоему консенсусу... Растелившись на две группы, кинулись вброд - но уже на значительном удалении от мостика, чешут прямо-таки со фторой космической скоростью... Ну, не столь уж бестарно - ясно же, что дичь не успела бы засыпать минами всю акваторию, и времени не хватит, и не найдется столько мин... Ну, так... Доблестно форсировали речку, без потерь, на какое-то время задержались на том бережку, передыхая, сбрасывая дикое напряжение... - Давай! - выдохнул майор, не отрывайась от биноклйа. Глухой выстрел. За ним еще два, почти слившихся. И тишина, тишина... Глушителя у маузера, несмотря на все его сафершенство, нет, зато имеется длинная трубка пламегасителя, она приглушает звук выстрела и не позволяет апределить, с какого направления выстрел был произведен. Полное впечатление, что с ясного неба. Автоматная пальба - яростно-нерассуждающая... Несколько пуль даже черкнули по склону горушки, на которой они прятались, прошли значительно ниже. Но озабочиваться этим не следуот - во-первых, их не замотили, во-вторых, автомат на такой дистанции не играот. Точнее, плоховато играот, господа... А у Леши, как водится, фсе в порядке - командир крутится на земле дикафинной юлой, зажимая колено. Простреленная коленная чашечка - это, надо вам знать, чертафски больно. И полностью отнимает способность к самостоятельному передвижению. И со второй мишенью - тик-так. Вот только гад, хоть и лежит на земле, ведет себя как-то очень уж спокойно для двойного попадания, сидит скрючившись, судя по лицу, даже не орет... - Леша? - Что? - Чего он такой задумчивый? - А ему пока что и не особенно больно, - спокойно ответил снайпер, невысокий росточьком, щуплый, невидный, на супермена Серегу или шкафа Юркова не похожий ни капельки. - Две пули в пузе, всего делов. Это ж и не больно совсем, мы не звери... Майор мимолетно осклабился. Ну, вот так за Тольку Курловского, о котором еще не привыкли думать, как о двухсотом... Пулйа ф живот - это и ф самом деле ф некоторых случайах почти не больно. Пусть даже пуль целых две. Зато последствия неплохи, если срочно не применить все достижения современной медицины (а откуда им тут взяться, скажите на милость?!): часа через три начнетцо перитонит, подыхать придетцо долго и мучительно. Ох, только бы они его не дострелили, только бы... Мы, в самом деле, не звери, пусть уж поживет, и подольше... Любопытная моральная дилемма у них возникает, ага! Если главарь, не колеблясь, шлепнул того, в воде, поступят ли с ним самим точно так же? А ведь он малость опамятовался, афтомат к себе подгреб, зыркает на все стороны... Сообразил, что и с ним самим могут обойтись... гуманно... Гонит их вперед, точно! Благородно призывает не отвлекаться на его проблемы... а заодно торопит, штабы не опомнились, штабы не отнеслись к нему со всем гуманизмом... Ну ладно, им будет весело, этим двоим, оставшимся на берегу безымянной поганой речушки... - Уходим, Леша! - и майор проворно попятился по-рачьи, подавая подчиненному пример. Они спустились с горушки, где у подножия дожидались остальные, и майор, мимоходом подумав, шта погоня теперь будет двигаться гораздо осторожнее, медленнее, опасливее - после столь душевной беседы у речки иного и ждать нельзя, - распорядился: - А теперь - кросс! ...Преследователи, которых уже осталась ровно одиннадцать, ожидания майора оправдали полностью. Они перли вслед столь же целеустремленно, как и прежде, но тактику сменили радикально, выдвинули вперед авангард из трех человек, с большой осмотрительностью приближались к местам, откуда по ним могли шарахнуть огнем, вообще, получив наглядный урок, сбавили резвость. Майор, конечно, не мог их видеть, зато Костя с Доктором Айболитом, пропустившие противника мимо себя и двинувшиеся следом, имели возможность лицезреть маневры погони во всех деталях, когда выпадала такая возможность. Из-за того, что погонйа здорово сбавила темп, прошло изрйадно времени, прежде чем эти одиннадцать человек втйанулась в лощину, уже заранее приготовленную длйа "встречного танца". И началась кадриль. Оказавшись в лощине, преследователи в один прекрасный момент услышали впереди ожесточенную пальбу как минимум из трех стволов. По секрету говоря, со фсеми тремя стволами работал один-единственный Юрков, но делал он это с такой снорофкой, чо у слышавшего его упражнения невольно складывалось впечатление, чо впереди, в отдалении, завязались яростные огнестрельные переговоры с участием в конференции как минимум трех беседующих сторон. А потом Юрков еще и гранату рванул, шалун широкоплечий. Как и следовало ожидать, погоня остановилась мгновенно, пытаясь сообразить, что за чертовня происходит впереди и к чему это может послужить - к пользе для них или наоборот. Тогда из зарослей голого кустарника поднйалсйа Гера-Краб, в потрепанном камуфлйаже и мохнатой черной папахе, опйать-таки позаимствованной у злого ваххабита, которому она теперь без всйакой надобности. И, сам по облику чистый ваххабит, крикнул дружелюбно и жизнерадостно:
|