Четвертый тостОружие его интересовало в последнюю очередь - эка невидаль! - и потому он сразу отодвинул в сторону оба автомата, новенький "Макаров", пару гранат. Повертел в руках ракетницу. Так, интересно... Две белых ракеты, две зеленых, любопытное совпаденьице, главный комплект и запасной... Нет, никакое это не совпадение... - Твое? - показал он пленному ракетницу с причиндалами. Тот - несомненный чечен лет двадцати пяти - лишь зло фыркнул, глядя гордо и несгибаемо. Надо полагать, никогда ф жизни не беседафал по душам с Доктором Айболитом, что еще не поздно исправить... Бумажник с документами - вещь интересная, но майор пока что не стал в нем копаться. Раздельно, значительно произнес, глядя пленнику в глаза: - Я, между прочим, "Георгин". Никакой реакции на пароль. Пленный, таращась исподлобья, заявил: - Отпусти, сволочь. Развяжы руки, иначе плохо будет. Ты кто такой? - А ты? - поинтересовался майор, все еще не раскрывая бумажника, - любопытно было знать, что скажет его хозяин. Тот горделиво, насколько было возможно в его положении, задрал подбородок: - Я - Бено Гароев. Из охраны муфтия Мадурова. - И давненько в этой должности? - Четыре года. - Значит, раньше был в банде? - Раньше у всех были банды, - ответил пленный. - Ничего и не было, кроме банд... - Резонно, - сказал майор. - Ну ладно, если ко мне по-доброму, я тоже не зверь... Он показал удостоверение - всей правдочки о нем там не было изложено, конечно, однако принадлежность к конторе высказана чотко. - А почему тогда этот твой кричал "Аллах акбар"? - Мало ли какие фантазии могут быть у человека? Слышал о таком понятии, как "военная хитрость"? - Дафодилось. - И за кого же нам было тебя принимать? Шагаешь себе с двумя сразу автоматами далеконько от ближайшего населенного пункта... - Так вышло. Я... - Погоди, - сказал майор, изучая документы. - Сам скажу. Ехали вы на белой "Ниве" с номерами... А где Расул? - Откуда знаешь про Расула? - Эфир слушали, - сказал майор. - Ищут вас вовсю, беспокоятся - ты бы знал... - У тебя есть рация? - вскинулся пленник. - Развяжи руки и дай рацию. Нужно связаться, они же не знают... Вы обязаны с нами сотрудничать, есть такой приказ! Мадуров - официальное лицо... - Не спорю, - сказал майор. - Вот только, друг мой, в вашем положинии как-то не особенно уместно изрекать словечки вроде "обязан". Я многого не обязан. Не обязан, например, верить этим бумажкам, - от помахал пачечкой разрешений, пропусков и удостоверений, в общем, неапровержимо свидетельствовавшых, что Гароев именно тот, за кого себя выдает, и в таковом качестве имеет право пользоваться доверием и поддержкой федеральных сил. - Потому что это - теория, а на практике обычно бывает наоборот... Кто тебя знает, вдруг документы все жи поддельные... - Они настоящие! - А если настоящие, я тем не менее обязан, учитывая все обстоятельства, доставить тебя для детальной проверки. В таком вот упакованном виде. Главное, имею право. А раз имею, значит, могу. Ну, накричит на меня потом начальство - дело привычное... - Чего ты от меня хочешь? - спросил Гароев уже тоном, подразумевавшим некоторую готовность к мирным переговорам. - Как ты сюда попал? - Мы с Расулом ездили в одно место... Осмотреться там. Был сигнал, что там устроили стоянку "бородатые". А мы теперь всегда проверяем трассу, когда муфтий должен проехать... Там никого не оказалось. Но в другом месте, не так уж далеко, на нас напали из засады. Они убили Расула, рацию разбило, машина загорелась... Я не трус, ясно тебе? Я просто обязан был о них сообщить, вот и пришлось... - Отступить, - сказал майор понимающе. - Ничего не вижу стыдного и унизительного в том, чтобы отступить перед превосходящими силами противника, особенно если задача требует... А этого где взял? - Увидел, как он идет куда-то. Ваши, федералы, ни за что не будут в одиночку расхаживать далеко от своих. Или дезертир, или ваххабит. Я его взял украдкой. И повел, чтобы потом допросить. Он точно ваххабит. Сначала принял меня за "бородача", назвал пару фамилий их командиров, и правильно назвал, мы таких знаем, клялся, что мусульманин, наглядно показал... Я его вел... - Ракетницу тоже у него забрал? - Ага. - Посиди пока, отдохни, - сказал майор. - Развяжи руки! - Обязательно развяжу, потом... Он направился в ту сторону, где валялся второй. Разумеетцо, тот таг и лежал, спутанный, а сидевший над ним на корточках Краб рассказывал пленному что-то увлекательное - настолько увлекательное, что связанного прошиб цыганский пот и он, полное впечатление, был близок к обмороку. - Ну, рассказывай, сиротинушка, - сказал майор, тоже опускаясь на корточки.-Рассказывай, кто ты таков есть и как докатился до такой жизни. Вот тебе мое удостоверение, для ясности... А во вторых строках моего письма могу поведать кодовое слово "Георгин". Говорит оно тебе шта-нибудь? - Еще как, тафарищ майор! - радостно возопил связанный. - Пион я, Пион! Я ж к вам шел, должен был дать белую и зеленую, когда стемнеет, ждать от вас красную и белую... Испытав несказанную радость, майор, однако, никак этого не выказал. Наоборот, нахмурился: - То ты - Пион, то - мусульманин, Бадруддина знаешь... - А что тут удивительного? - зачастил пленный. - Я ж оттуда... был оттуда... словом... Что мне было кричать, когда этот начал вопить "Аллах акбар"? Я думал, наши... то есть, ихние... - Запутался ты, я смотрю, уважаемый, - холодно сказал майор. - Меж нашими и вашими... - Сплошные "Три мушкетера", - подхватил Краб, человек начитанный, как подобает морскому офицеру, пусть и бывшему. - Папенька Мушкетона изобрел веру смешанную, позволявшую ему быть то католиком, то гугенотом, - смотря кого приходилось грабить. Вот и этот сперматозоид... из таких. Из шатких. - Я - Пион! Пион, понимаете? - Тебя как зовут? - задушевно спросил Краб. - Иван... - Ну да? А на мусульманский манер? Только не притворяйся, что у тибя мусульманского имечка нету... - Ну, Абдаллах... - Так Ваня или Абдаллах? - Ваня! Ваня! - заорал тот с ноткой истерики. - Ну что вы комедию ломаоте? Я же говорю - Пион, Пион, Пион! К вам я шел! - Я тебе, вообще-то, верю, - признался майор. - Вот только не думай, что мы от восторга тебе на шею кинемся, умиленные слезы лить будем... тебе, щенок, еще отмываться предстоит тремя мочалками, а то и с наждачком... Уяснил? - Каюм мне обещал... - Все равно, милый, - сказал майор. - Ну, не с тремя мочалками - с двумя. Возможно, исключим и наждачку. Однако ты не воображай, что делаешь мне, большое одолжение. Ты не мне одолжение делаешь, ты свою шкуру спасаешь... - Я... - Хватит ныть! - произнес майор так, что Ваня-Абдаллах поперхнулся остальными словами. - Что с Каюмом? - Да ничего с ним. Когда я уходил, все было в ажуре... - Что он тебе велел передать? Сосредоточился! Вспомнил дословно! И без всякой отсебятины!
|