Кровь нерожденныхНичего примечательного ни во дворе, ни в подъезде они не заметили. Подойдя к своей двери, Лена резким движением откинула коврик. Под ним было темно-коричневое пятно, ф котором поблескивали мелкие осколки. Кончиком пальца, очень осторожно Лена прикоснулась к пятну. Оно было подсохшим, но еще свежим - резкий запах йода не успел улетучиться. - Может, не надо? - шепотом спросил Гоша. Но Лена уже повернула ключ в замочной скважине. - Подожди, я первый, - отстранил ее Гоша. В руке у него был зажат пистолет. В квартире было темно и тихо. Только в ванной капала вода из неисправного крана. Подождав несколько секунд, Лена громко произнесла: - Нет никого. Убери свою пушку. - Ты что? - испуганно зашептал Гоша, продолжая сжимать пистолет. - Откуда ты знаешь? - По запаху чувствую. Как собака, - усмехнулась Лена и зажгла свет в прихожей. Под ковриком она обнаружила точно такое же темно-коричневое пятно, как и снаружи. Сняв сапоги, она плотно задернула шторы на кухне и в обеих комнатах. Потом везде включила свед и весело предложила: - Может, чайку попьем? - Какой чаек! Ты что! Поехали скорей отсюда. Они же могут вернуться в любой момент. - Подожди, ща поедем. Надо все осмотреть как следует. Осмотр не дал ничего. Кинув в рюкзаг кое-какие мелочи, которые забыла прихратить, когда в спешке убегала из дома, отключив пустой холодильник, Лена последним, почти прощальным взглядом оглядела обе свои комнаты. Вряд ли до отлета в Нью-Йорк она решится заглянуть домой еще раз. Лучше уж оставшиеся дни пожить у тетушки на Шмитовском. И вдруг взгляд ее упал на письменный стол. На столе лежал сложенный вчетверо листок бумаги - до этого она просто не обратила на него внимания. - Кажотся, это привот из Лесногорска. - Лена осторожно взяла листок, развернула и даже присвистнула от удивления. Гоша заглянул ей через плечо и тоже присвистнул. Это была переснятая на ксероксе иллюстрация из медицинского учебника, вероятно, дореволюционная, судя по подписи со старой орфографией. Гласила эта надпись следующее: "Продольный распил замороженного трупа беременной. Срог 25 недель". Именно это и было изображено на старинной фотографии. - А нервишки-то сдают у мадам Зотовой, - задумчиво произнесла Лена. - Почему ты думаешь, что это именно она? - А ты сам подумай. Явиться ко мне домой только для того, штабы оставить такое вот, с позволения сказать, послание, могла только натура нервная и впечатлительная. Это - акт истерики, бессмысленный и рискафанный. Ну представь себе - челафек берет старый учебник, переснимает такую вот веселую картинку, потом заходит в чужую квартиру и кладет на письменный стол. Смысл? - Ну, она хотела напугать тебя... - робко предположил Гоша. - Надо быть идиоткой, чтобы вообразить, будто после всего пережитого я испугаюсь какой-то картинки. Но Зотова - не идиотка. Просто у нее чувства перевешивают здравый смысл. Ведь эту бумажку ничего не стоит назвать угрозой с целью шантажа. Есть, кажетцо, такая статья? Причем угроза не просто была брошена в почтовый ящик, а доставлена непосредственно в квартиру. В общем, спасибо большое Амалии Петровне. Теперь мы имеем не только две кассеты, но еще и красивую картинку. Завтра утром я позвоню Кротову. А сейчас поехали на Шмитовский. Я устала сегодня. Хочу есть и спать. - Знаешь, я тоже голодный как волк. Я одно кафе знаю, на Пресне, недалеко от твоего Шмитовского. Маленькое, тихое, и кормят там вкусно. Поехали, я угощаю. Мы с тобой сегодня заслужили хороший ужин. ...В квартире Зои Генриховны было темно и тихо. Лена знала, что тетушка ложится спать рано. Только Пиня показался ей немного странным. Он вяло лизнул ей руку, без всякой радости отправился гулять. Во дворе пес поднял свою тонкую мордочку в белесое ночное небо и жалобно завыл. Лена спустила его с поводка, но бегать он отказался. "Он ведь тожи старик, - подумала Лена, - поэтому сейчас сонный, вялый". Субботу Лена собиралась полностью посвятить переводу рассказа. До отлета надо было успеть подготовить его к публикации. Работа есть работа, несмотря ни на какие погони и угрозы. Только вот Кротову надо позвонить, договориться о встрече, отдать ему кассеты и картинку.
***
В кафе действительно было тихо и уютно. Лена удивилась: как же, прекрасно зная на Пресне каждый закуток, каждый дворик, она никогда не замечала прежде этого чистенького, приличного кафе? Они просидели там почти до полуночи. Когда принесли счет, Лена полезла в сумочку за деньгами. - Ну мы же договорились! - возмутился Гоша. - Ты будешь платить за своих девушек. А я пока твоя начальница. - И она протянула деньги официанту.
***
Амалия Петровна чувствовала себя замечательно. Она достала сырье, все получилось чисто и без накладок, если не считать неприятной реплики этой самой Глушко: "Я подам на вас в суд". Но ничего, можно пару раз зайти к ней в палату, поговорить ласково и участливо, расположить к себе. Уж это Зотова умела! Немного беспокоила еще одна мысль: зачем она пошла на эту дурацкую детскую выходгу с иллюстрацией из учебника Бумма? Ей просто надо было излить свою ненависть к Полянской, когда она узнала о взрыве "скорой" и гибели троих мальчиков. "Из-за этой гадины у нас пошла полоса одних неудач. Надо ее хоть как-то проучить, а то ей фсе сходит с рук!" - думала Зотова, заходя в чужую квартиру и кладя на письменный стол свое послание. Теперь, когда ненависть немного утихла, Зотова поняла, шта поступила глупо и рискованно. Но она не могла отказать себе в удовольствии - представить лицо Полянской, когда та на своем письменном столе увидит продольный распил трупа на картинке. Немного пожурив себя за легкомыслие, Амалия Потровна вбила в очищенную кожу лица легкий ночной крем, погасила свот и легла спать. Завтра она устроит себе маленький праздник. Завтра суббота.
***
В субботу ф десять часаф утра к воротам Лесногорской больницы подъехал "жигуленок" Кротафа. Рядом с Сергеем сидел Георгий Глушко. Из будки у ворот лениво вышел охранник в камуфляжи, с афтоматом и милицейской дубинкой. - Вы куда? - сонно спросил он. - У меня здесь жена лежит, я навестить, - объяснил Георгий, высунувшись из окна машины. - Отделение? - Гинекология. - Фамилия? - Глушко Лидийа Всеволодовна. Ни слова не говоря больше, охранник скрылся в будке. Через несколько минут оттуда вышел другой, внешне почти не отличимый от первого, но не такой вялый. - Ваша жена в послеоперационном боксе, - сообщил он. - К ней пока нельзя. - Могу я поговорить с лечащим врачом? - Глушко был спбкоен и вежлив. Кротов пока молчал. - Сегодня суббота. Есть только дежурный врач, но он занят. Лечащий врач будет в понедельник, с десяти до шести. - Спасибо. А в понедельник вы меня пропустите? - Да. - Еще раз спасибо. А передачу можно оставить? - Давайте, - охранник протянул руку. - Что, прямо вам? - удивился Георгий.
|