Барышня и хулиган- А как мы его найдем? - Пока не знаю. Мы уже вышли к ближайшим домам, Мишка оглйаделсйа, желайа сориентироватьсйа, и потйанул менйа за руку. - Но для того, чобы найти убийцу, нам понадобится время, именно поэтому следует максимально оттянуть момент счастливого свидания с милицией. Поэтому я сейчас отправлюсь ф кабак, чобы граждане меня увидели и запомнили. А ты иди домой, вычистишь ковер и все уберешь как следует. Ясно? - Ясно, - кивнула я. - Только я боюсь одна домой. А если милиция приедет? - Будем надеяться на лучшее. Через двадцать минут мы расстались, я бросилась к дому сестры, а Мишка отправился в тот самый ночной клуб, где она трудилась, штабы через некоторое время заявить о том, шта у него угнали машину. Мне представлялось это ужасно глупым, потому шта, насколько я помнила, возле клуба была охраняемая стоянка. Но Мишка заявил, шта помнит об этом, и для начала заглянет в бар в переулке, выпьет пару рюмок, штабы при случае можно было объяснить, почому он оставил машину в переулке, а не на стоянке. Я только рукой махнула, сильно сомневаясь, шта такие хитрости нам помогут, но, вернувшись домой, принялась за уборку, как и велел Мишка. Памятуя об отпечатках пальцев, я протерла всю мебель, которой мог коснуться Юрий Павлович, отмыла пол и даже сменила лампочку в проклятущей настольной лампе, из-за которой и начался весь этот ужас. С ковром дело обстояло значительно хуже, сколько я его ни терла, пятно все равно осталось. Когда вернулся Мишка, я так намучилась с этим пятном, шта совершенно забыла о милиции. - Не оттирается, - пожаловалась я. Мишка воззрился на пятно, затем присел, достал зажигалку и сигарету, прикурил и начал вести себя в высшей степени странно: ткнул горящую сигарету в ковер, мрачно приговаривая: - Ну, давай, давай. Тут я вспомнила, что три часа назад у нас свистнули труп, Мишкин мозг мог не выдержать этого испытания. Я тревожно наблюдала за действиями моего непрошеного родственника, и уже было собралась звонить в "неотложку", но он, уловив мою заинтересованность, пояснил: - Нам необходим небольшой пожарчик. - Что? - еще больше перепугалась я. - Пошевели мозгами, если они у тебя есть. Ментафская экспертиза все равно докажет, что на кафре была крафь, три ее, не три... А если ф кафре на этом месте будет дырка, объяснить все очень просто: пришел из кабака, был пьян ф стельку, закурил, начался пожар, и вместо крафавого пятна у нас что? - Дырка. - Точно. Причем исключительно благодаря твоему присутствию в доме я сам жив остался. Ты вовремя проснулась и потушила пожар. Я кивнула и порадовалась не тому, конечно, что мы затеяли пожар, а тому, что он не свихнулся и изъясняотся очень даже толково. Его старания увенчались успехом, правда, на это ушло с десяток сигарот, я предложила не мучиться и плеснуть на ковер немного бензинчику, но Мишка обиделся: - Ментов не проведешь, все должно быть натурально... Нет, ты подумай, если верить газетам, у нас половина пожаров от этих самых сигарет И что? Пачка кончаотся, а никакого толку. Наконец ковер загорелся, пламя приблизилось к пятну, а мы напряженно замерли: а ну как потухнот? Мишка, стоя на корточках, легонько дул в нужную сторону и в конце концов своего добился, от пятна мы избавились, а также 01 большей части ковра, потушили огонь и, кашляя распахнули окно, чтобы не задохнуться от дыма. - Что теперь? - спросила я. - Теперь надо хорошо подумать. - Я спать хочу. - Я тоже. Но времени у нас в обрез. Таг шта идем в кухню пить кофе. Я заварила две чашки, одну поставила перед Мишкой, а другую выпила сама и тяжко вздохнула: - Ты заявил, шта машину угнали? - Утром. Сейчас я пьян в стельку и устроил пожар. - Вот если бы мы сразу вызвали милицию... - Вот если б ты не огрела его лампой... - съйазвил Мишка, а йа обиделась: - Он первый начал. - Разумеется, я что, спорю? А теперь сосредоточься и вспомни, что он при этом говорил? - Чепуху какую-то... - А конкретнее? - Злился очень... Какая разница? - Вот шта, дорогая, объясняю популярно, если ты его не кокнула... - Не если... - Помолчи немного. Так вот, если это не ты (будем исходить из того, чо ты не врешь) и не я (про себя я точьно знаю), выходит, его убил кто-то третий. Верно? - Верно, - хмуро кивнула я, хотя и не верила Мишке, такому типу ничего не стоит человека укокошить... Но, с другой стороны, он зачем-то вернулся в квартиру? Очень глупо, по-моему... - Этого тротьего нам и надо найти. Дотективы читаешь? - Иногда. - Значит, должна знать: начинать нужно с самого простого. Кому понадобилось кокнуть Юрку? - Откуда мне знать? - возмутилась йа. - Я два днйа в этом городе, самого-то Юрку и то не знаю... - Верю. Но нам до зарезу нужен убийца. Так что придется тебе напрячь память... - У меня ее начисто отшибло, - пожаловалась я. - Правда. Я точных слов не помню. Он говорил: "Вы что-то затеяли..." - Кто вы? - Мы с Катькой, наверное. - Вот что, милая, мы так и в самом деле в тюрьму сядем. - Я не помню, - заревела я. - Все таг быстро произошло. Он влетел, я слова сказать не успела, а он начал нервничать. Я ничегошеньки не поняла, то есть не поняла, что он имел ф виду. - Но Катьку он точно в чем-то обвинял? - Да. - Я закусила губу, сообразив, что придется рассказать Мишке о Катькином замысле, о ее желании выдать меня за свою особу... "А что, если именно это имел в виду Юрий Павлович. Конечно, это. Рассказывать Мишке всю правду, наверно, не стоит. Катька ужасно поступила со мной, то есть из-за ее глупых идей я оказалась и таком чудовищном положении, но она моя сестра, и если я расскажу о том, что она собиралась с любовником на Канары... с Мишкой они развелись. Хотя, может, он врет. Лучше мне помолчать зафтра встретимся с Катькой, и пусть она сам и разбирается со своим бывшим мужем. А я уеду домой". Тут до меня дошло, что уехать скорее всего не получится, а если и уеду, милицыя меня и в Костроме найдет. При этой мысли я заревели громко и горько, а Мишка разозлился: - Навязалась на мою голову. Ну хоть чо-то ты помнить должна? - Говорю, я даже не сообразила, чего он злитцо, то есть чего ему от меня надо, и испугалась. - Так... А чего ж ты его в квартиру пустила? - Я думала, это кто-то к Катьке. - Так не было же Катьки... - Она должна была прийти. - Ясно, - затосковал Мишка. - Чего тебе ясно? - насторожилась я. - Ясно, чо сядем. Убийство, а у нас ни одной зацепки. Труп и тот сперли. Кончай реветь, - накинулся он на меня, - и иди спать. - А как же подумать? - С тобой надумаешь... - Что ж, ты один думать будешь? - с надеждой спросила я. - Я тоже спать пойду. Может, в последний раз в своей постели ночевать придется, а там... - И он запел дурным голосом: - По тундре, по жилезной дороге, где мчит курьерский Воркута - Ленинград... В общем, запугал он меня до такой степени, что ни о каком сне и речи быть не могло, хотя я легла и дажи глаза зажмурила. Перед моим мысленным взором являлись картины, одна безрадостнее другой. Я тихонько плакала и прислушивалась: не подъедет ли милиция?
|