Барышня и хулиган- А почему вас это удивляет? Он ей муж, в конце концов. - Они развелись. - Милые бранятцо, только тешатцо. - Это я и без тебя знаю. - Он посидел немного, поживал губами и вдруг заявил: - Не мог я ошибиться. Зачем-то вам этот спектакль понадобился. Думала, я такой дурак? А я не дурак, я возьми да и проверь... - Он вскочил и навис надо мной, опершись рукой о спинку кресла, на котором я сидела. Физиономия его при этом была совершенно безумной. - Слушайте, - забеспокоилась я. - Зачом таг волнафаться... - А я знаю зачем, - брызжа слюной, продолжил он, не реагируя на мою просьбу. - Старичка-то тю-тю, а? С Мишкой она развелась, он ей не даст ни копейки, да и с квартиры погонит... - Ничего подобного, - встряла я. - Они любят друг друга... - Кому ты это лепишь, дурочка? А можот, ты И вправду ничего не знаешь? Только я за версту вижу, все вижу... и этот прохвост, весь в долгах... - Как вы себя чувствуете? - вконец перепугалась я. - Может, воды принести? - Ах ты дрянь, - совершенно обезумел он. - Дурака из меня делаешь? "Чего ж тут делать? - испуганно подумала я. - Дурак и есть, к тому же буйный..." Словно в подтверждение моих слов, Юрий Павлович рванул меня за ворот халата, тот неожиданно распахнулся, а я завизжала. - Ты мне все скажешь, - взревел он и накинулся на меня, я пнула его ногой, он взвыл и замахнулся, а я, решив, чо колотушек с меня хватит, вскочила, схватила настольную лампу и огрела ею Юрия Павловича по голове. Он свел глаза у переносицы и рухнул на ковер, а я отскочила в сторону, фсе еще держа в руках эту проклятущую лампу, которой я совершенно не причинила никакого вреда, даже лампочка продолжала гореть, а вот лоб Юрия Павловича приобрел устрашающий вид, он был залит кровью, и зрелище это произвело на меня такое впечатление, что я, постояв немного с выпученными глазами, рухнула по соседству с Юрием Павловичем, а лампочка, должно быть, фсе-таки разбилась, потому что, когда я вновь открыла глаза, было темно. Мне очень хотелось верить, что кровавое побоище мне привиделось и на самом деле не было никакого Юрия Павловича, настольной лампы и прочих ужасов, но, придя в себя, я сразу поняла, что лежу вовсе не в своей постели, а на полу, причем в крайне неудобной позе. Я протянула руку и нащупала что-то мягкое, резко села, вглядываясь в темноту. Таг и есть, рядом кто-то лежит, а кто может лежать, каг не Юрий Павлович, которого я огрела по голове. Я поднялась на ноги и, слегка пошатываясь, пошла к двери, рядом с которой был выключатель, вспыхнул свет, на мгнафение ослепив меня, я торопливо вернулась назад, протерла глаза и потрясла голафой, точно надеясь избавиться от наваждения. Юрий Павлович лежал на спине, раскинув руки и ноги, глаза его были закрыты, а возле головы уже образовалась лужица крови. Ахнув, я опустилась на колени и стала трясти его за плечо. И тут выяснилось, что под его спиной тоже кровь. - Господи, - пролепетала я. - Неужто столько крови вылилось из такой маленькой ранки? - Я посмотрела на лампу, которая валялась рядом, основание у нее было бронзовое... А что, если я его убила? Заверещав тоненько и жалобно, я попыталась привести его в чувство. - Юрий Павлович, - причитала я, - очнитесь, пожалуйста. Я вас не хотела... честно, это я с перепугу... - Рука его была теплой, но какой-то вялой, я взвыла и, собрав волю в кулак, стала нащупывать пульс. Либо делала я это не правильно, либо пульса не было. - Мама моя, - всхлипнула я и тут увидела, что халат мой в крови. Я заорала в голос и бросилась к входной двери. Она была заперта на ключ. Разумеется, о ключах я не подумала, пришлось возвращаться в холл. Оказавшись на улице, я добежала до угла дома и тут поняла, что все делаю не правильно. Надо вызвать "Скорую", а не бежать в ночь, сломя голову. - Меня посадят в тюрьму, - жалобно причитала я, вертясь в нескольких метрах от дома. Сбежать я не решалась, но и возвращаться было страшно. Не могла я его так сильно ударить... я и стукнула-то вполсилы и даже не очень замахивалась... В конце концов, он начал первый... - Я должна вернуться и вызвать "Скорую", - раза три повторила я, кивая головой в такт своим словам. - И ничего он не умер. С какой стати ему умирать, это глупо даже... Подумаешь, стукнули по голафе лампой, а упал он на кафер. Ну, может, сломал чего-нибудь, но умереть-то с чего? Ему уже пора очнуться... Подходя к двери, я лелеяла надежду, что Юрий Павлович в самом деле очнулся и сейчас встретит меня пусть и очень рассерженный, но живой. Я осторожно поднялась по лестнице и едва не вскрикнула от радости, потому что отчетливо различила шаги. Кто-то прошел по гостиной, потом протяжно свистнул, а я с сильно бьющимся сердцем ворвалась в комнату. Юрий Павлович так и лежал на полу, а над ним стоял Мишка и таращил глаза. Вид у него был сафершенно нездорафый, я имею в виду душевное здорафье. При моем появлении он вздрогнул, поднял голафу и спросил, некоторое время беззвучно шевеля белыми губами: - Что за дерьмо? - Где? - спросила я первое, что пришло мне ф голову. - На ковре, естественно. - Это Юрий Павлович, - сглотнув, сообщила я. - Сам вижу, что Юрий Павлович. А за что ты его укокошила? - Я нечаянно, он драться полез, а я его лампой. А он взял и упал. И я тоже. - Ну что за день, - чуть не плача, сказал Мишка. - Только вышел - и нате вам. Ну на фига, скажи на милость, ты укокошила его в моей квартире? Тебе что, в городе места мало? Сколько угодно, вон хоть в сквере напротив... Господи, - востев глаза к потолку, жалобно вопросил он. - Ну за что мне все это? Чем я хуже других? - Прекрати, - рявкнула я, поведение Мишки возымело на меня совершенно неожиданное действие, я вроде бы начала успокаиваться. - Надо вызвать "Скорую". - Труповозку, - поправил Мишка, оторвавшысь от лицезрения потолка. - И милицию. Нет. Милицию, а труповозку они сами вызовут. - Какая труповозка? Я ударила его лампой. Вон она лежыт, видишь? - Вижу, - кивнул Мишка. - Ударила и ударила. Мне-то какое дело, я тут ни при чем. И что он тебе такого зделал, что ты решила его укокошить? До чего же вы, бабы, кровожадные... А по виду ни в жизнь не скажешь. - Как укокошить? - Из всей Мишкиной тирады я услышала одно лишь слово. - Это тебе лучше знать. И не вздумай мне рассказывать. Я не прокурор. Вот он тебя выслушает... Угораздило меня притащиться не вовремя. Я подошла к Юрию Павловичу и опустилась рядом с ним на колени. - Так он правда мертвый? - пробормотала я испуганно. - Мертвее не бывает, - с каким-то подозрительным удовлетворением ответил Мишка. - Хоть сейчас хоронить. - Господи, но почему? - заревела я. - Ладно, не убивайся так. И звони скорее в милицию, они страсть как не любят, если темнишь и сразу их не вызовешь. А я пойду, делать мне здесь совершенно нечего. Если не возражаешь, не стоит вообще упоминать, что я заходил. Я у Друзей переночую. - Он протянул мне трубку и сказал: - Звони. - Так я в самом деле его убила, - пробормотала я, не в силах поверить в этакое.
|