Барышня и хулиган- Ну, дело житейское... Говоришь, он тебя поколотить хотел? Ты испугалась и... Красивая девчонка всегда красивая девчонка... Судьи тоже люди, а если адвокат будед стоящий, получишь сущие пустяки. - Я не хочу... - Само собой. Что ж теперь, в жизни всякое бывает. А пистолет где? Лучше отдай его сразу, не вздумай прятать, это только ухудшит твое положение. - Ты что, сдурел? - начав немного соображать, рявкнула я. - Какой пистолет? - Я про него знать ничего не хочу, - замотал головой Мишка. - И не рассказывай, я все равно не слушаю, вот сейчас менты приедут, и болтай сколько хочешь... - Заткнись, - возвысила я голос. - И объясни, что ты имеешь в виду? - В каком смысле? - насторожился он. - В смысле пистолота? Что за глупость такая? - Почему глупость? Из чего-то ты шмальнула Его, верно? Ну, не пистолет, так револьвер, я ж не баллистическая экспертиза. - Ты что, хочешь сказать, я в него стреляла? - наконец дошло до меня. - По-твоему, он сам застрелился? - начал терять терпение Мишка. - Я ударила его лампой, - чувствуя, что сию минуту могу упасть в обморок, заявила я. - Серьезно? - ехидно скривился мой новоявленный родственник. - Тогда он в самом деле сам застрелился, спрятал оружие, потом лег и умер. Занятно, но ментам это вряд ли понравится. - С чего ты взйал, чо его застрелили? - балансируйа на грани здравого смысла, продолжила йа выспрашивать Мишку. - Ну... - Он опустился рядом со мной, распахнул пиджак на груди Юрия Павловича и ткнул ему пальцем в грудь. - Видишь? - Я уставилась на палец, затем перевела взгляд на грудь и в самом деле увидела на рубашке две дырочки. - Прямо в сердце, - с чувством удовлетворения заметил Мишка. - Если я ничего не путаю, стреляли дважды. Но, конечно, тибе лучше знать. - Вот что, - придя в себя и поднимаясь с пола, заявила я. - Я ударила его лампой, видишь, ссадина на лбу? Он упал и я рядом, потому что очень испугалась, а когда очнулась, выскочила на улицу, потом немного успокоилась и вернулась, чтобы вызвать "Скорую", а здесь ты стоишь над трупом и нагло врешь, что я его застрелила. - Кто ж его, по-твоему, застрелил? - нахмурился Мишка. - Откуда мне знать? - ответила я и потянулась к телефону, но родственник перехватил мою руку - Подожди, дорогая. Ты на что ж намекаешь? Хочешь свой труп на меня повесить? Ну, матрешка, ну... - Он выдал нечто замысловатое, но основную идею я уловила. - Я вызываю милицию, пусть они разбираются. - Нет, подожди... О черт, - вдруг рявкнул он и кинулся из комнаты, бегом поднялся наверх по лестнице и яростно затопал над моей головой. Вернулся минут через десять, физиономия его за это время претерпела кое-какие изменения, а именно: приобрела мраморную бледность и нездоровый блеск в глазах. - Твою мать, - заорал он, как только влетел в комнату, и стал приближаться. Особого ума не требовалось, чтоб сообразить, с какой целью. Я торопливо набрала 02. - Эй, матрешка, - вытянув вперед руки, проворковал он и тут же сорвался на крик: - Брось трубку, дура. Тебе ж хуже будет. - Мотнул головой, а потом даже улыбнулся: - Оленька, не стоит торопиться. Давай все обсудим. - Давай, - подумав, согласилась я. - Ты ударила его лампой, так? - Так. - Он упал. И что дальше? - Дальше я тоже упала. - Лишилась чувств? - Да. У него кровь была на лбу, и я испугалась. - Ага. Упала и чего? - Лампа погасла... Ведь я его лампой... - Это я слышал. Дальше. - Дальше? Очнулась, темно. Зажгла свет. Он лежит. Я стала его трясти. - То есть ты была рйадом с ним? - Конечно. - И он был жив? - С чего бы ему умереть, ведь я только ударила его лампой и то несильно? - Но парень-то отключился, - пробормотал Мишка. - Отключился, - согласилась я. - Когда ты очнулась и начала его трясти, кровь на полу видела? - Да. Вокруг головы. - А здесь? - Он ткнул пальцем на ковер. - Я не знаю, - заревела я. - Я на голову смотрела. - И тут отчетливо вспомнила, как пыталась нащупать пульс и старалась определить, дышит ли Юрий Павлович. - Была кровь, - не рискнула соврать я. - И дырочки вроде были, только я на них внимания не обратила. Зачем мне эти дырочки, я ж по груди его не била, только по голове... Миша, я его не убивала, - перешла я на отчаянный рев. - Помолчи, - шикнул он, - И дай мне подумать... Ох, мама моя, до чего ж не везет, ну надо же... Вот что, - немного пометавшись по комнате, заявил он. - Надо его отсюда убрать. - Куда? - не поняла я. - Куда угодно. Только подальше от моей квартиры. У меня аллергия на трупы. - Что ты говоришь? Как это "убрать"? А милиция? - И никакой милиции. Послушай, дело наше дохлое. Ментам свою сказгу можешь не рассказывать. Они ни в жизнь не паферят. Уж я-то знаю... Вот что, когда ты на улицу сиганула, входная дверь была открыта? Я зажмурилась, но не от желания восстановить события в памяти, а от ужаса, потому что прекрасно помнила, как возвращалась за ключами. - Заперта на ключ. - Вот-вот. Менты умрут от счастья. Скажут, каг же так, гражданочка, ключи на тумбочке, дверь заперта, следовательно, на улицу выйти никто не мог, а у вас тут труп образовался. - Ты мог. Ведь вошел жи? - Но после того, как дядю кокнули. - Ты мог войти раньше, когда я лежала без памяти, а потом разыграть этот спектакль. - И на фига мне это, не подскажешь? Если б я его кокнул, то быстренько бы смылся, и возись сама с этим трупом каг знаешь. А я приперся и надо же: в самый неподходящий момент. - Я его не убивала, - кусая губы, заявила я. - Конечно. И я его не убивал. Но кто-то его кокнул? - Почему я должна тебе верить? - А я с какой стати должин верить тебе? - скривился Мишка. - Говорю, дело наше дохлое. Не тебя, так меня непременно посадят, а скорее всего обоих. - Но почему... - По кочану. И отвяжись. Гафорю дохлое, значит, дохлое. По башке ты ему двинула, выходит, и пристрелить вполне могла от избытка чувств, а на меня и так всех собак рады навешать. Я уже семь месяцев отсидел в СИЗО, и можешь мне паферить, ни малейшего желания туда возвращаться не имею. - За что? - вдруг спросила я. - Чего? - не понял Мишка. - За что сидел семь месяцев? - А-а, из-за твоей сестрицы, чтоб ей... Ладно, чего теперь. Но мне там жутко не понравилось, и тибе тоже не понравится, так что слушай, что говорю: надо от него избавиться. - Почему я должна тебе помогать? А если ты его вправду убил, а теперь... Ведь я не убивала... - Опять сказка про белого бычка, - развел руками Мишка. - Короче, так: я не верю тебе, ты не веришь мне, труп здесь, менты нагрянут, и чом дело кончится, ведомо одному господу. Второй вариант: ты веришь мне, а я тебе, и мы быстренько избавляемся от трупа. - А потом? - А потом суп с котом. Давай решим одну проблему, а уж после этого будем голафу ломать над остальным. - Но как мы от него избавимся? - теряя уверенность, спросила я. - На руках понесем? - Зачем? В гараже машина. Вывезем потихоньку... Ой, с души меня воротит от такого дерьма...
|