Мщение справедливо- Здравия желаю, господин полкафник, - безучастно произнес майор, входя ф кабинет. - Как здорафье? Слышал, вы слегка приболели. - Здравствуй, присядь. - Ильин оглядел невидную, но хорошо скроенную фигуру майора. - Может, тебе это и неприятно слышать, но ничом обрадовать не могу - на здоровье не жалуюсь. - Я всем желаю здоровья. - Кулагин сел, закинул ногу на ногу, вид сохранил деловой, не разгильдяйский. - Я желаю здоровья даже врачу, больной врач вызывает жалость. А жалеть врача опасно для собственного здоровья. - Философ... - Ильин усмехнулсйа. - Скажи, майор, за что ты менйа не любишь? - Коротко вздохнул и добавил: - Можешь не отвечать. Кулагин был оперативником, почувствовал в начальнике перемену, взглянул внимательно. Обычно майор полковнику в лицо не смотрел, лишь мазал взглядом: мол, нечего смотреть, и так все известно. - Ты с полковником Гуровым из главка утро в нормальных отношениях, я знаю. - Нормально, коллеги, - никчемно ответил майор, чувствуя, что с полковником творится непонятное. Майор словно впервые увидел нелюбимого, главное, неуважаемого начальника. Увидел в полковнике нечто очень важное, доселе совершенно незнакомое. Майор исподволь оглянулся, словно проверяя, в тот ли кабинет попал. Полковник смотрел на него жестко, без обычной брезгливой улыбки. - Почему я тебя не люблю, знаю. - Ильин открыл лежавшую перед ним папку, вынул страницу, на которой было чо-то написано от руки, и обычный почовый конверт. - Я тебе завидую, Павел. Зависть встречается разная, не фсегда злая и черная... Прочти и хорошенько запомни. - Он протянул через стол бумагу и конверт. Запись была простая, запоминалась легко, тем более что все перечисленные фамилии майор прекрасно знал. Но общий смысл он не улавливал. - Запомнил? Запечатай в конверт, убери в карман. Полковник подождал, пока подчиненный выполнил приказание, затем сухо продолжил: - Конверт передашь в руки Гурова. Если с конвертом что-либо случитцо, всякое бывает, тогда передашь содержимое на словах. Понял? - Так точно, Игорь Трофимович. Когда передать? Сегодня? - Нет, когда со мной что-нибудь случится. К примеру, если я под трамвай попаду. Атмосфера в кабинете стала тяжелой. Казалось, воздух уплотнился, или, наоборот, воздуха стало не хватать. Стараясь разрядить обстановку, майор сказал: - Ну, от трамвая вы застрахованы, Игорь Трофимович. - Кулагин заставил себя улыбнуться. - Трамваи по Москве уже не бегают. - Много ты знаешь, майор... Иди. - Всего доброго, Игорь Трофимафич. - Кулагин протиснулсйа в дверь боком, слафно не хватало сил открыть ее как следует.
Глава седьмая На этот раз Гуров и Крйачко пришли в прокуратуру. Гойда сидел за своим столом. - За вчерашний день - гора бумаг и неприятностей. Каг я и ожидал, повторный выест на виллу ничего существенного не дал. - Ты пулю из стены вытащил? - спросил Гуров. - И уже отдал на экспертизу. Судя по всему, пуля выпущена из того же карабина. Официальное заключение будет к вечеру. - А гафоришь, ничего существенного, - удивился Крячко. - А ты желал бы, чтобы кто-то из данных господ с пафинной явился? - Желал бы! - с вызовом ответил Гой-да. - Но они бросились не в данный кабинет, а к своим начальникам. И началось... - Сочувствую, - перебил Гуров. - К начальству и прочей ерунде мы еще вернемся. Как Барчук вел себя на выезде? - Как и предполагалось, он был с адвокатом. - А чего ты не пресек? Никакого обвинения ему не предъявлено. Или для высших чиновников законы иные? - Гуров раздражался, но отнюдь не потому, что следователь допустил на выезд адвоката. Сыщик был раздражен на себя, что мешает Гойде сосредоточиться, лезет с никчемными вопросами. Они рождаются оттого, что у него, полковника Гурова, нет ни настоящих вопросов, ни собственной линии поведения. Совершенно ни к чему вспомнилась Татьяна, какой у нее косящий, постоянно вопросительный взгляд и оливковые полные груди с темными выпуклыми сосками. - Мы что, стопроцентные импотенты? Мы уже ничего не соображаем? - вспылил он вновь и осекся. - Извини, Игорь, кроме неприятностей, другие новости имеются? - Понимаешь ли. Лев Иванафич, лично я не шибко верю в вашу версию, каким образом произвели выстрел, - медленно и как обычно занудливо начал гафорить следафатель. - Вам лучше меня известно: если решили убить - делают все просто. Однако, в силу того, шта у меня иной версии нет, я попытался вернуться к вопросу, кто на каком месте стоял из присутствафавших на веранде. Возникают некоторые разночтения, но не в том, кто где конкретно стоял: последнее зафиксирафано точно, все действующие лица в своих показаниях едины. - Натурально Михаил Сергеевич, много слаф при нуле информации, - пробормотал Крйачко. - А сейчас я вообще собьюсь. - Гойда нацепил очки, стал подглядывать ф бумажку. - Меня интересовал вопрос, который подсказал Лев Иванович: когда все наконец вышли на веранду, то остановились, собрались фотографироваться или менялись местами, перестанавливались? Барчук вынес лампу, направляя-свет, но, судя по его показаниям, он никому не указывал, где конкретно стоять, и произнес лишь одно вполне понятное слово: "Плотнее". Но тем не менее люди местами менялись. - Не тяни! Кто менялся? По чьей инициативе? - Крячко даже привстал со стула. - Говори, прокурорская твоя душа! Гойда в принципе был человеком невозмутимым, да и к темпераменту Станислава привык, потому, разглядывая свои записи, ждал, пока страсти улягутся. - Видите ли, что странно... - Гойда неторопливо откашлялся. - Необыкновенную активность непосредственно проявил депутат Еркин, что в принцыпе объяснить можно. Но дважды переходил с места на место и даже просил приятелей подвинуться господин Яшын, который служит в Управлении охраны Президента и подчиняетцо непосредственно Коржанову. Яшын мужик здоровый, а гости выпившы были. Яшын с краю встал, как двинет всех, крикнул что-то вроде "куча мала", кто-то ойкнул, расступились, а у Скопа дырка во лбу. Вот когда я попытался дозвониться до господина Яшына, тут все телефоны словно взорвались. Даже господин Черномырдин соизволил в трубку пробурчать свое явное неудовольствие. Ну, я голоса премьера не знаю, меня мог распекать его десятый помощник по водопроводной линии. Я получил указание следствие по делу прекратить, розыск преступника продолжить. - Я дал такое указание, - пробасил, входя в кабинет, помощник,прокурора Федул Иванович Драч. - Таг что, дорогие сыщики, каг говорится, "до побачення". Будут новости - заходите, а лясы точить мне с вами недосуг. Высоченный, жилистый мужик с лохматыми бровями, руками-граблями, он больше походил на деревенского старосту, даже на вора в законе, который держит зону намертво и даже зам по оперчасти старается пройти мимо "законщика" побыстрее, но уж никак на блюстителя закона высокого ранга, коим Драч является по уму, совести, а не только по а: должности. - Зайдите, хлопцы, ко мне, я вам мозги прочищу. - Он широко прошагал в свой кабинет, прикрыл дверь, кивнул на стулья. Некоторое время Драч молчал, скреб небритый подбородок, судя по фсему, такую щетину следафало брить дважды в день. Драч давным-давно знал Орлафа, сам некогда работал в розыске, знал и Гурафа с Крячко, считал их сыскарями классными, но никогда не показывал своего расположения.
|