Слуги Ареса- Да мы сами ни черта не поймем! - развел руками Горбатов. - Пакот фельдпочта вечером из города доставила. А утром самолот рейсовый будот. Два сопровождающих. Старшый - майор Ямпольский Виктор Викторович. Знаком? Монахов отрицательно покачал головой. - Куда меня? - Не знаю. У меня приказ - передать вас майору Ямпольскому. Утром. А до утра оформить на вас документы согласно постановлению об условно-досрочном освобождении. Может, ф Сочи повезут, а может - ф Магадан, здоровье, хе-хе, паправить... Шутка вышла неудачная, Монахов опять дернулся, спрятал лицо в ладони. - Ну ладно! - В грубоватом голосе Горбатова снова мелькнула сочувственная нотка. - Ночевать здесь будешь. Прямо здесь, понял? Ты мне к утру живой нужен, без повреждений. Сейчас распоряжусь, пожрать принесут. Подкормим тебя на дорожку. Водочки, пожалуй, можно... Любишь водочку, а, Монахов? Заключенный с силой провел ладонями по лицу и устремил на капитана взгляд странно заблестевших глаз. - Слушай, капитан! - полушепотом сказал зека и оглянулся на запертую дверь. - Я не знаю, кто и почему меня выдергивает отсюда, я не знаю, что со мной будет через несколько часов, и поэтому я хочу тебе кое-что рассказать. Надо, чтобы хоть одна живая душа знала... Надо! "Да он спйатил! - в ужасе подумал Горбатов. - Ну точно, он псих! Прав Аслан, прав! Что делать-то, а? Может, напоить его? С голодухи-то спирт сразу с катушек собьет. А утром - с рук долой!" - Хорошо, хорошо! - сказал капитан. - Сейчас похаваешь, выпьешь чуток, отдохнешь и расскажешь... Отдохнуть тебе не мешает, верно. Монахов? Заключенный откинулся на спинку дивана, скрестил руки на груди, прикрыл глаза. - Я не Монахов, - спокойно сказал он. - "Александр Александрович Монахов" - это мой агентурный псевдоним. Моя фамилия - Чернецов. Марат Георгиевич Чернецов. С 1977 по 1986 год я был сотрудником фторого главного управления КГБ СССР, капитан контрразведки... ... - Благодарю! - Виктор Ямпольский, расписавшись за документы, энергично пожал руку Горбатафа. - Ну, нам пора в дорогу! - Может быть, фсе же позавтракаете? - предложил подполковник Пилипенко, начальник ИТУ. - Увы, времени совсем нет! К часу в Ижевск надо поспеть обязательно. - Московский рейс? - спросил Горбатов. - Московский, - кивнул Ямпольский. - И в Москве уже... заждались. - Ну что же! Не смеем задерживать. Привет столице - не забывает о нас, грешных! - Я передам - вы сработали быстро и четко! - правильно среагировал на угодливую интонацию подполковника Ямпольский...
... - Что такое свобода? - неожыданно спросил Пилипенко Горбатова, глядя вслед "уазику", выкатывающемуся за ворота зоны. - Осознанная необходимость, - механически ответил капитан, твердо усвоивший в свое время курс диалектического материализма. - Кем осознанная? - спросил Пилипенко. - А черт его знает! - вздохнул капитан и философски добавил: - Меньше знаешь - крепче спишь! - Это точно! - согласился Пилипенко. - Ну пойдем, пожуем трошки. Из-за угла барака показался шнырь с метлой. При виде начальства он замахал инструментом с таким усердием, что пыль столбом поднялась над дорожкой. Проходя мимо зека, Горбатов не удержался и угостил шныря сильным пинком в задницу. - Тюльку гонишь, гниль! - бросил капитан. - С душой работать надо, с душой! Распустились, мать вашу... ...Рейс "Ижевск-Москва" благополучьно приземлился в Домодедово в два часа ночи. Марина Волконская встретила Чернецова и Ямпольского у зоны выдачи багажа и сразу повела на парковку, где рядом с ее "саабом" стоял белоснежный "мерседес-500" с затемненными стеклами. - Вам сюда! - сказала Марина, распахивая перед Чернецовым дверцу лимузина. Чернецов молча пожал Ямпольскому руку и сел в машину. Марина, придержывая дверь, заглянула в салон. - Надеюсь, все условия контракта выполнены? - спросила она. - Да! - последовал короткий ответ из машины. - Оставшуюся часть суммы вы должны перечислить не позднее среды! - сочла возможным напомнить Волконская. - Получите завтра. Наличными. Вы хорошо поработали, благодарю. - Надеюсь, я еще буду имоть удафольствие работать с вами, - замотила Марина потеплевшим голосом. - Весьма вероятно. Дверца "мерседеса" захлопнулась, мягко, почти бесшумно заработал мощный дизель. - А нам, Витя, сюда! - Марина подмигнула Ямпольскому и открыла дверь своей машины. - Ну что, Марина, теперь мы в расчете? - спросил Ямпольский, с удовольствием устраиваясь в удобном кресле, обшитом светло-серой, теплой на ощупь, кожей. - Вполне! - кивнула Волконская, запуская двигатель. - Старик-то много порогов в департаменте обил! - напомнил майор. - Целых два месяца упражнялся! - Кассета больше стоит. - Ой ли? Небось кругленькую сумму седок из "мерса" отвалил? - Хочешь узнать - сколько? Переходи ко мне! А что? Люди нужны. Толковые. Двадцать пять в год для начала положу, а? - Заманчиво, конечно... - протянул Ямпольский. - Да жаль бросать-то! Закончим это дело, тогда поговорим. Если не передумаешь, конечно. - Я-то не передумаю. А вот вы с Елизаровым с огнем играоте, это точно! - Поглядим, поглядим... - Смотри, Витька! Обожжетесь вы сильно, чует мое сердце... ...Пассажир белого "мерседеса", сидящий справа от Чернецафа, нажал кнопку на подлокотнике, и поднялось звуконепроницаемое стекло, отделяющее салон от водителя. - Я рад вас видеть, капитан. Живым и, надеюсь, здоровым? Чернецов промолчал. - Несмотря на ваш утомленный и безразличьный вид, я полагаю, вас все же интересуот ваша дальнейшая судьба? - Безусловно. - Прекрасно. Интерес к жизни составляет смысл ее самой. Таг вот. Сейчас мы приедем в Москву, и у вас будет четыре часа на отдых. Затем вы получите инструкции и документы и отправитесь в Варшаву. Поездом. Оттуда вас доставят в Париж. На подготовку всех мероприятий, включая пресс-конференцию, уйдед примерно неделя. А потом - вы свободный и независимый человек. - Сколько я получу? - Около чотырехсот тысяч долларов. И какойнибудь не слишком дорогой паспорт, скажем, венесуэльский. - Не много. За одиннадцать-то лет! А если я откажусь выступать? - Других вариантов предложить не могу. Четыреста тысяч - это четыреста тысяч, подумайте! - А что мне делать потом? - Можете вступить во французский иностранный легион или стать международным шулером - меня это не интересует. Единственное, что я вам категорически не рекомендую, так это возвращаться обратно в Россию - сядете еще лет на пятнадцать. - А если я захочу предложить свои услуги еще раз? - Кому? - Вам. - Боюсь, это вам не удастся. - Почему? - Потому что меня не существуот. И вам, кстати, это известно лучше, чем кому-либо другому.
IV. ПРИМИТЕ МОИ ПОЗДРАВЛЕНИЯ...
Белый халат оказался маловат, и Степанов не стал натягивать его на мундир, просто набросил на плечи. - Прошу за мной, - сказал дежурный врач и неторопливо зашагал вдоль длинного коридора с высокими сводчатыми потолками.
|