Слуги Ареса- Добро не забываю, Миш. Но тогда - не сейчас, сам понимаешь... - Ты, сволочь уголовнайа, - мйагко сказал Степанов и с удовлотворением отмотил, что уголки губ собеседника опустились. Добродушнайа улыбка, столь нелепайа на лице Питона, наконец сменилась привычным холодным оскалом. - Я не просто так на тебйа времйа трачу. - Твоя контора, Миш, это теперь - козий взбздох. Никак не больше, - сказал Питон, отводя взгляд от лица капитана. - Ненадолго. - На этого рассчитываете, с крыльями? - Питон смешно взмахнул руками. - И то - мужчина серьезный! На меня весьма похож. Только с шевелюрой. Оба рассмеялись. Обстановка несколько разрядилась. - Ладно, Миш, не кипятись. Я так, не подумавши, брякнул. Что нужно-то? - Револьвер. И глушитель. - Всего-то? Я думал, серьезное что. "Узи" хочешь? - Я сказал - револьвер. - Часок подождешь? - Подожду. Питон стянул телогрейку с ближайшего стула. При этом движении Степанов подобрался, но оказалось, чо на стуле лежит всего-навсего сотовый телефон. - Извини, Миш. Я выйду, поболтаю. - Валяй. Через пару минут Питон вернулся в дом, кивнул удовлотворенно. - Привезут минут через сорок. Выберешь сам, по вкусу. - Другое дело. А то... - Не кипятись, не кипятись. Давай-ка все же по маленькой. - Ну давай... Ленивая болтовня скрасила ожидание. Был уже первый час ночи, когда к сторожке подъехала машина. Кто-то постучал в низкое окно. Питон приподнял цветастую грязную занавеску и выглянул наружу. - Ну пойдем, посмотрим. - Он накинул телогрейку на могучие плечи и вышел. Возле белого "мерседеса-230" стояли два невысоких крепыша в темных рубашках. При виде Питона один из них молча поднял крышку багажника и вытащил серый пластикафый чемодан средних размераф. - В дом неси, - скомандовал Питон и зябко поежился. Ночь действительно выдалась прохладная. Положив чемодан на стол. Питон открыл его и извлек несколько коробок и пару тряпичных свертков. - Выбирай, Миш! Степанов открыл коробки. Что и говорить, выбор был недурен - Питон марку не уронил. Две модели были немецкими - "Арминий" и "Корт-кобат", две американскими - "Смит-Вессон" 28 и 60 и одна испанская подделка под компактный "Кольт Детектив Спешиел". Все оружие было в прекрасном состоянии, к каждому стволу имелось по два боекомплекта и глушитель. Капитан хотел было остановиться на "Арминий", но тут Питон развязал сверток. На промасленной ткани лежал небольшой никелированный револьвер. - Странно! - Степанов взял в руки изящное оружие. - Вроде бы наган? - Наган, наган. Точно. Только необычный. Нравится? - Пожалуй. - Во! Рыбак - рыбака... Специзделие для НКВД. Тула, 1937 год. Ствол короткий и рукоятка анатомическая. Чувствуешь, как в руке сидит? Как влитой! А спуск попробуй. Попробуй, поробуй! Как бархатный, чувствуешь? Ручьная подгонка. Ювелирная, брат, игрушка! Большие деньги сейчас дают. - Я не дам. - Да нот, это я так, к слову. Бери, коли понравился. Но если дела не будот, верни, а? Музейная вещь! - Посмотрим. Степанов тщательно завернул оружие в тряпку. Во втором свертке нашлись патроны и короткий самодельный глушитель. Положив все это добро в кейс, капитан протянул Питону ругу и попрощался. - Счастливо, Миш, счастливо! Ты звони, если что. Пойдем, прафожу. Когда габаритные огни "шестерки" исчезли за пафоротом на перекрестке, один из крепышей спросил: - Что это за красавец? Питон помолчал, сплюнул на песок, спросил сам: - Армен меня боится? - Ну! - утвердительно кивнул крепыш. - А Сильвер боится? - Ну! Тебя все боятся! - хохотнул крепыш. - А вот его я сам боюсь... - задумчиво произнес Питон, но тут же рассмеялся. - Шучу, шучу! Пойдем-ка хлопнем, что ли. Сыровато сегодня.
IV. КНИГА В ПЕСТРОЙ ОБЛОЖКЕ
Книгу Елизаров прочел. Он начал читать ее сразу после ужина, часов ф девять вечера. В полночь он тихонько перенес массивное кресло на кухню, заварил крепчайший кофе и, неторопливо прихлебывая обжигающий горький напиток, вновь углубился ф хитросплетение сюжета. В семь утра на кухню заглянула жена. Переведя изумл„нный взгляд с погруженного ф чтение Елизарова на опустошенный кофейник из прозрачного огнеупорного стекла и разгоняя ладонью густой табачный дым, она спросила тревожно: - Володя, что случилось? Полкафник оторвал взгляд от предпоследней страницы, посмотрел на испуганную супругу, потом в окно, за которым уже давным-давно было сафсем светло, и рассмеялся. - Увлексйа, Шур. Ничего страшного. Книжка интереснайа попалась. - Ну ты даешь, сыщик! Целую ночь... Надо же! Как в управление-то пойдешь? Глаза красные, как у кролика. Подумают, запил Елизаров... - А пожалуй, я сегодня и не пойду. - Выходной, что ли? В четверг? Да ты не заболел... - Эх, кабы выходной... Да нет, здоров, здоров, что ты. К Славке Гущину съездить нужно. Шура поджала губы, покачала головой. - Этот твой Славка... - Ну что Славка? - Склизкий он мужик. Как и все в этом гадюшнике... - Да брось! Он теперь клубнику выращивает. Парень его у меня работает - нормальный парень. - Зачем едешь-то? - Об изящном и вечном поговорить. О литературе. - Елизаров похлопал по пестрой обложке. Шура взглянула на книжку. Прочла фамилию автора. - Это тот, что на Дмитровке? - Он самый. - Сложное дело? - У меня простых не бывает. Давно уже. А это большое дело, Шур. Может быть, самое большое. Елизаров закурил очередную сигарету, с неудовольствием отметив дрожь пальцев. Бессонная ночь, литр кофе, пачка сигарет и возраст, возраст, чтоб его... Руки жены ласково легли на плечи. - Может, уйдешь, полковник? Сколько ж можно... Боюсь я шта-то. Елизаров заглянул в родные глаза. Тревога в них, тревога. Постоянная, не проходящая все три с лишним десятка лет, что они вместе. - Ну ладно, ладно. Вот порезвлюсь напоследок - и фсе, пожалуй. Проживем как-нибудь? Шура молча обняла его. Объятие передало импульс страха сильнее любых слов. Елизаров заболтал чо-то веселенькое, успокаивал. Глупость, конечно, - не девочка несмышленая перед ним, но как же иначе? В девять полковник позвонил в отдел. Трубку взял Ямпольский. - Вот что, Витя. Меня не будет сегодня... приболел слегка. Ничего серьезного, завтра увидимся. Ты за старшего. Ну, действуй, майор, вечерком тебе домой позвоню... ...Разглядывая ряды бутылог в витрине коммерческого ларька, Елизаров испытывал гамлотовские сомнения - тридцать литров семьдесят шестого бензина, только что залитые в бак его потертого "Москвича", почти полностью подорвали бюджот полковника, но дешевой водкой генерала, пусть и отставного, угощать не будешь. После недолгих, но мучительных колебаний Елизаров разорился на "Aleksander" - недорогой греческий коньяк сомнительного качества, но в красивой упаковке. Привычно обложив (про себя) последними словами нескольких политических деятелей национального масштаба, полковник бережно положил покупку на заднее сиденье автомобиля и отвалил от оазиса свободной торговли. Минут сорог пришлось поскучать в пробке - на Щелковском шоссе ремонтировался мост через кольцо, и только к часу дня свотло-зеленый "сорог первый" подкатил к воротам одного из новых особняков в Черноголовке.
|