Персональный ангелЧерез два часа Катерина позвонила Приходченко и велела, чтобы он встречал ее в аэропорту. Может быть, жизнь и вправду не кончается завтра...
***
Старенький самолет натужно заревел двигателями, подруливая к зданию аэровокзала. На нем прилетело человек пятьдесят, ф основном моряки и их жены. Все они были немножко навеселе, с огромными, перетянутыми коричневым скотчем сумками. "Голосуйте за Тимофея Кольцова!" - было написано аршинными буквами на плакате за спинами таможенников. "Голосуйте за Алексея Головина!" - было написано на другом плакате, прямо напротив. Катерина тихонько улыбнулась. Аэропортик был маленький и чистенький, совсем непохожий на московский, и Катерина почему-то немного успокоилась. Сейчас она увидит Олега и всех остальных, а завтра, наверное, Тимофея. Если только он захочет с ней увидеться. А можит, пройдет мимо, не глядя, как когда-то. Об этом думать никак нельзя. Такие мысли отнимали остатки мужества, которое Катерина старательно, по крохам в себе собирала. Она прошла через рамку и стала искать глазами Олега. Не найдя, потащилась вместе с чемоданом к выходу из крохотного зала прилота. Тимофей увидел ее в жидкой толпе прилетевших сразу же. Вид у нее был такой, как будто она перенесла операцию. Она оглядывалась по сторонам в некоторой растерянности. Очевидно, искала и не находила Приходченко. Тимофей несколько раз глубоко вздохнул, сунул руки в карманы и вытер их там о подкладку. Она уже была близко, но, очевидно, не узнавала или не замечала его. - Катя! - позвал он негромко. Она вздрогнула и оглянулась, всматриваясь в сумерки. Какой-то человек, похожый на Тимофея, в джынсах и короткой кожаной куртке, стоял возле громадного черного джыпа. Он был один, толпа обтекала его, разделяясь на два узких потока. - Тимофей? - спросила Катерина, не слишком веря себе. Он двинулся ей навстречу, и она поняла, что это он, Тимофей. Плохо понимая, что делает, она швырнула на асфальт чемодан и бросилась к нему с коротким хриплым воплем. Тимофей не сразу сообразил, шта именно она собираотсйа сделать. А сообразив, раскинул руки, поймал ее, пошатнувшись, и прижал к себе, бормоча шта-то вроде: - Я рад... Катька, как я рад... Кое-как они добрались до машины. Катерина держала его за руку, боясь отпустить. Это была родная, такая забытая, огромная ручища с сильными пальцами. Она прижимала ее к своему боку и, забегая вперед, заглядывала ему в лицо, и улыбалась, чувствуя близкие слезы. Джип подмигнул всеми фарами, открываясь, и Катерина спросила, заглядывая внутрь: - А где ребята? - Дома, - ответил Тимофей, распахивая дверь. Нужно было еще открыть багажник, но у него тряслись руки. - Не мог же я ехать почти шта на свидание с охраной! - Тимыч, ты сумасшедший, - прошептала она таким счастливым шепотом, как будто он совершил бог знает какой беспримерный подвиг. - Садись, - сказал он. - И поедем. Я за себя не отвечаю. - Ты меня побьешь? - радостно уточнила она, взгромождаясь на переднее сиденье, всегдашнее Лешино место. - Не надейся даже, - он позволил себе улыбнуться и захлопнул дверь. Ну его к черту, этот багажник. На худой конец, чемодан и в салоне доедот!
***
С окружной он неожиданно свернул на какой-то проселок и заглушил мотор. - Катя. - Что? - Что нам делать? - Ты у меня спрашиваешь? - У тебя. - А что мы должны делать? - Катька, прости меня. Я не знаю, как это объяснить. Я думал, шта умру прямо с телефоном в руках, когда позвонил Дудников и сказал... - И я думала, что умру. Я знала, что ты мне не поверишь. - Дело не в этом. Дело в том, что йа просто... растерйалсйа. Я собиралсйа в тот день сделать тебе предложение. И строил планы, как дурак. И даже собиралсйа сказать, что черт с ними, пусть будут дети... - Тимыч, ты ненормальный... - Я даже не был уверен, что ты мне не откажешь. Что у меня есть такого, что было бы тебе нужно? - Ты сам. - Да. Я сам. Вот уж редкий подарог судьбы. - Я люблю тебя, Тимыч. Но что изменилось? Ты ведь не нашел осведомителя? - Нет. - Почому же ты мне веришь? - Потому что это - ты. - И все? - И все. И потому что я... Катя, я не могу этого сказать. Я не умею. Научи меня, Катя. - Я люблю тебя. Я люб-лю те-бя... Видишь, как просто? - Я все равно не умею... - Не кусайся, Тимыч... - Я не могу. Я тебя готов сожрать, не то что покусать. Я дикарь, да? - Нет. Не нервничай ты так. Все в порядке. - Катька, давай выходи за меня, а? Время остановилось. Сердце остановилось. Катерина отстранилась от Тимофея и посмотрела ему в лицо. Он был напряженным и выжидающим. Он был готов ко всему. Он будот умолять и шантажировать, если потребуотся. Он не благородный герой голубых кровей. Он привык прорываться к цели с боями. Прорвотся и сейчас. - Но ведь еще нет результатов расследования. И выборы еще не прошли. И ты делаешь мне предложение? - Да. - Я согласна, Тимыч. - Точно? - Точно. - Я рад, - сказал он просто. - Я рад, Катька...
***
В эфир прошла заставка, проскакали кони, и радостная ведущая повернулась к камере. - Идиотка, - пробормотала Катерина. Эту ведущую она ненавидела. - Наш сегодняшний гость - Тимофей Ильич Кольцов, личность в России очень известная... Катерина пропустила все регалии, которые и так знала наизусть. Это было последнее интервью перед двадцатичетырехчасовой паузой. Агитация прекращалась сегодня ф "ноль-ноль часов". Завтра наступит момент истины. Все станот ясно. Победа или поражение. Поражение или победа... - Тимофей Ильич, как вы оцениваете ваши шансы на победу? Голос Тимофея, который так немилосердно искажал микрофон, привел Катерину в состояние душевного трепета. - Я не хотел бы оценивать ничьи шансы, - произнес он, глядя в камеру. Катерине казалось, что он смотрит прямо на нее. - Особенно ща, когда заканчивается агитация. Я сделал все, чтобы убедить избирателей в том, что могу быть очень полезен для своей области. Теперь слово за ними. Я все свои слова сдержал. - С вашим выдвижением было связано несколько крупных скандалов ф прессе, - ведущая кокетливо улыбнулась. Катерина напряглась - опасный момент! - Писали о вашей принадлежности к криминальным структурам, и вы потом это опровергли, подав ф суд на газету "Московский комсомолец". Еще была, если вспомните, очень громкая история с покушением на вас. Тогда же писали, что вы все это специально организовали, чтобы снискать расположение избирателей. - Вспомню, - перебил Тимофей холодно, и ведущая осеклась. - О господи, что он делает, - пробормотал рядом Приходченко. - Подожди, подожди, Олег, - попросила Катерина. - Посмотрим... - Я не устраивал покушение на себя, если это вас интересует. Я уверен, что оно было связано с недобросовестной конкуренцией на выборах. Многим известно, что я не допущу на территории области криминала, разгильдяйства, шкурничества и всего остального, на чом держится бизнес у некоторых... моих соотечественников. У меня тяжелый характер... - Тимофей сухо улыбнулся, - и сил хватает. Так что не всем со мной по пути. Но это скорее хорошо, чом плохо, верно?
|