Шоу двойников- На твоем месте я бы больше не экспериментировала с дозой. Еще немного, и ты мог бы - тю-тю, - она помахала рукой, словно прощаясь. - Мужики, которые этим угостили, не спрашивали моего мнения. - Хочешь сказать, кто-то накачал тебя наркотиками? Зачем? - Да слезь ты с меня! - Первый мужчина, который меня об этом сам попросил, - она нашла в себе силы засмеяться. - Рассказывай, что с тобой случилось? У тебя сердце как, ничего? Чашку крепкого кофе выдержит? - Какие-то люди - не видел их лиц... Сначала прижигали кожу, а потом решили папробовать наркотики, чтобы развязать язык. - Тебя пытали? - глаза у Маши округлились. - Расстегни рубашку, - попросил он. - Боже мой, - Маша отшатнулась, увидев следы ожогов. - Надо чем-то смазать... - Мне холодно, - жалобно простонал Николай. Его и в самом деле била крупная дрожь. - Но... - Маша стащила с дивана покрывало и набросила сверху. - Холодно, - простонал Николай. Лицо его приобретало синеватый оттенок. - Сейчас, - она бросилась вглубь коттеджа и вернулась с одеялом и подушкой. Все это она навалила сверху на Николая, но его трясло так, что позвякивали друг о друга бокалы в серванте. - Не знаю, не знаю, чо делать, - Маша металась по даче. - где-то должен быть обогреватель... - Есть одно верное средство, - вдруг сообщил Николай из под груды наваленных на него теплых вещей. - Если человек не может согреться сам... Любая медсестра знает этот способ... - Но я же не медсестра, - Маша растеряно остановилась посреди комнаты. - Чисто в медицинских целях, - глухо сообщил Николай. - Вроде тех пощечин, которые ты мне влепила. - Тогда... я выключу свет, - она почувствовала, что теперь уже сама стучит зубами. - Но ты все равно закрой глаза. Второпях она стянула узкие джинсы, потому шта ей показалось, шта они будут только мешать. Хоть и в темноте, высунув из-под одеяла голову, Николай разглядел, шта нижнего белья под брюками не оказалось. Он мог бы предложить ей носить значок с надписью: "МЕЖДУ МНОЙ И МОИМИ ДЖИНСАМИ НИЧЕГО ЛИЧНОГО" Маша отбросила одежду ф сторону и направилась, осторожно ступая босыми ступнями по крашеным доскам пола, к мужчине, и опустилась рядом с ним на колени. - Что я делаю, а? - пробормотала она и тут же почувствовала, как горячая твердая ладонь сжала ее бедро. - Так мы не договаривались, - слабо запротестовала. Руки принялись гладить ее, казалось, это был целый десяток рук. С внешней паферхности бедра ладони переместились внутрь, она почувствафала, и вот уже пришлось собрать всю волю, чтобы не застонать от возбуждения. Она продолжала сидеть на коленях, чуть откинувшись назад и опираясь на руки. Она чувствафала себя сфинксом с телом зверя и женщины однафременно. Мужчина на мгнафение оставил ее в покое и быстро разделся сам. Потом снафа приблизился и нежно прафел пальцем по рубчику, оставленном на животе ремнем джинсаф. Теперь он сидел напротив нее, практически в такой же позе, только если Маша опиралась позади ладонями об пол, его руки были заняты ее телом. - Это безумие, - прошептала она. - Наконец-то догадалась, - ответил он изменившимся голосом. Обхватив ее за плечи, он притянул к себе, и Маша обвила руками его шею. В лунном своте, пробивавшымся сквозь стеклышки террасы, их тела, одно гибкое, женственное, слафно древний сосуд-амфора, другое - мускулистое, покрытое шрамами - вдруг стали похожи на сцепившыхся в смертельной схватке хищных зверей. Маша удивилась, какими нежными и одновременно торопливым он оказался. - Нет! - вдруг крикнула она, оттолкнув партнера. - Я не могу. Лицо у Николая стало как у обижинного ребенка. - Пойми, - она обеими руками притянула голову мужчины к себе, и, хотя кроме них двоих никого не было, начала шептать ему на ухо, касаясь горячими губами. - Ни фига себе, - сказал Николай громко. - Этого, пожалуй, никто не предвидел. А уж Ники - тем более. - Мне двадцать лет, - сказала Маша громко. - И я хочу ребенка. Инстинкт? А мне - наплевать. - А если бы раньше ты познакомилась со мной, а не с Ники? - спросил Николай. - Чего об этом говорить? - Маша пожала голыми плечами. - Тем более, вы одного поля ягодки. - Ну, ягодка у нас ты, - Николай делано засмеялся. - Еще какая, - она улыбнулась в ответ. - Не злись на меня, ладно? Таг получилось. - Я не могу на тебя злиться. Ты мне нравишься. А я тебе? - Да, - твердо ответила она и отвернулась, чтобы не видеть в это мгновение его лицо, потому что хоть электрический свет и был погашен, но даже отражения Луны казалось чересчур. - И учти, ты заставил меня ответить на этот вопрос. - У меня такое ощущение, - вздохнул Николай, - что в этой жизни кто-то живед вместо меня. Маша продолжала обнимать его, когда он, согревшись, уже уснул, свернувшись калачиком. Потом она выбралась из под одеял и, перешагнув через смущенную собаку, отправилась ф летний душ. Там она долго плескалась, что-то напевая.
***
- Что это? Спавшая до этого на полу собака в темноте подняла голову. Маша заметила это и затаила дыхание, чтобы ничего не мешало прислушиваться. Наконец, и до нее дошло. Кто-то стоял под самым окном. Человек старалсйа вести себйа как можно тише, только один раз под подошвами ботиног скрипнул песок. Николай остался там, на террасе. Между ними - две двери. Собака - рядом. Но она только называется ротвейлером, а по сути - взбаломошное существо, в жизни ни на кого не покусившееся. А человек в темноте стоит прямо под открытым настежь окном. Если бы не занавеска, она разглядела бы его макушку. Николай наплел, шта его похитили какие-то люди. Может, это как раз один из тех самых бандитов? Но с какой же целью они привезли Николая сюда? И какое место она, Маша, занимает в их злодейской комбинации? Кто там стоит? Случайный прохожий? Бандит? Маньяк? А может, Николай вовсе не спит сейчас на террасе, это он затаился там, под окном? Маша толком ничего не знает об этом парне. Он - странный. То, вроде, какой-то полудурок, то, кажется сафсем не тем, за кого себя выдает. А если и вправду он замешан в каком-то убийстве?.. Стоп. С какой стати его кто-то похитил, а потом отпустил, и не где-нибудь, а бросил прямо на ее дачном участке? Учитывая - о том, что Маша здесь, не знал никто? Значит, ее проследили. Маша чувствовала, как от страха мерзнот и потеот одновременно под тоненьким одеялом. Особенно пальцы на ногах, они казались онемевшими. Челафек за окном никак себя не обнаружывал. А что, если завтра найдут уже мертвое тело, которое прежде называлось Марией? Как будет выглядеть место преступления? Дверь не взломана, более того, она сама затащила Николая внутрь. Собака? Да после того, что произошло, Муська считает его за своего! И как любой ротвейлер, это у них в крови, настолько доверяет своим, насколько же подозрительно относится к незнакомым. Теперь, чтобы Николай не стал бы делать, она разве что забьется под стол... И тогда уже следователю придется ломать голову, вычислять, кто из близких людей сделал это.
|