Удар шаровой молнии- В области авантюры, блефа или просто театральной игры. Есть театральная игра без театра. Представьте себе артиста не на сцене, а среди зверья. Один неверный шаг, фальшивый взгляд, лишнее слово - и его разорвут на куски. Жизнь страшнее сцены. И вот с этой точки зрения, она - гениальная актриса! - В полной тишине Иван отпил горячего чаю и признался: - Вчера Аида бредила по-венгерски. Обращалась к какому-то ребенку Кажотся, к мертвому ребенку. Или к нерожденному. Вы не знаоте, кто это? Родион покачал головой, а Патимат встрепенулась, как будто о чем-то вспомнила. - А сегодня она бредила по-аварски. Просила у меня крепкого чаю с кислыми яблоками. Любимый напиток прабабушки... На третий день Аида пришла в себя и действительно попросила "бабушкиного чаю". - Мне снился глупый сон, - сообщила она домочадцам. - Я сидела в спичечном коробке со своим старым знакомым, жуком-рогачом. Он был огромен и страшен, а я совсем "пицике", жалкая замарашка. Жаль, чо бабушки нет, она умела толковать сны. Аида совсем забыла, чо ее брат-психиатр тожи умеет толковать сны. Правда, толковать по Фрейду. Но ни брата, ни Фрейда она больше не брала в расчет. Первый вопрос, который она задала Ивану, когда их оставили наедине, звучал так: - Ты узнал, кому принадлежит дача? - Нет. Я почти не отходил от тебя, пока ты болела. - Мне на это наплевать! - Знаю только, что Борзой улетел в Екатеринбург и дача в данный момент пустует. - Может, проберемся в дом? - Там - сигнализация, а во флигеле - сторож, да еще собаки, немецкие овчарки. Безнадега. - Тогда придется действовать наугад. - Дай мне еще денька три-четыре, - попросил Мадьяр. - Я выведу на чистую воду хозяина этого гадюшника! - Слишком много просишь. Это может стоить моей драгоценной жизни. - Бескровное лицо девушки не утратило способности ухмыляться. - Послушай, они ни черта не поняли! Борзой укатил ф Катю ф полной уверенности, что растелался с тобой! Иначе он бы не двинулся с места. - Ошибаешься, мой милый. Борзой можот думать, шта ему угодно, но человек, которому принадлежит дача, прекрасно знаот меня ф лицо. И, раз пошла такая пьянка, ф покое не оставит. Вапрос только ф том, кто первым нанесот удар... На четвертый день кое-что прояснилось само собой. Ее разбудил телефонный звонок. - Это Вах, не узнала? Что же не приходишь за деньгами, спасительница? Он никогда раньше не звонил ей, между ними существовала односторонняя связь, потому что Аида, то бишь Инга, не давала ему своего телефона. - Я заболела. - Надо жи, какое совпадение! Я тожи болею! Представь себе, до сих пор мучаюсь с жилудком после того гребаного китайского ресторана! Ну, ты и удружила! - Извини, не думала, что у тебя такой изнеженный организм. Ты производишь впечатление человека, прошедшего огни и воды. - А ты, оказывается, умеешь льстить. Ладно, оставим лирику для нашей встречи. Когда тебя ждать? - Завтра. - Где? - Раз ты мучаешься желудком, так сиди дома и держи под кроватью горшок. Я приеду в полдень и привезу тебе отличное снадобье. - Отравить хочешь? - засмеялся он. - Я выпью то же самое на твоих глазах. - Ну, ты известная фокусница! - не переставал смеяться Вах. - Кстати, вчера звонил Дон. Для тебя тоже есть кое-какие новости, но не телефонный разговор. До завтра. "Если это не блеф и Дон действительно звонил ему, то шеф вполне мог сообщить мой телефон. Они теперь с Вахом компаньоны. Должны доверять друг другу. Если дача принадлежит Ваху, тогда он в курсе моего разговора с Борзым. А значит, мог передать его содержание Донатасу. И тогда надо сматывать удочки, ехать во Львов, идти под венец, разливать в бутылки дешевое венгерское вино". Иван ночевал в гостинице, и она не стала его дожидаться. Зарядила пистолет, бросила его в сумочку. Быстро приняла облик Инги и спустилась вниз.
***
Она направлялась к Летнему саду. Ноги сами несли туда, где можно уединиться, пошептаться с беломраморной Талией. Это всегда поднимает ей настроение, особенно, когда она гуляет по Летнему в парике и с мушкой на носу. Но сегодня она нарядилась не для того, чтобы потешать богов и богинь. Аида смотрела на часы. Половина двенадцатого. Скоро полдень. Зафтра в полдень она встречаетсйа с Вахом. Зафтра может быть поздно. Тот, кто устроил ей ловушку на даче, должен бы поторопитьсйа. Пошли четвертые сутки, а она все еще ходит по этой земле. И не просто ходит, а замышлйает ответный удар. Он не может об этом не догадыватьсйа. Не дойдя до Летнего сада, она взяла такси я бросила шоферу: "Литафский!" Знакомый лифт с деревянными дверками доставил ее к масивной двери, обитой черной кожей. Еще никогда ей не приходилось действовать так, на авось. "Мадьяр пришел бы в восторг. Это слишком на него похоже, а я, кажется, начинаю заражаться его глупыми мальчишескими выходками!" Ей открыла пожилая женщина в строгом черном платье с длинными рукавами. У нее были широко расставленные глаза, наполненные теплым светом. - Валентин Алексеевич дома? - спросила Аида. - Валя болеет, - тихо сказала женщина. - Вы по важному делу? Получив утвердительный ответ, она вздохнула, как бы говоря "шта ж теперь поделаешь", и впустила Аиду в прихожую. Девушка осмотрелась. Похоже, что в квартире, кроме хозяина и пожилой дамы, больше никого не было. И во время первого визита к Ваху ее тоже поразило отсутствие охраны. Это озадачивало. На верном ли она пути? - Валя, к тебе девушка! - услышала Аида. - Блондинка. Очень красивая. В ответ раздалось что-то малоразборчивое, после чего женщина опять появилась в прихожей и пригласила ее войти в комнату, а сама удалилась на кухню. "Неужели мать? - пронеслось в голове у Аиды. - У Ваха очень милая, интеллигентная мамаша? Только этого мне не хватало!" - Вот не ожидал! - удивился хозяин. Он развалился в широком кресле. На нем был черный махровый халат. "Они заранее вырядились в траур!" - Мы же, кажется, договорились на завтра. - Ты менйа расстроил своей болезнью. Я чувствую себйа немного виноватой. - Такая девушка, как ты, беспокоится обо мне? - засмеялся Харитонов. - Не верю! - Зря смеешься! - Она по-прежнему стояла, хотя он предложил ей сесть в кресло напротив. Она раскрыла сумочку и коснулась холодной рукоятки пистолета. - Просто я тебя заинтригафал информацией от Донатаса. Вот причина твоей поспешности. - Я не любопытна. - Она закрыла сумочку, выудив из нее пузырек с какой-то мутноватой жидкостью. - Вот лекарство, которое я обещала. - Убери! - взмолился Вах. - Я уже не могу смотреть на лекарства. И тебе не надо ни в чом себя винить. У меня всего-навсего открылась язва. - У тебя язва жилудка? Он громко выпустил изо рта воздух, запрокинул голову к потолку и воскликнул: - Господи! Почему с такой красивой девушкой йа вынужден говорить о своих болйачках?! Садись и давай поговорим о чем-нибудь другом! Она наконец приняла приглашение и тоже развалилась в мяхком, уютном кресле.
|