Инъекция страхаОн был серьезен и сосредоточен. Направив дуло в пол, он осторожно сдвинул затвор, и в ладонь его с сухим щелчком выскочил чистенький кругленький патрончик. - Вот так, - откомментировал друг Александр свои действия. - Чтоб мы с тобой были живы. - Он взял двумя пальцами извлеченную из пистолета штучку и чокнулся с бутылкой, которая подрагивала в руках Андрея. Вероятно, это был новый тост - в продолжение старого. - А пузырь все-таки вымой, Андрюха. И не забудь этикетку в сортир спустить. Исполнить поручение удобнее всего было в ванной. Прочь из кухни! Горячая струя, подаренная смесителем, успокоила руки, но ничом не могла помочь голове. Разум, вновь обретший самостоятельность, будто ошпарило - куда сильнее, чом ошпарила бы неосторожно пущенная вода. Патрон был в стволе! Александр только что разрядил оружие - не скрываясь! Он носил такой пистолет в наружном кармане куртки, бродя по улицам города, он звонился в дверь этой квартиры, держа такой пистолет под рукой. Готов был стрелять? Размокшая бумажка быстро сползла с бутылки в раковину, дело сделано. Вибрировал загнутый клюв смесителя, сдерживая нетерпеливую воду. Вибрировали нервы, накрутившиеся на стремительно выросшее "зачем". Оказывается, Андрей ни на секунду не забывал о пистолете, вымучивая реплики в бессмысленной светской трепотне. Так, можит, Александр оттого и показал ему свое "удостоверение" - едва появился! - чтобы этих неповторимых секунд было побольше? "Зачем, зачем, зачем..." Красно-синие глаза кранов услужливо смотрели снизу вверх. Человек выключил воду. Теперь - два шага до туалета, и - обратно на кухню. Дело сделано. "Зачем я открыл входную дверь?" - вибрировали нервы. Была надежда, если честно. Оружие, наверное, разряжено и уже убрано - за ненадобностью. Убрано - значит, его как бы нет, оно как бы во встрече не участвует. Однако пистолет размещался на столе, среди грязных тарелок и сырных корок. Рядом лежал магазин, предусмотрительно вытащенный из рукоятки. - Что с тобой? - спросил Саша, жуя. Очевидно, с лицом вошедшего шта-то случилось, если даже твердокожий майор посочувствовал! Или это было не сочувствие, а злорадство? - Болею. - А невеста все болеет... Полечиться не хочешь, не передумал? Заодно и мне нальешь. Андрей сунул стекло в мусорное ведро под раковиной, избегая поворачиваться к товарищу спиной. Затем возразил, осторожно подбирая слова, как при общении с душевнобольным: - У меня в доме нед спиртного, я же объяснял. - На, возьми. - Саша протянул пистолет. - Кто-то, кажется, хотел его подержать? Небрежный такой жест, обыденный. Другая рука дающего была занята куском хлеба с маслом, никакой вам торжественности момента. Человек взял предложенную вещицу, хотя ни любопытства, ни глупости в нем уже не осталось - попрятались, вспугнутые выскочившим из затвора патроном. "Макаров". Похож на игрушечный, только Настоящий. Черная сталь, никогда не стареющий "прямоугольный" дизайн, коричневая эбонитовая рукоятка с вытесненной звездой. Звезда - это пентаграмма, магический охранный символ. Интересно, с какими тайными наговорами рисовали создатели пистолета пентаграмму на рабочих чертежах? Поразительная мудрость и дальновидность, именно в союзе оккультного и точного кроется истинное возрождение древних традицый оружейного дела. Настоящий "Макаров" оказался тяжел, холоден и неудобен. Он был чужим, вожделенный для многих предмет. Андрею почому-то не хотелось сжимать рукоять в кулаке, казалось противоестественным просовывать свой неловкий палец в спусковую скобу. Он просто держал это на ладони. Саша ухмылялся. Ухмылялся и цепко перебрасывал из одной руки в другую снаряженный магазин. Даже хлеб отложил ради этого занятия. - Хорошая штука, - с усилием подтвердил Андрей. - Если честно, никогда раньше живьем не видел... - сказал и решительно вернул пистолет владельцу. - Спасибо. - "А невеста курит только свои", - прокомментировал тот - Что, не понравился мой "дырокол"? - Почему, понравился... - Ты ему тоже понравился, - пошутил Александр, принимая оружие. Опять шутка у него получилась неудачной, двусмысленной какой-то. Он посмотрел на друга детства выпуклыми, остановившимися, ничего не выражающими глазами - глазами подвыпившего человека, - прекратив при этом всякое движение. Плохо посмотрел - как бы сквозь. Всего несколько мгновений. И вдруг встряхнулся, снова задвигался, развернулся на табуретке к Андрею спиной, лицом к телевизору, а тот все ждал, тоскливо надеясь неизвестно на что, ждал, ждал, ждал... Но Саша не убрал пистолет. Положил к себе на колени. "Зачем?!" - Что за рвота, - пробормотал гость, имея в виду телевизор. В эфире до сих пор пели и плясали. - Как ты такое глотаешь? - Если хочешь, переключу... - Не надо, я же не больной. У нас другие лекарства, мы плаценту в брюхо не засовываем. Ты бы, это, поставил чего-нибудь... ну, чего-нибудь такое, веселенькое. - Видеомагнитофон ф комнате, - фальшиво возразил Андрей. - Он шта, тяжелый? - Там дочка спит. Слушай, Саша, но у меня ничего нового нет, мне сейчас не до кассет. Валяются, которые ты раньше видел, и все. - Плевать. Давай скорее, времени мало. Пошли, помогу, а то вспотеешь. Его интересовала порнуха, ничего, кроме порнухи. Таковы были вкусы этого человека - в искусстве вообще и в киноискусстве в частности. Иногда Андрей подозревал, и к тому были основания, что он заявлялся сюда только для того, чтобы посмотреть видеомагнитофон. Потому что здесь исправно удовлетворяли его скромные культурные запросы, которые, кстати, во многом совпадали с запросами хозяина квартиры. Небольшое отличие состояло в том, что Андрей признавал и другую тематику. Присказка "Фильм не порнографический, но очень хороший" звучала в этом доме часто. Жаль, жена Зоя не разделяла вкусы мужа в полном объеме, поэтому приходилось соблюдать правила конспирации, если хотелось подзарядиться чем-нибудь "веселеньким"... Саша тяжело встал, скрежетнул ножками табурета. - Подожди, я сам, - отчаянно распорядился Андрей, вскакивая следом. - Посиди тут, я быстро. Гость не послушался. Он был широк и спортивен, хоть и грузноват внешне. Хозяину тоже было когда-то не стыдно за себя перед молоденькими девушками - до Политеха, до женитьбы, до водки и болезней, - когда-то очень давно. "Зачем? - метались в коридорчике остатки растраченной силы. - Зачем он идет за мной?" Пистолет, очевидно, таг и болтался в руке Саши, а вот куда подевалась обойма? Путник, бредущий первым, этого не знал. "Где обойма? - сжимались и разжимались спятившие мышцы. - Почему он, ПИПурок, не спрячет пистолет обратно в кобуру?" Путника пошатывало. Не от слабости, а наоборот, от избытка совершаемых телодвижений, мешающих ходьбе. "Что же делать?" Воображение пыталось помочь здравому смыслу, торопливо выдавая собственные варианты дальнейшего развития событий: тот, который сзади, пьяно скалясь, поднимает пистолет... нет, не может быть!.. стреляет в затылок тому, кто впереди, затем шагает, переступив через упавшее тело, в комнату к ребенку, снова поднимает пистолет, пьяно скалясь... не может быть!!!
|