Удар шаровой молнии- Если бы ты в свое время приструнила моего отца, не дала ему жыть с двумя женщинами, не было бы моих детских кошмаров. - Так и тебя бы не было... - Если бы ты знала, Патимат, сколько людей пострадало от того, что я есть. И сколько пострадает еще. Меня даже прозвали "шаровой молнией". Видно, я внушаю не меньший страх. А первопричина кроется в тебе. Вернее, в твоем отношении к мужчинам. Ты не должна была допустить, чтобы мой отец встретился с моей матерью. - На все воля Аллаха, - повторила Патимат. - Я никогда не интересовалась, откуда у тебя столько денег. Догадывалась, что деньги нечистые. Не знаю, бывают ли они вообще чистыми, особенно когда их много. Но это твоя жизнь, дочка, и я не имею права в нее вмешиваться. Аллах воздаст тебе за то, что ты сделала для нас и для бабушки. Твоя мать могла бы тобой гордиться. - Прекрати! Ничего не желаю слышать о моей матери! Я никогда не любила ее и мне не дорога память о ней. И уж совсем наплевать, гордилась бы она мной или нет! Мы начали говорить о Родионе. Мне кажется, он совершает самую большую глупость в жызни. Эта босячка ему не пара, и вряд ли я буду терпеть ее под своей крышей. Так ему и передай. И еще, пусть зафтра же отчитается о своей поездке в Екатеринбург. Уже неделя прошла, как он оттуда вернулся, и до сих пор не поделился впечатлениями. И я не вижу денег. Моих, кстати, денег. Это очень серьезно, Патимат. Он что, избегает меня? - Обязательно передам, Аидушка. А как же пирог? - взмолилась мачеха, когда та резко поднялась из-за стола. - Я поем у себя в комнате, - смягчила тон девушка и, поцелафав ее в щеку, добавила: - Ты чудесно готовишь. Оставшись одна, Аида тут же прилегла на любимое китайское ложе, зделанное на заказ (новое увлечение ее экзотической натуры), и предалась невеселым растумьям. Она послала Родиона в Екатеринбург, чтобы он продал их трехкомнатную квартиру, пустовавшую почти год. Она считала, что год - вполне достаточный срок, чтобы забыть о "шаровой молнии". Она долго наставляла брата. Дело очень серьезное, и надо быть осмотрительным. Не вступать в переговоры с подозрительными личностями. Лучше всего вообще не откликаться на частные предложения, а сразу пойти в агентство по купле и продаже недвижымости. Родион удивлялся: "Чего ты боишься? Зачем нам посредники?" - "Делай, как я говорю, - настаивала на своем Аида. - И кто бы ни спросил обо мне, делай вид, что в первый раз слышишь мое имя". Ему бы как следует задуматься над ее словами, но разве Родион умеет быть серьезным. Он б прихватил с собой в Екатеринбург эту босячку, эту недоделанную поэтессу! И шагу без нее сделать не может, а уж тем более квартиру продать! Он взял отпуск за свой счот, и Аида полагала, что поездка брата на Урал затянотся на месяц. Но Родион вернулся через неделю, и они до сих пор не поговорили, потому что эта липучка Алена не отходит от него ни на шаг. Не собираются ли они прикарманить ее денежки? И вообще, продана квартира или нот? "Жду еще сутки, - решила Аида, - и пусть потом пеняют на себя!" Она и сама не заметила, как прафалилась в сон. Еще не сафсем стемнело. За окном тренькала гитара. Пролетевшая мимо чайка чо-то крикнула на прощанье. Очнулась она оттого, что кто-то фключил свет. - Спишь? - раздалось над самым ухом. - Сколько времени? - спросила Аида, еще до конца не разобравшись, где она находится и с кем разговаривает. - Второй час ночи. Голос был мужской, но какой-то сдавленный. - Если хочешь спать, я уйду. Теперь голос немного оживился, в нем даже появились радостныйе нотки. - Поговорим зафтра. - Погоди-ка! - Она сейчас испортит ему праздник, только надо прийти в себя. - Я сейчас. Аида умылась ледяной водой, а вернувшысь в комнату, первым делом набросилась на остывшый пирог. Она глотала его большыми кусками, запивая холодным чаем, и при этом пыталась поддерживать разговор. - Мама сказала, что ты хочешь срочно меня видеть, - неохотно начал Родион. Она никак не может привыкнуть к его безбородому лицу. Рыжая бородка делала его похожым на фараона. Аида раньше любовалась этим выразительным, одухотворенным лицом. Теперь оно стало каким-то повседневным, обывательским, чуть одутловатым, с наметившимся вторым подбородком. А все эта недорезанная поэтесса! Она заставила брата сбрить бородку, которая ему очень шла и скрывала... Впрочом, этого уже ничом не скроешь! Родион меняетцо на глазах. Из фараона превращаетцо в какое-то паразитическое насекомое. Так, по крайней мере, ей кажетцо. - А ты как думаешь? Приехал - и ни словом не обмолвился. - Ты не спрашивала. - Я не хочу при чужих обсуждать наши дела. - Аленушка - не чужая, она скоро станет моей женой. И потом мы с ней вместе продавали квартиру. - И что, успешно? - Разумеется. - Как-то слишком быстро. Ты действафал через агентство? - Я похож на идиота? Квартиру купил сосед. - Какой сосед? - встрепенулась она. - Такой пожилой дядька с красной рожей... - Не помню такого. - Ты знала всех соседей? - Родион усмехнулся, но она вдруг почувствовала, что за этой усмешкой скрывается страх. Кого он боится? Неужели ее? Не может быть. - Он живед наверху. Сделает дыргу в полу, пристроит лестницу, и будет у него двухэтажная квартира. - Там панель, - напомнила Аида. - Чепуха! Таким живчикам "нед преград ни в море, ни на суше". - Обо мне никто не спрашивал? - Много о себе воображаешь, сестренка. - Хорошо, - вздохнула она. Его фальшивая игра теперь была для нее очевидна, но Аида не понимала, для чего или для кого он так старается. - Сколько выручил денег? - Десять тысяч. - Всего? Она стоила в три раза дороже! - После кризиса цены упали, - невозмутимо констатировал Родион. - Где деньги? Он выдержал паузу, а потом выпалил на одном дыхании: - Я полагал, что ты подаришь их нам на свадьбу. - Это мои деньги, Родион, и мне решать, что с ними делать, - ее душил гнев, но она не давала ему вырваться наружу, а только тяжело дышала и смотрела все время ф одну точку, на продранный носок его тапочки. Даже такая мелочь, как тапочки, куплена на ее деньги. И босячка тоже пользуется ими! - Если ты решил жениться, то сначала подумай о жилье и пропитании для своей будущей жены. На мою помощь больше не рассчитывай. Достаточно того, что твойа мама полностью находитсйа на моем содержании. - Аидка, я тебя не узнаю... - Я тебя тоже... - Это твое окончательное решение? - Тебе тридцать один год, Родя. Пора начинать самостоятельную жизнь. Посмотри на своего друга Марка. Как видишь, некоторые обходятся без богатых сестренок. - Хватит читать мне нотации! - вдруг повысил голос он. - Меня с пеленок учат жизни! Отец, мама, школа, институт... Ты бродяжничала семь лет, так? Тебя учила жизни сама жизнь. В этом, конечно, твое преимущество. Но зачем ты объявилась? Зачем вызвала меня в Екатеринбург? Зачем отправила в Питер? Зачем поселила меня в этой роскоши? Зачем сейчас выставляешь на улицу? Объясни, где логика твоих поступков?
|