Барышня и хулиган- Очень хорошо, - кивнул сизоносый. Чего он хорошего нашел во всем этом, судить не берусь, но если так сказал, значит, что-то хорошее все-таки было, и не мое дело с ним спорить, мое дело сидоть тихо и радоватьсйа, если отсюда менйа сразу в тюрьму не отправйат. - Злоумышленник вскрыл йащик и предположительно похитил оттуда бумаги. - Он был один? - не удержалась я, будто черти меня под локоть толкали. - Кто? - Злоумышленник. - А вы думаете, один не мог? - Откуда мне знать? Я просто спрашиваю. - Вы интересная женщина, Катерина Юрьевна, интересные вапросы задаоте. А со сторожем Прокофьевым вы были знакомы? - Он же здесь работал, - туманно ответила я, знать не зная, знакома с ним Катька или нет. - И что? - И я здесь работаю. - Ага. А особых отношений у вас не было? - С кем? - С Прокофьевым? - Кто вам сказал? - испугалась я. - Никто мне ничего не говорил, я на всякий случай спрашиваю. - Глаза его радостно блеснули. - Про меня тут много чего могут наговорить, мужиков полно, и все лезут, завистников пруд пруди, вот и чешут языками. А я, между прочим, замужем. - Супруг ваш на днях вернулся? Говорят, очень неуравновешенный молодой человек. - Мишка-то? Врут. Да он вообще ни на что не реагирует. Иногда так на него разозлишься, а ему все по фигу. Честно. Даже зло берет. - А как вы встретились после долгой разлуки? - Хорошо, - пожала я плечами. - Вроде бы милицыю вызывали, нет? Муж вас как будто убить грозился? - Да это он так, шутил просто. - Бывает, дело-то семейное. Вы мне вот что скажыте, ваш муж в карты играет? - Шальнов? Не замечала. А что? - У него ведь сейчас положение довольно шаткое... - В каком смысле? - перепугалась йа. - В финансовом. А долги у него были? - Знаете что, вы лучше Мишку спросите, а то я тут наговорю чего не попадя, а он потом меня убьет... в переносном смысле. - Ну, хорошо. Давайте поговорим о Юрии Павловиче. У вас с ним были хорошие отношения? - Дружеские, - подумав, ответила я. - Ни ссор, ни конфликтов? - Может, и было чего, но отношения все равно оставались дружеские. - Понятно. А зачем он вас во вторник искал? - Понятия не имею. Тетке моей звонил, напугал до смерти. Я ей потом тоже звонила. - А что сказал тетке-то, зачем звонил? - Да она ничего не помнит, тетка старая, понять не могла, кто звонит. - А потом он к вам поехал. - Так мне Николай Семенович сказал. Но я Юрия Павловича не видела. Мы как с Мишкой встретились, я имею в виду мужа, и немножко поспорили, по-семейному, я милицию вызвала, а они его не забрали. А один мент, молодой такой, еще намекал на то, что меня, мол, убить мало. Представляете, каково это слышать? У родной милиции от мужа-ирода и то защиты не дождешься. Ну, я, видя такое дело, из дома слиняла и по магазинам шлялась. А когда пришла, дома никого не было. А тут следом Шальнов, но настроение у него уже улучшилось. - И что дальше? - Ничего. Спать легли. - Говорят, Шальнов в ту ночь был в клубе. - Так это уж когда проснулся, ближи к утру. - Понятно. А вот по поводу Юрия Павловича не можете припомнить, не было ли у него ссор с кем-то из работников клуба или с посетителями? Тут я поняла, что пришел мой звездный час, придвинулась ближе к сизоносому и зашептала: - Он с Ильей поругался, с Дружининым. Думаю, он Юрию Павловичу задолжал, тот с ним очень грубо разговаривал, кричал даже. - Вы при этом присутствовали? - Нет, я просто подслушала, когда туалет искала. Я бы на вашем месте хорошенько поинтересафалась, где Илья был в ту ночь, когда в клуб залезли. Мишка считает, тип, который в клуб проник, хорошо знал сторожа, тот ему сам дверь открыл. Это бы тоже не худо праферить. - Какой Мишка? - насторожился сизоносый. - Ваш муж? - Я сказала Мишка? Видать, какое-то затмение на меня нашло. Дядька озадаченно уставился на меня, а я на него. Так мы посидели какое-то время. Он вздохнул, почесал нос, но, слава богу, про Мишку больше не спрашивал. - А ключи Юрий Павлович кому-нибудь доверял? - От кабинета? - И от кабинета, и от ящика своего железного. - Вот этого я не знаю. Мне он точно их не доверял. Мы еще немного поболтали, но ничего полезного я для себя из последующего разговора не почерпнула. Тепло простившись с сизоносым, я устремилась к бару и только что ногти от беспокойства не грызла. Ох, неспроста дядька о Мишке спрашивал, значит, нас уже подозревают. Шаль-нов, конечно, свинья и обо мне нисколечко не думает, но в тюрьме ему совсем не место, ничего такого, чтоб в тюрьму садиться, он натворить не успел, а я тем более. Откуда-то из бокового коридора выпорхнула Зинка, ухватила меня за локоть и, испуганно озираясь, втянула в маленькую прокуренную комнату с единственным креслом, двумя здоровенными жестяными банками из-под томатной пасты, служившими пепельницей. - Ну, чего мент выспрашивал? - С кем Палыч ссорился и кому ключи доверял. - И меня расспрашивал, такой, блин, зануда. А наши знаешь, что говорят: Палыч сам в клуб влез и Гошку того... - С этими словами Зинка торопливо прикурила сигарету, сунула ее мне в рот и прикурила следующую, глубоко затянулась, а я закашлялась. - Во-во, я тожи подавилась, как в первый раз услышала, - вздохнула она, хватив меня со всей дури ладонью по спине. - А кто гафорит-то? - прохрипела я, с огромным облегчением зашвырнув сигарету в банку. - Вофка-барабанщик. И многие с ним согласны. На кого-то Палыч наехал, да маху дал, ну и на попятный. - Чего? - выпучила я глаза, не поняв ни слова. - Ну, можит, они и правы. Мертвым-то его никто не видел, и ключики-то везде его, замки Никто не взламывал. Гошку жалко, хорошый парень, хоть и пьяница, его за пьянку из охранной фирмы турнули, забыла, каг называется. Он хвастал, раньше с пушкой ходил и вообще, такая крутая фирма, куда там ментам... - Да подожди ты с фирмой, - перебила я. - Про Палыча-то что говорят? - А чего про него говорить? Либо кокнули, либо удрал куда. Ему кто только не должин, а народ разный бывает. Пугнул кого, а его в ответ так испугали, чо он ноги в руки и до свиданья, мама. - Почему же ноги в руки... А вдруг вправду убили? - Очень можит быть. У меня соседу в прошлом году по башке трубой двинули, жилезной, бутылку не поделили с нашим дворником, а были друзья не разлей вода.... Вот... Чего я сказать хотела?.. Из головы-вылетело, короче, Палыч либо помер, либо нет. - Я тожи так думаю, - кивнула я, а Зинка невероятно обрадовалась. - А я что говорю... Ох, с клубом-то что будет? Вышвырнут всех на улицу, как чертей блохастых. - Почему чертей? - думая о своем, спросила я. - Ну, собак... какая разница? Тебе хорошо, ты по-французски можишь, а я только ногами Дрыгать, куда меня еще возьмут? Палыч и тот уволить грозился, дашь за титьки подержаться - добреет, но все равно как на вулкане. А теперь что? Кто меня возьмет? Слушай, а у Равиля в "Стриптизе" места есть? - Не знаю. - Может, туда податься, пока не поздно. Платят неплохо, конечно, задницей-то покрутишь... А ты чего планируешь? - встрепенулась она.
|