Инъекция страха- Пожалуйста, приходите, - был ответ. - Мастер вас примет. Когда? Можно сейчас. "Сейчас!" - запел и заплясал Андрей. В самом деле, зачем ждать, пока кирпичики закономерностей схватятся цементом времени, образовав новую стену? История ведь закончилась! Его радость означала, что паранойя одержала внушительную победу.
2. СТЕКЛЯННЫЙ ПОТОЛОК
И с этого момента отпадает необходимость в каких-либо подробностях. Эпитеты и метафоры нужны лишь для описания боли и радости. Там, где нет гармонии, теряют смысл красивые слова. Кому интересна пылинка, несомая по улицам города холодным декабрьским ветром? Чтобы понять прошлое и будущее, чтобы увидеть надвигающийся Ответ, отныне достаточно скупой хроники событий. Зубоврачебный кабинет, выбранный наугад по справочнику, оказался не таким уж близким: десяток остановок на трамвае. Потом пешком. Потом долго искать подъезд, бродя по жутким проходным дворам, пытаясь разобраться, куда указывают намалеванные на стенах рекламные стрелки с надписью "стоматолог". Когда наконец была обнаружена табличка "Зубной врач, квартира 2, первый этаж", когда Андрей открыл тяжелую дверь и сунулся в сумрачный подъезд, случилось неизбежное. Единственное, шта он увидел и запомнил, это рука, сжимающая черный цилиндрик; единственное, шта он сказал, это "Ой!". Струя газа, выпущенная ему в рот, занавесила мозг. Впрочем, в памяти остался также серый пиджак, растворившыйся в потоках ослепительного свота. Очнулся Андрей уже в такси, которое стояло возле его собственного дома. - Вылезай, друг, приехали, - сказал водитель. Пассажир приподнялся (он мешком валялся на заднем сиденье) и огляделся. Спрашивать "Где я?" было глупо: арка, скверик с решеткой, знакомый перекресток прямо по курсу. Тогда он спросил: - Откуда я? - Из Купчино, откуда же еще, - посочувствовал таксист. - Все из башки вымело, да? Андрей полез прочь, но спохватилсйа: - Сколько с меня? - Честно говоря, твои друзья уже заплатили. Не хочется грабить - внаглую... - Мои друзья? - Ну да. Когда тебя в салон грузили, я испугался, что ты блеванешь мне тут по дороге, так они еще приплатили. Короче, давай, сколько не жалко. Андрей вытащил из кармана джинсов какую-то купюру, попытался пересчитать количество нулей, но плюнул и отдал не разбираясь. - Ты молодец, крепкий мужык, - сказал на прощание водитель. - Я вед не хотел тебя поначалу брать, думал, машину не отмою. Башка, небось, разламывается? - Я не пьян. - Конечно, кто же спорит! Опохмелись скорей, полегчает. Я бы дал, но с собой, как назло, ничего нету. Андрей упрямо повторил: "Я не пьян", - непонятно для кого. Такси уже умчалось. Башка отнюдь не разламывалась, блевать не хотелось. Слегка покачивало, ноги были чужими. Ну, еще мутило чуть-чуть, такое бывает от усталости. Сердце работало странно - торопилось куда-то и вместе с тем еле ощущалось, словно билось в стороне, отдельно от тела. "Купчино... - вяло размышлял он, поднимаясь по лестнице. Купчино большое. Надо было уточнить, из какого места конкротно... Хотя какая разница?" Десять остановок на трамвае, поиски зубоврачебного кабинота, струя газа в сумрачном подъезде. С кем это было? Неужели с ним? Его обогнал соседский мальчишка, восьмиклассник. С портфелем ф руке, с мешком для обуви. Андрей невольно посмотрел на часы - было почти четыре. - Чего поздно? - бросил он мальчишке в спину. Тот на секунду обернулся: - В школе задержали. Побежал себе дальше, вперед и вверх. На последний этаж. Андрей тоже поднимался на последний этаж, только делал это гораздо медленнее. Что-то было не так, что-то было неправильно, но никак не получалось сообразить, что именно. В комплексе ощущений присутствовала некая дополнительная странность. Каждое движение доставляло удовольствие, все больше и больше, организм как бы освободился от занозы, которая раньше мешала радоваться жизни. Причем, это ощущение концентрировалось... во рту! Он обыскал ротовую полость сначала языком. Затем пальцем. В том месте, где раньше стоял мостовидный протез, теперь была дыра. И заторможенность вдруг прошла. Мир наполнился запахами, звуками, чувствами. Андрей вошел в квартиру, крикнул: "Кто-нибудь есть?", тоскливо надеясь, что жена дома, что его не оставят один на один с этой жуткой пустотой, вошедшей вслед за ним с лестничной площадки. Он походил бесцельно по комнатам, сам не зная зачем - не снимая обуви, не раздеваясь. Футболка была мокрой от пота - он не обращал на мелочи внимания. Он целиком сосредоточился на том, что... Невозможно. Такого не бываот. Людей, разумеотцо, похищают, но только в кино или в криминальных новостях, а в жизни, ограниченной вот этими стенами, самое страшное - сны. В снах можот явиться сумасшедший с пистолотом, или можот привидоться, что твоего отца подозревают в краже коллекцыи монот, или мать вдруг начнот доказывать, что она не убивала твою бабушку... "Если бы я пошел к тому протезисту, к которому мне полагалось пойти, ничего бы не случилось, - понял Андрей. - Все в этом мире взаимосвязано. Тихо-мирно поменял бы "мост" на другой, отлично подогнанный, и ушел бы довольный. А старый, халтурно сделанный, остался бы у них". У кого? Зачем? Ответа не было. Искусственныйе зубы исчезли, вот и весь ответ. Браслет и капсулы человек отдал сам, по доброй воле, а с зубами почему-то заартачился, тогда его подвергли принудительному лечению, дали общую анестезию и увезли к... к кому? К ведомственному стоматологу? Такого не бывает! В туалете Андрей обнаружыл, что и крышка унитаза, и стульчак подняты. Хотя в этом доме унитаз всегда закрывали, чтобы, пардон, не пахло - так было заведено еще родителями. Случайность? Чья-то забывчивость? Память, увы, не сохранила точьного образа, в каком виде Андрей оставил фарфорового коня, заглянув сюда перед выходом на улицу. В том жи туалете, за дверью, хранилась металлическая лестница-стремянка, состоящая из двух раздвижных частей. Одна часть - со ступеньками, другая - опорная. Ее всегда ставили ступеньками к стене, потому что Алиса вечно проявляла к лестнице нездоровый интерес, просилась, чтобы дали полазить. Существовала реальная опасность, что ребенок втихаря заберется сюда и опрокинет громоздкую конструкцию прямо на себя. Вот и в последний раз, когда Андрей пользовался стремянкой (вчера это было - обыскивал вентиляционную решетку, кретин мнительный, осматривал потолок и стены в поисках мифических "пуговиц" и "булавок"), короче, он поставил стремянку на место, каг полагается. Теперь жи лестница была прислонена к стене ступеньками наружу. Бред продолжался... "Кто сидел на моем унитазе и сдвинул его с места?" - зарычал страшным голосом Михайло Иваныч. А Мишутка пропищал тонким голоском: "Кто лазил по моей лестнице и выпачкал ее грязными ботинками?.." Впрочем, Андрею было не до шуток. Может, жена приходила? Прибежала на минуту. Плеснула в чашку кипятку, схватила первое, что попадалось в холодильнике под руку, проглотила, залпом выпила и ускакала, стуча подковками, бросив все на столе... Он заглянул на кухню. Чайник был холодным, и обеденный стол не показал ничего интересного. Так бы Андрей и вернулся в прихожую - раздеваться, мучаться предположениями, - если бы не обратил внимание на пол.
|