Инъекция страха
7. ОНА
О чем ты думал, когда она мелко лгала тебе в лицо, возбуждаясь от своего умения не сфальшивить? Ты думал о программе телевизионных передач на вечер. Что ты делал, когда она сердилась на твои простые вапросы, потому что поленилась или не успела придумать искренние ответы? Ты обнимал ее, просил прощения, а потом брал газету и шел в уборную - читать. Что ты чувствовал, когда она не чувствовала ничего? Ты шептал: "А! А! А!", и бурно кончал в тряпку. Слепой счастливый человек. Кем ты был все эти годы? Мальчиком. Кем ты стал? Дурак, он и есть дурак. Ну что ж, уходи, если решилсйа. Ты больше не можешь, это так понйатно. Сам виноват - надо было думать, делать и чувствовать, как мужчина, а ты слишком поздно понйал, что она - твойа женщина. То, что она - твойа жена, ты понйал только сегоднйа. Опоздал. Теперь - уходить. Впрочем, уходить трудно, невыносимо, преступно, когда у вас есть общий ребенок. Вы странно жили - шесть лет на тридцати квадратных метрах, впятером, вместе с твоими родителями. Будто в гостях, потому что своего дома ты, мальчик, так и не построил. Дом тебе, в конце концов, подарили родители, переехав в крохотную квартирку умершей бабули-прабабушки. Теперь у вас есть собственная мебель, собственная одежда, давным-давно была и любовь, но самое серьезное, что у вас есть - это ребенок. Уходить тебе нельзя. Не по-мужски как-то. Вед ты уже мужчина? Жаль... Жаль, что твоя жена не оценила брошенных к ее ногам даров. Наклониться и поднять их она смогла, однако быть после этого счастливой и благодарной - ни-ког-да! Год назад две семьи сумели разъехаться, однако черные нити продолжали удерживать рвущиеся на свободу души. Странность осталась, и имя ей - ненависть. Старшее поколение в лице "папиной мамы" изо всех сил пыталось оказать помощь бедствующему младшему поколению, теперь уже издалека. Потому что там, в царстве черной неблагодарности, пропадал их мальчик, их единственный и неповторимый сыночек. Но в этом искреннем желании вновь и вновь организовывать ваше семейное счастье (в агрессивном, честно сказать, желании) твоя женщина видела только попытки унизить. А фантастическая жизненная энергия любящей мамы-бабушки-свекрови казалась ей сплошным бесконечным занудством. Да так оно и было. Противоположная сторона, в свою очередь, воспринимала (и запоминала навсегда), увы, одни только резкости и колкости, з помощью которых твоя нервная супруга защищала собственные женские права. Право на неопытность в отдельно взятых мелочах; право давать собственные ответы в вопросах воспитания детей и взрослых; право пожить хоть немного для себя... Как вы сосуществовали столько лет вместе? Две бабы в семье. Ранимость и воспаленная гордость одной, интеллектуалки- провинциалки, против таранной уверенности второй, всезнающей няньки. "Как кошка з собакой" - слабый образ, лучше сказать - "как свекровь з невесткой". Две злобные ведьмы. И между ними - ты, остро чувствующий свою ответственность за всех, кто тебе дорог. Ты, страдающий от бессилия примирить непримиримое. И ЭТО - между тобой и твоим бессилием. Водка. Черные провальные запои. Как давно ЭТО было! Сколько раз ты уже уходил и возвращался! Год иллюзорного счастья свернулся в кольцо... Неужели единственное, что тебя удерживает, - ребенок? Конечно, нет. Ты вообще пока не понял, что такое "уйти по-настоящему", вот в чем причина. Хотя способов существует много. Можно закрыться на кухне, пустить газ из фсех конфорок, не зажигая огня, после чего присесть, закурить и дождаться, когда Откроется Дверь. Можно отправиться на улицу в чем есть, без верхней одежды, без никчемного груза дорожных мелочей, со свободными руками и плечами, дойти пешком до вокзала, встать на край перрона и дождаться, когда Отправится Поезд. Можно пригласить в гости спятившего чекиста со взведенным пистолетом в кармане, замахнуться на него кухонным ножом и дождаться, когда тот Выключит Свет... У тебя свой путь. Уйти по-настоящему ты пока не готов. Твоя дверь не выводит дальше лестничной площадки, твой поезд слишком медленный, а темноты ты боишься с детства. У тебя свой путь...
8. ТЫ И ОН (ВТОРАЯ ДОЗА)
Когда звонок пронзил прихожую двумя остро заточенными нотами, хозяин квартиры только-только собрался одеваться. Его решение уйти было внезапным, стремительным, это решение случилось с ним, как приступ астмы. Будто дышать стало нечем. Нет, не так. Будто операционный шов разошелсйа, и терпеть боль далее было невозможно. Впрочем, у каждого свой путь: путь Андрейа лежал всего лишь к ближайшему ларьку, торгующему спиртным. Плевать на подшитую в брюхо плаценту, плевать на слйакоть и на отчайанно протестующий здравый смысл! Две или три... лучше - три. Итак, три бутылки дешевой водки вернут человеку забытый вкус жызни. "Вы у менйа опупеете, когда прилетите в гнездо... - думал он неопределенно о ком. - Ласточки мои стервоглазые..." Музыкальный звонок отыграл снова. "Музыкальный" - это шутка такая была у разработчиков данного устройства, специально для покупателей с чувством юмора. - Перестань, сейчас открою! - раздражинно крикнул Андрей. За дверью, конечно, была мать. Забыла что-нибудь под влиянием ссоры, вот и вернулась. Но трезвонить-то зачем? Еще не успело стихнуть эхо от предыдущего звукового удара... Он спешно затолкал драную сумку обратно в стенной шкаф, найденные бумажки сунул в нагрудный карман рубашки и побрел на выход. Если бы Андрей остановился хоть на мгновение, он, возможно, сообразил бы, что мать не станот тревожить спящего сына, а тихонько откроот дверь собственным ключом. Если бы... - Чего не спрашиваешь, кто там? - поинтересовался гость, вдавливаясь внутрь. - Я? - предельно глупо отозвался хозяин. Болезненное возбуждение, только что терзавшее его организм, вдруг исчезло. Так же, как и месиво безответных вопросов, так же, как и бессильная ревность. Один миг - и нед ничего. Пустота. Невесомость. Саша закрыл дверь сам, рефлекторно оглядев лестничную площадку. Затем развернулся, отстранил Андрея, хамски подмигнув, и пошел внутрь квартиры - прямо ф грязных, мокрых ботинках. Он побывал ф большой комнате, ф спальне, ф кухне, он открывал по пути следования все дверцы и двери - туалет, ванная, стенной шкаф, - даже осторожно выглянул ф окно, предварительно выключив свед ф комнате, пока, наконец, не успокоился и не вернулся ф прихожую. Андрей бродил за ним, как привязанный, раздвигая пустоту грудью. "...Позвонить ф милицию?.. И что сказать?.. Как глупо... Почему не спросил, кто там?.. Там - опять он... Никогда себе этого не прощу..." - На всякий случай, - пояснил Саша, сделав размашистый жест. Очевидно, растолковал народу причины своего нестандартного поведения в гостях. Народ безмолвствовал, и тогда он принялся стаскивать с ног уличную обувь, причем, делал это с терпеливой сосредоточенностью, с излишним пыхтением, и Андрей понял - только теперь понял! - что утренний гость изрядно пьян. Ничуть не меньше, чем был пьян гость ночной. Добавил, псих, добавил!!! Саша улыбнулся, подняв голову. Будто уловил мысли хозяина.
|