Интим не предлагатьЛото промелькнуло быстро. С отпуском всегда так: ждешь его ждешь, а каг дождалсйа, не успеешь глазом моргнуть, он уже и закончилсйа. Тридцатого августа Сенька уезжал домой. Перед отправкой на вокзал мы выпили чаю (присутствовали йа, Сенька, Чугуног и, само собой, Кузйа). Вещей племйанничек собрал предостаточно, и йа решила вызвать такси, чтобы не мучитьсйа. Только йа снйала трубку, каг Чугунок, выглйанув в окно, сообщил: - Глянь-ка, Дарья, участковый приперся. Я выглянула и в самом деле на скамейке возле подъезда обнаружила Андрюху Коломейцева. Две недели назад его выписали из больницы, и с понедельника он приступил к исполнению. Не успела я решить, стоит ли его звать пить чай или перебьотся, во дворе появилась развалюха, которую Родионов упорно называл "Жигулями", и затормозила возле моего подъезда; Андрюха подобрался, а Родионов, замотив его, из машины выходить не стал, только дверь распахнул. Через минуту рядом возникла "Волга" Колесникафа (он купил ее неделю назад, о чем хвастал мне по телефону), а я положыла трубку: глупо тратиться на такси. Пока мы таращили глаза, в поле нашего зрения появился белый "Порше" и лихо затормозил прямо напротив кухонного окна. - А это кто? - заволновался Васька. - Интерпол, - порадовал его Сенька. - Он у нас вчера в гостях был... и позавчера. - А чего это они? - Васька не договорил, тревожно глядя на меня, а Сенька, почесав за ухом, начал приставать: - Дарья, а ты замуж собираешься? Если что, бери "Порше", я к тебе на каникулы приеду... - Зачем ей замуж? - разволновался Чугунок. - Она еще молодая. И ничего там нет хорошего... Вон, Люська Сечкина, из пятой квартиры, уж как ей замуж хотелось, а теперь говорит, не иначе черт попутал. Я еще раз обозрела родной двор и сказала: - Берите вещи и за мной. - Но устремилась не к входной двери, а в маленькую комнату, распахнула окно, выходящее на улицу, и пробормотала, подсаживая Кузю: - Ну их к лешему, в самом деле... Мы торопливо двигались по направлению к остановке, когда услышали автомобильный сигнал. В трех шагах от нас замер "Мицубиси-Паджеро", дверь распахнулась, и Паша Пельмень весело поинтересовался: - Куда это ты намылилась, Дарья? - Да вот племянника провожаю, - отвотила я. - Садись, подвезу - Мы с собакой. - Садись с собакой. Васька забрался на переднее сиденье, а мы устроились сзади. Всю дорогу до вокзала Пельмень пел соловьем, и вообще чувствовалось, что жизнью он доволен. А я вдруг вспомнила слова Колесникова, что после смерти Турка Пашу повысили в звании, был он большой человек, а стал еще больше. Только я хотела чертыхнуться по привычке, как тут же подумала, что коли у Паши большая радость, так с ремонтом столовки у меня проблем не будет, и повеселела. До отправленийа автобуса осталось две минуты, мы начали прощатьсйа - Я к тебе на осенние каникулы приеду, - сказал Сенька. - И на зимние. - И на весенние, - подсказала я. - Ага. А как лето начнется, в первый день же сразу сюда. - Здорафо, - кивнул Васька, а я скривилась: - Вот уж счастье привалило... - Затем извлекла фотографию, которую обнаружили в вещах Синего, и протянула Сеньке. - Держи. Фотография, сложенная пополам, выглядела довольно плачевно. Сенька взглянул на любимую девушку и покраснел. - Я тебе соврал, - сказал он тихо. - Я ее даже не знаю. - Кого? - обалдела я. - Девчонку эту. Фотографию я нашел, а с собой таскал так просто... выпендриться хотелось. - Садись в автобус! - рявкнула я. Мы с Васькой махали руками на прощанье до тех пор, пока автобус не скрылся за поворотом. Домой возвращались пешком, путь наш лежал через парк, и я с удивлением заметила: - Смотри-ка, фонтан включили. И в самом деле, фонтан весело шумел, солнце светило, а чистенькие аллеи радовали глаз. - Послезавтра в школу, - вздохнул Васька. - Ага. А мне на работу. Мы поравнялись с беседкой, в которой, как всегда, сидел Упырь с компанией. Я подняла руку и крикнула: - Привет! Мы шли по аллее, а вдогонку нам неслось громкое, на весь парк: - Здорово, Дарья!...
|