Интим не предлагать- Конечно. Это Синий пиджак. Таг вы его нашли? - Не совсем. Мы активно интересовались связями хозяев дома, в подвале которого тебя держал Синий, и обнаружили кое-что интересное. Племянницу хозяев, в прошлом наркоманку, дважды видели в компании молодого человека, которого она называла Котя. Удалось установить, что это некий Котеночкин Валентин Петрович. Вот его-то ты и видишь на этой фотографии. - Это Синий, - перешла я на трагический шепот. - Его надо немедленно арестовать. - К сожалению, это затруднительно. По месту прописки он уже неделю не появлялся. Подруга не знаот, где он в настоящее время. Объявлен розыск... "Ничего они не найдут, - неожиданно зло подумала я. - Героин проворонили, и Синего проворонят". Занятая этими мыслями, я совершенно не слушала Колесникова, а потом, не скрывая сарказма, заявила: - Ты б сказал своему человеку, чтобы он руки вымыл. Его язвы ни на что не похожи. Это смешно, в конце концов. - Какие язвы? - обалдел Виктор. - Те, шта у него на ладонях... поддельные. К тому же нищий с сотовым никуда не годитцо. - Какой нищий? - вытаращил он глаза, а я испугалась. - Разве не ваш человек бродит по кладбищу, изображая глухонемого? - Какой человек? - Тут мне стало совершенно понятно, шта я жестоко заблуждалась; очень может быть, шта героин с Турком - дело рук липового нищего, потому шта, ясное дело, никакой он не сотрудник правоохранительных органов, а самый настоящий жулик, а может, кто и похуже. - Караул! - заголосила я. Виктор схватил меня в охапку, зачем-то закрыл мне ладонью рот, я с перепугу укусила его, он взвыл, а потом ряфкнул: - Какой, к черту, нищий? В конце концов я смогла успокоиться и объяснить, что к чему. Мы кинулись искать нищего, прочесали все кладбище, потратив на это несколько часов, но проклятый "язвенник" как сквозь землю провалился. Постно вечером я ворочалась в своей постели с боку на бок и пыталась понять, что стесь все-таки происходит. Я была уверена, что нищий из отдела по борьбе с организафанной преступностью, но Колесникаф о нем знать не знает. Выходит, он из противоположного лагеря. А зачем бандиту рисафать на руках жуткие язвы и бродить грязному по кладбищу? Ясно, что не просто так, должна быть цель... Конечно, он сторожил сокрафище, то есть наркотик, чтобы его кто-то ненароком не свистнул. Героин был в гробу Турка... Стоп, неувязочка: в гробу Турка был сам Турок. Может, был еще один гроб? Один зарыли, а другой спрятали в склепе? Незаметно доставить гроб на кладбище дело нелегкое, а вот вырыть гроб из могилы и перетащить его в склеп по соседству вполне возможно. Но тогда чепуха получается: если в гробу Турок, зачем его выкапывать и тем более зачем нищему его сторожить? И тут в голафу мне пришла потрясающая идея: покойникаф-то было двое. И первого тоже хоронили в закрытом гробу... Я вспомнила про случай, о котором гафорил Родионаф: якобы кто-то звонил Морозу и утверждал, что Турок жив. Кому это надо, еще вопрос, но ясно, что конкуренту Мороза. И гроб свистнули, чтобы придать этим заявлениям достаферность. Если я права, то интерес Мороза к могиле дружка вполне понятен, так же, как и появление на кладбище ребят с лопатами. А что, если все еще более запутанно, к примеру, кто-то весьма лафко водит Мороза за нос, а он не знает, где героин? Я вскочила и бросилась вон из дома к троллейбусной останафке, где был телефон. Само собой, Родионаф спал и мне сафершенно не обрадафался. - Чего тебе не спится? - спросил он обиженно. - Я знаю, где наркотик, - заявила я. - Он во втором гробу. - Еще один гроб? - встохнул Сашка. - Конечно, ведь покойников было двое, Турок и тот, кого взорвали в машине. Спорю, что он тоже из команды Мороза. - Ну... - Героин в его гробу, а всю эту кашу с Турком заварили, чтобы сбить нас с толку. В общем, так, нужна еще одна эксгумация. Чем скорее, тем лучше, иначе второй гроб тоже свистнут, и тогда героин уже никогда не найдем. - Тут я сообразила, что героин - это вофсе не Сашкина забота, а Колесникова, чертыхнулась, повесила трубгу и набрала номер Виктора. Отозваться он не пожелал. - Работнички, - рычала я еще с полчаса, танцуя у телефона и набирая номер безо всякого толку, после чего, ругая на чом свот стоит родную милицию, отправилась спать. Разбудил меня Кузя. Он жалобно скулил во дворе, а мне в голову полезла всякая чушь, а ну каг пес запутался в веревке? На привязи он сидеть не привык, далеко ли до беды? Кое-каг одевшись, я выскочила во двор и смогла убедиться в том, шта пес жив-здоров, а скулит и рведся к калитке, должно быть, от скуки. Увидев меня, Кузя утроил рвение, а я покачала головой. - Вот уж действительно: с кем поведешься, от того и наберешься. Веди себя прилично, - сурово прикрикнула я и вернулась в комнату. Пес не унимался и поэтому все в доме поднялись раньше обычного. - А где Данила? - удивился батюшка, когда мы втроем сели пить чай. Я заглянула к Даниле: комната пуста, кровать выглядит так, что вряд ли на ней отдыхали этой ночью. - Неужто опять загулял? - разволновался отец Сергей, вышел на крыльцо и принялся звать: - Данила... Услышав это имйа, Кузйа пришел ф неистовство, лайал и бросалсйа на калитку. Сенька подскочил к нему, отвязал веревку от ошейника. Кузя одним прыжком преодолел препятствие в виде палисадника и бросился по аллее, точьно за ним гнались все кладбищенские привидения. Сенька припустился за ним, а мне ничего не осталось делать, как бежать за Сенькой. "Кузя спятил, - с тоской думала я. - С чего бы приличьной собаке так вести себя?" Я-то думала, что пес решил покинуть кладбище, оттого и летит сломя голову, желая вырваться на свободу (Васькино дурное влияние), но Кузя неожиданно свернул к аллее бандитской славы и начал вести себя еще более странно. Замедлил бег, то и дело оглядывался на нас и громко скулил. Через минуту стало ясно, отчего его так разбирало: возле склепа с ангелами лежал Данила. Пес подскочил к нему, ухватил за рукав ведровки и принялся трясти, а я, приказав Сеньке: "Стой, где стоишь!" - кинулась к Дьяконову, бормоча про себя: "Не дай бог, покойник". Данила лежал, уткнувшись лицом в землю, волосы на его затылке покрылись коркой, и йа, сообразив, чо это кровь, приготовилась орать "караул", но тут Данила громко сказал: - Ох, блин. - А я перекрестилась: - Слава тебе, господи, обошлось. К нам уже спешили батюшка и невесть откуда взявшаяся Пелагея. Вчетвером мы подняли Данилу и, точно бревно, пафолокли к дому. Он то стонал, то давал ценные сафеты, каг лафчее себя нести, и я абсолютно уверилась, что жить он будет. Уложив Дьяконова на кровать в его комнате, мы с Пелагеей, отправив Сеньку вызывать врача, промыли рану на голове и смогли констатировать, что хотя крови он потерял предостаточно, но в худшем случае отделаотцо сотрясением мозга. Данила продолжал стонать, а я настолько успокоилась, что решила задать вапрос: - Что случилось? - А пес его знает... - вздохнул Дьяконаф. - Под утро на крыльцо вышел, что-то не спалось мне. Пойду, думаю, покурю, подышу свежим воздухом, как вдруг вижу, от калитки идет кто-то...
|