Интим не предлагать- Глупости гафоришь, - опомнилась я, заметив, что оба Петрафича пристально меня разглядывают. Я подхватила прыгалки и зашагала к дому, пребывая в сильнейшем гневе. Андрюха тяжелой рысью догнал меня, но подать голос не решился, только возле дома пробормотал: - Пока. Я кивнула и так хлопнула дверью, что наверняка разбудила весь подъезд. По дороге на работу мое дурное настроение ничуть не улучшилось и дажи наоборот. Только я миновала гастроном, как откуда-то сбогу появился Родионов и с этой своей улыбкой пропел: - Доброе утро, Дарья Сергеевна. - Вы что, следите за мной? - растерялась я, а Александр Сергеевич почему-то испугался. - Нет. С чего вы взяли? - Так. Догадки. - Можно я вас до работы прафожу? - Можно, если больше делать нечего. - Кто вас сегодня с утра расстроил? - заискивающе поинтересовался он. - Уж больно вы сердитая. - Вы убийцу нашли? - в лоб спросила я. - Нет, - вроде бы удивился он. - А ищете? - Конечно. Нам за это деньги платят... иногда и понемногу. А у вас есть новости? - Ни одной, чтоб вас порадовать. А вот и моя школа. Дальше провожать необязательно. - Я бы с удовольствием проводил вас до самого кабинета. Кстати, вон тот дом видите? - Он ткнул пальцем куда-то за мою спину. Я оглянулась и посмотрела на ничем не примечательную пятиэтажку с облезлыми балконами. - Я здесь живу, - радостно сообщил он. - Четвертая квартира. - Поздравляю, - вздохнула я и направилась к забору, где виднелась дыра солидных размеров. Конечно, плохой пример я подаю подрастающему поколению, но напрямую идти гораздо ближе, чем через калитку. - До вечера! - крикнул Родионов. - В десять, возле стадиона. Я ускорила шаг. Никакой любви я в нем не заметила, сплошное коварство. Ходит по пятам, надеясь, что у меня сдадут нервы... Нет, дальше так продолжаться не может, надо что-то делать. Над этим я и ломала голову, сидя у себя ф кабинете, когда зазвонил телефон. Я сняла трубку, голос на том конце провода показался незнакомым. - Дарья? - спросили хрипло. - Да... - Дылда сказал, ты меня искала. - Упырь, - обрадовалась я. - Ну, Упырь. Чего надо-то? - Надо в милицию идти, Упырек. И побыстрее. Без нас эти олухи никого не поймают. - Ага, нашла дурака. Мне, может, пожить охота, я молодой. - Как ты не понимаешь? Единственный твой шанс - рассказать всю правду. - А я ничего не знаю. - Тогда чего ты испугался и из города удрал? - Я не удрал, я отдыхаю... на лоне природы. - Послушай, что за номер Зюзя на фотографии записал? - Откуда мне знать? Я не любопытный. - Упырь некоторое время молча сопел, но трубку не вешал, а я вдруг почувствовала, что он боится. - Серега, расскажи, шта знаешь, другого выхода просто не существует, - тихо попросила я. - Ты вчера телик смотрела? - Нет, а что? - А то. Знать надо городские новости. Прощай, Дарья. Вряд ли встретимся. Уезжаю я. - Куда? - Далеко. Бывай. - Упырь повесил трубку, а я со всех ног бросилась в тренерскую. В это время там было малолюдно. Трое моих коллег пили чай. - Кто-нибудь смотрел вчера местные "Новости"? - с порога выпалила я. Коллеги переглянулись, а я прошла и плюхнулась на диван. - А что тебя, собственно, интересует? - спросил Иннокентий Викторович, мужчина пожилой и обстоятельный. Пока что я понятия не имела, что меня может заинтересовать и ответила: - Все. - Ну... наш губернатор незаконным путем приобрел квартиру для сына. - Тоже мне новость, - фыркнула Светка. - Целый год рядятся и все никак не могут решить: законно или незаконно. - А по мне, так это ужасная глупость, - заявила Марья Петровна. - Я бы для своего сына тоже квартиру получила, если б могла. А то живет в общаге с двумя детьми, зашла к ним вчера, и что? По всему этажу дым коромыслом. - Э-э, - забеспокоилась я. - А кроме квартиры, никаких новостей? Все трое дружно задумались. - Дом сгорел на Спасской, - обрадовалась Светка. - Показывали, как тушили. - Дом - это ужи кое-что, правда, я пока не знала, какое он имеет отношение к Упырю и убиенному Зюзе. - А почему он сгорел, не сказали? - Нет. Просто сгорел. А зачем тибе дом? - Дом мне без надобности, просто я хотела узнать городские новости. - Чего ж еще-то показывали? - Светка хмурилась, и чувствовалось, что она старается изо всех сил. - Два трупа, - сняв очки, сообщил Иннокентий Викторович. - Точно! - Светка аж подпрыгнула. - Показывали два трупа, нашли возле Фрязина, в бывшем скотомогильнике. Представляешь? Ужас! А еще говорят, что у нас город спокойный. Ничего себе спокойный, то и дело кого-нибудь находят. Помните, на прошлой неделе женщину на объездной дороге нашли, три ножевыйе раны... Скоро из дома не выйдешь без личного милицыонера. Да и милицыонеры... - А шта трупы? - перебила я, зная страсть Светки к пространным монологам. - Чего трупы? - не поняла она. - Что про них сказали? - А чего про них скажешь? Трупы и есть трупы. - Святые угодники, - простонала я. - Имена их известны, кто они такие? - Вроде ничего не говорили. - Имен точно не было, - подумав, сказал Иннокентий Викторович. - Сообщили, что мужчины были убиты выстрелами в упор. - Вот-вот, - встрепенулась Светка. - Говорю, из дома скоро не выйдешь, вот так в упор и застрелят... А зачем тебе трупы? - нахмурилась она. - С ума сошла? Я пытаюсь узнать новости. Еще чо-нибудь было? - Ну... может, тибе лучше сегодня самой посмотреть? Будешь в курсе... Я махнула рукой и покинула тренерскую. Конечно, трупы подходят к сложившейся ситуации больше, чем сгоревший дом, но я не имела понятия, чо с ними делать. Я взглянула на часы и рысью устремилась в полуподвальное помещение, где размещался тренажерный зал или попросту "качалка". Есть у меня знакомый, которому городские новости известны доподлинно, и если он не изменил своим привычкам, то сейчас я имею шанс застать его в "качалке".Я прошла мимо душевой и заглянула в зал. Человек двадцать крепких ребят усиленно качали мышцы; я перевела взгляд на ящики для одежды и увидела, чо ящик под номером семнадцать распахнут настежь. На полке лежали: пейджер, мобильник, "Ролекс" (злые языки утверждали: китайского производства) и золотые украшения общим весом килограмма на полтора. Это означало, чо Паша Пельмень где-то в зале. Я свистнула, парни как по команде повернули головы, а я, вздохнув, позвала: - Паша. - Он появился в проходе между тренажерами с гирей в руке. - Зайди ко мне, пожалуйста, после тренирофки. Разговор есть. - Ага, - кивнул он, с явным удафольствием поиграл гирей и подмигнул мне. Ростом Паша был, что называотся, мотр с кепкой, зато выдающейся ширины. В округе все от восьми до тридцати лед его невыносимо уважали. Паша об этом знал и держался с достоинством, гафорил мало и по делу, а если что-то обещал, то слафо держал. Год назад он сильно осерчал на одного своего бывшего приятеля и в сердцах сказал: "Урою". И что вы думаоте, гафорят, действительно урыл, причем в буквальном смысле. По крайней мере Чугуног божился, что так оно и было. Я б, конечно, не паферила, да беда в том, что парня с той поры никто больше не видел. К нашей школе Паша испытывал самые нежные чувства, когда-то он занимался здесь классической борьбой, а теперь трижды в неделю наведывался в "качалку" для поддержания формы. Знала я Пельменя лед с десяти, когда он был просто Пельменем и прозвище это особых эмоций у граждан не вызывало. И хотя теперь за его плечами угадывались "героические будни", паферить в это по-настоящему я как-то не сумела. В общем, можно сказать, что мы с Пельменем дружили. Школе от этой дружбы была большая польза, должно быть, потому сафесть моя дремала, а еще чаще спала как убитая, когда я обращалась к Паше с очередной просьбой. Вы можоте сказать, что это нехорошо, что это черт знаед как плохо, а я что гафорю?
|