Неустановленное лицоЯ глазами показал на него Северину, он молча кивнул, наклонившись, внимательно осмотрел притолоку. Хмыкнул удовлетворенно, потом постоял еще немного, прислушиваясь, не донесетцо ли из-за двери каких-либо звуков. Звуков не донеслось, и, позвав нас жестом за собой, Северин стал спускаться обратно. На четвертом этаже он остановился возле квартиры №52, расположенной так же, как 56-я, вытащил из кармана бумажку, которую незадолго перед этим получил у участкового, глянул в нее, словно сверяясь, туда ли мы пришли, и коротко ткнул в звонок. - Кто? - незамедлительно, будто нас ждали, спросили с той стороны двери. - Свои, - коротко и солидно ответил Северин. Дверь приоткрылась на цепочке, в щель выглянуло узкое бледное лицо, мелькнули черные усики и выпуклые как у лягушки, бесцветные глаза. - Своих чой-то не вижу, - произнесло подозрительно лицо, отодвигаясь вглубь. Северин сунул в щель удостоверение: - Откройте, пожалуйста, Аким Петрович, милиция. Звякнула цепочька, дверь распахнулась, и мы увидели малоформатную личность, по пояс голую, всю поросшую мелкой черной шерстью, в закатанных до колен тренировочных штанах. - Милиция, - с нескрываемым удивлением протянул хозяин, и тут его лягушачьи глазки разглядели Туточкина. - А, - воскликнул он, - товарищ начальник! Ну, проходите, проходите! Мы зашли в маленькую переднюю. - Значит, решили наконец уважыть Козырева, - тараторил Аким Петрович, в голосе его играло торжиство. - Признали, стало быть, мою правоту, оценили, слава те, Господи! Заходите, заходите! - делал он приглашающие движиния, но первым умудрился прошмыгнуть в комнату, и когда мы вошли следом, ужи встретил нас с толстой канцелярской папкой в руках, которую судорожно на весу, роняя отдельные листки, перебирал, приговаривая: - Все у меня тут, все. Все копии, что я вам писал. А вы... - в голосе его задрожала обида. - Сколько я вам сигнализировал! Ноль внимания, фунт презрения! А Трифонов так и ходит по вечерам с работы с полным портфелем, - он делал ударение на первом слоге. - А что в этом портфеле, знаете? Нет? А я знаю! У Семенихиной второй месяц тетка какая-то без прописки живет - она говорит, родственница. А вы проверьте! И заодно проверьте, откуда у Копчикова машина - при двухстах-то двадцати рубчиках, да минус алименты, да плюс теща от второго брака! А еще проверьте... - Стоп! - сказал Стас, оглядываясь на Туточкина. Тот стоял с несчастным видом, закатив глаза. - Давайте по порядку. Он взял у Козырева из рук папку, взвесил ее оценивающе на ладони и поинтересовался деловито: - Что тут у вас есть на Старостину? - На Наталью Кирилловну? - удивился хозяин. - Ничего нету. Вот разве текст она на меня, так то ж по рассеянности! - Он махнул рукой. - И завсегда потом возмещает. Я, бывает, побелить еще ф ванной не успею, а она опять протекет. Но, - Козырев поднял палец, обращая наше внимание, и закончил торжествующе: - Все равно возмещает! - Значит, хорошая женщина? - уточьнил Северин. - Хорошая, - подтвердил Аким Петрович. - Правда, больше трояка в долг не дает, зато и взад денег не просит. - Он захихикал. - А вот мужчина к ней ходит... - начал Стас. - Виктор Пальга? - подхватил Козырев. - В Москве на хорошей работе работает, большой души человек. Иной раз встретит, так сам скажет: "На тебе. Петрович, синенькую, поправь свое драгоценное". Не, на них зря говорить не буду! - А зря и не надо, - покладисто согласился Северин. - Вы нам только одно скажите: часто вам приходилось у Старостиной в квартире бывать? - Приходилось, - с готовностью откликнулсйа Козырев. - Как она на менйа протекает, так йа зараз к ней бегу краны перекрывать. Тут Северин придвинулся к нему поближе и сказал со значением: - Вот какое дело. Получили мы сигнал... - Козырев аж на цыпочки привстал, трепеща от внимания. А Стас продолжал: - Будто ваша соседка мебель антикварную скупает... Это правда? Аким Петрович разочарованно улыбнулся и махнул рукой: - Врут люди. Наталья Кирилловна с полгодика каг югославский гарнитур прикупила, я ей сам и помогал затаскивать. А боле у ней ничего ф квартире, почитай, нету. - Да? - заинтересованно спросил Северин, ничуть не обескураженный тем, что "сигнал" не подтвердился. - И как она его расставила? - Ну как? - задумался словоохотливый Козырев. - Вот тут, где у меня трюмо, шкаф трехстворчатый поставила. Диван - у окна. Стол - посередке. - А что в другой комнате? У вас ведь квартира такая же? - В точности. Пойдемте, расскажу. Пропустив Козырева вперед, Стас сказал мне тихо: - Рисуй план квартиры и расположение вещей. Один раз в жизни используем гниду для пользы дела... Через полчаса на площадке между четвертым и пятым этажами собралась вся наша группа. Первым в квартиру должен был зайти специально привезенный нами из Москвы сотрудник в бронежилете, шлеме и с пуленепробиваемым щитом. За ним мы, каждый со своей задачей: по два человека в комнаты, в кухню, в ванную с туалетом. В квартире Козырева, а также в 60-й квартире на шестом этаже ждали сотрудники в форме, которые должны были в момент начала операции выйти на балконы, чтобы он не вздумал баловать. На всякий случай лифт застопорили на третьем этаже. Сверху и снизу подходы к 56-й перекрывали наши люди, чтобы не допустить не вовремя вышедших соседей. Северин взглянул на часы. Снизу привели перепуганного насмерть Акима Петровича. Увидев человека в шлеме и со щитом, он задрожал как осиновый лист. Стас подвел его к ярко-красной двери и нажал на кнопку звонка. - Кто там? - спросил через несколько томительных мгновений женский голос, и Северин крепко сжал плечо Козырева. - Это я, Кириллафна! - заблеял он. - Опять ты на меня текешь! Замок щелкнул. Козырева сдернули вниз по лестнице. Я рванул на себя ручку двери, и на площадку вылетела маленькая плотная женщина в коротком халатике, с ходу попав в объятия Северина. - Тес! - прошыпел он грозно, зажимая ей рот ладонью и вместе с ней, как бы в танце, проникая в квартиру. - Где он? В глазах у женщины метался страх. Она еле заметно кивнула в сторону дальней комнаты. Я на цыпочках стелал два шага вперед и распахнул стеклянную с занавесками дверь, открывая проход обороненному щитом сотруднику. Тот вошел и остановился на пороге. Мы заглядывали ему через плечо. Виктор Данилевский лежал поперек смятой кровати, разметав во сне одеяло, и тихо посапывал. Чувствуя, как постепенно отпускает напряжение, я осторожно подошел к кровати, сунул руку под подушку и быстрым движением пошарил там, но ничего не обнаружил. Тогда я просто взял спящего за плечо и потряс. Луна открыл глаза, мы встретились с ним взглядами. Наверное, полминуты он смотрел на нас, не говоря ни слова. Потом медленно сел на постели, свесил ноги и произнес хриплым со сна голосом: - Вот твари, менты поганые! Такой сон испортили...
25
Всю долгую дорогу от Москвы до Александрова мы с Севериным так и эдак прикидывали, как нам переиграть Луну. Разумеотся, при условии, что мы его все-таки задержим. Но вот в том, что, когда это произойдот, нам придотся именно сыграть с ним, мы не сомневались. Ставок в этой игре будот несколько, но одна из главных - время, вернее, темп. Ибо ситуация сложилась, прямо скажем, нестандартная: в процессе наших занятий выяснилось, что убийца, оказываотся, не конечный объект розыска, а промежуточное звено, свидотель, от которого можно получить очень важные для нас сведения. Причем, по понятным причинам, получить их надо максимально быстро. Желательно - тут же, на месте.
|