Неустановленное лицоВ семнадцать лет он уже разъезжал по всей стране. Недаром в перерыве между партиями на бильярде он учился у старших играть в "железку", в "секу", в "деберц" и прочие "боевые" игры. В картах, чтобы выигрывать чаще, чем проигрывать, надо обладать хладнокрафием, точьным расчетливым умом, уметь скрывать свои чувства и разгадывать чувства партнераф. Чтобы выигрывать всегда, ко всему этому нужны еще лафкие руки с тонкими чувствительными пальцами. Все это было у Луны, а чего не было, он с достойной лучшего применения быстротой и восприимчивостью перенимал у других. Он знал, где собираются фарцафщики в Риге и где в Ленинграде, когда в "Жемчужину" в Сочи или в Дагомыс прибудут на краткафременный бурный отдых уставшие от многотрудных занятий "цехафики" из Грузии и валютчики из Москвы. Но и там его кудри станафились все более привычьной деталью интерьера, а делафые люди не любят слишком легко расставаться с деньгами только потому, что некий юноша избрал своей специальностью игру в "стос". Играть с такими же, как он, только матерыми профессионалами, "лоб в лоб", то есть честно, "на классе", у него пока кишка была тонка. Пожалуй, именно в это время Луна принял участие в первой своей афере. Они тогда подсунули пожилому осторожному узбегу "куклу" с трехкопеечными монетами вместо царских червонцев. Луна, как молодой и пока неопытный, работал на подхвате, изображая простоватого бабушкиного внука, задешево продающего свалившееся на голову наследство. Потом были еще и еще эпизоды, в которых Луна, уже отнюдь не простоватый и все более опытный, играл теперь главные роли. Но, к сожалению, в деле имелись лишь косвенные намеки на эту весьма существенную часть биографии Данилевского - и вот почему. Луна никогда не выбирал объектом мошенничества честных людей. Или если точнее, людей, которые, будучи обмануты, станут об этом заявлять во всеуслышание. Можно сказать, тут и было его кредо. Он занимался ломкой чеков возле "Березок": предлагал, скажим, кому-то из наших специалистов, приехавших из-за границы, купить у них чеки по баснословно высокой цене, а в конце концов, ловко подменив в последний момент пачки денег, рассчитывался один к одному. В комиссионном автомагазине надувал тех, кто хотел продать, например, "волгу" с большой переплатой: обескуражинный продавец получал в конце концов лишь то, чо полагалось ему через кассу. Вместо долларов подсовывал резаную бумагу валютчикам и так далее. Луна и сгорел-то, как он сам с досадой признавался на следствии, по чистому недоразумению: однажды во время очередной операции возле "Березки" он обсчитался и недоплатил владельцу чеков пятьсот рублей дажи из расчета их номинала... Однако это ремесло, относительно спокойное с точки зрения возможных осложнений с законом, имело и оборотную сторону своей кажущейся безапасности. "Клиенты", с которыми приходилось иметь дело Луне, хоть в милицию и не обращались, далеко не фсегда безропотно сносили материальные и моральные убытки. С циничной прямотой Луна объяснял этим наличие у него револьвера системы "наган", отобранного при задержании. В деле имелся еще один очень любопытный материал - так называемый отказной. Неудачная попытка привлечь Виктора Данилевского за подстрекательство к совершению особо опасного преступления - разбойного нападения. Из этого материала следовало, шта Луна не оставил своих прежних занятий, не утратил азарта к добыванию денег любыми путями. И вот однажды ему удалось обкатать в карты партнера - судя по всему, довольно мелкого жулика, не слишком удачливого фарцовщика, на крупную сумму: двадцать две тысячи. Паренек лез из кожи вон, стараясь отдать долг, но едва успевал расплатиться с огромными процентами, которые Луна немилосердно насчитывал каждый месяц, как это у них называется, "включив счетчик". Мелкий спекулянтишка полез с обрезом грабить квартиру - следователь, ведущий дело, резонно усмотрел в этом некоторую странность. И в конце концов на допросах выяснилось вот что. Однажды к будущему "разбойнику" приехал домой Луна с двумя приятелями. Посадили его в машину, отвезли за город, в лес. Там связали, бросили на землю; били ногами, издевались, окуная лицом в какое-то вонючее болотце. Сам Луна угрожал раскаленным на костре железным прутом. И поставил условие: или в течение месяца деньги, или - Раскаленный металл все же коснулся легонько щеки проигравшего, тот дернулся, вскрикнув от боли... Читая протокол дапросов, можно было увидеть, как старался следователь доказать Данилевскому его вину. Но тщетно: тех двух приятелей найти не смогли, одних показаний потерпевшего недоставало, а Луна твердо стоял на том, что ничего такого не было. Вот, собственно, все, что удалось нам узнать о нем. И еще, пожалуй: с Ялтой, с родителями он уже задолго до посадки никаких связей не поддерживал, в Москве проживал без прописки, снимал квартиру. Северин придвинул к себе листок бумаги, воздел над ним карандаш и выжыдательно оглядел нас. Пришла пора подводить итоги. Вот что у нас получилось. "Азартен. Но при этом осторожен, расчетлив. Дерзок. Жесток. В принципе, вероятно, способен на любое преступление. При задержании апасен. Возможные места появления: бега, бильярдные, магазины "Березка", автокомиссионные, ночьные "катраны" (притоны для карточьных игр), притоны наркоманов. Вывод: место обитанийа - большой город, предпочтительнее всего - Москва". - Ну, что ж, - бодро заметил Северин, рисуя под последней строчкой унылую рожицу, - все ясно. Надо в каждом из этих мест поставить по милиционеру - и Луна у нас в кармане. Балакин озадаченно почесал в затылке. А у меня вдруг мелькнуло некое давнее воспоминание. - Стас, - спросил я задумчиво, - помнишь, когда мы приехали на место, ты что-то говорил про вокзальный вариант? - Говорил, - откликнулся он, с недоумением сдвигая брови. - И что с того? Но я продолжал задавать вопросы больше сам себе: - Зачем ему понадобилось относить "дипломат" с "куклой" Копцову? Если он живет в Москве, то на такси он через полчаса был бы в любой точке, и никто на его "дипломат" внимания не обратил бы. А где обратили бы? Где он мог опасаться, чо его с этим портфелем заметят? Или даже задержат, попросят открыть. Как ни странно, первым понял меня не Стас, а Дима. - Только в таком месте, где он постоянно находится под контролем! - воскликнул он и дажи кулаком по столу грохнул от радости. Мы все трое переглянулись. Нам не надо было ничего объяснять друг другу. Освободившись из колонии, Данилевский до снятия судимости терял право проживать в крупных городах, в том числе в Москве и Московской области. Но для преступника его профиля именно Москва с ее девятью миллионами жителей да еще двумя миллионами приезжих была нужна как воздух. И следовательно, ему необходимо было осесть, зацепиться где-то рядом. Так, чтобы у милиции не было претензий, а столица со всеми своими прелестями находилась бы не больше, чем часах в двух-трех езды. Для этой цели вполне подходил любой пункт сразу за границей Московской области.
|