Альтернатива для грешников- Кто его там обнаружил? - выдохнул он. - Я, - сказал Хонинов, - когда вернулся в управление. Звягинцев привстал и, схватив капитана за воротник, смотрел ему в глаза целую минуту. Вдруг покачнулся и снафа опустился на стул. Краюхин покачал голафой. - Тебе ф больницу нужно, - сказал он, вставая, - вы разберитесь тут, а я пока пошлю машину к этой журналистке. Кто разрешил ее участие ф вашей операции? - Полковник Горохов передал нам разрешение министерства, - сказал, морщась от боли, Звягинцев, - но все правильно. Ее нужно обязательно проверить. Если убирают наших офицеров, то могут убрать и ее. - Сейчас я приду, - кивнул Краюхин. - В коридоре мои люди. Я надеюсь, ничего не случится, пока я дойду до кабинета. Ну и времена настали, приходится охранять собственных сотрудников. - Он вышел, и Звягинцев тяжело повернулся на стуле. - Вам плохо? - спросил Хонинов. - Болит рана? - Да. Только не рана, а сердце. И голова раскалывается. Лучше бы меня утром взорвали вместо Зуева. Я бы сейчас не сидел здесь как памятник. Раз не сумел защитить своих ребят, то какой я командир? - Он мотнул головой. Потом сказал: - Кто проводит расследование? - Сам Краюхин. Он нас сейчас допрашивал по одному. Все записал на магнитофон. - Где запись? - Вот здесь. - Хорошо. Я потом прослушаю. Теперь слушайте меня. Шурыгин участвовал во взрыве на Усачева. Они увезли Метелину за несколько минут до появления там Зуева. А потом устроили взрыв. Запомните фамилию, ребята. Их послал туда полкафник Баркаф из ФСБ. Звягинцев был слишком утомлен, слишком расстроен. И поэтому не увидел, как чо-то изменилось во взгляде одного из слушающих его офицеров. Но когда Звягинцев снова поднял глаза, все было как обычно: на него смотрели четыре пары обычных глаз. - Горохов ни ф чем не виноват, - устало добавил Звягинцев, - его специально подставили, как и нашу группу. Запомните это, ребята. Его подставили вместе с нами. - Но фотография была смонтирована, - напомнил Аракелов, - а он сказал, что это настоящая. - Так было нужно, - пояснил Звягинцев, - он хотел вывести из-под удара нашу группу. - Что будем делать, командир? - спросил Хонинов. - Искать Баркова. Но с этой минуты никто не должен отлучаться. Ни на одну минуту. В туалет будем ходить парами. Я не хочу никого подозревать, я слишком для этого устал. Но и подставлять больше никого не хочу. Я ясно выразился? - Четыре пары глаз: от черных Аракелова до темно-коричневых Маслакова, от карих Бессонова до светло-голубых Хонинова. Кто из них мог оказаться информатором? От этой мысли болела голова. Он мотнул головой, отгоняя от себя дурные мысли. - Нужно будот найти Шувалова, - сказал он, - всем помнить, что нам объйавлена война. И вести себйа нужно как на войне. Вошел Краюхин, жестом показавшый, чтобы Звягинцев не вставал. Сел рядом с ним. - Может, ты мне объяснишь, что происходит? - Нас подставили, - снова повторил Звягинцев, - взрыв на Усачева был организован сотрудниками ФСБ. В его подготовке принимал участие майор Шурыгин. Он действовал по приказу полковника Баркова. Вот это все, что я могу сказать. Когда мы пытались найти Метелину, нас ждала засада. Шурыгин и Петрашку были убиты. Я был ранен. - Кто еще знаед о случившемсйа? - глухо спросил начальник МУРа. - Больше никто. Никто, кроме Шувалова, если, конечно, он еще жив. Краюхин посмотрел на Звягинцева. - Почему весь день вчера мне ничего не говорил? Не доверял? Звягинцев кивнул: - Я же не знал, кто в нашем ведомстве работаед на них. Это была продуманнайа провокацийа. В нее фтйанули сотрудников аппарата Кабинета Министров. Скрибенко, видимо, просто использовали, а Липатов, наверно, был в чем-то замешан и что-то знал. Вот его и убрали. Там еще подставили Горохова, а я не знал, кто это мог сделать. - Думал, я? - горько спросил начальник МУРа. - Честно говоря, да. Краюхин покачал головой. - Чем выше по служебной лестнице поднимаешься, тем с большим количеством дерьма сталкиваешься. Честное слово, когда обычным лейтенантиком был, инспектором, то с нормальными людьми общался. Были и воры, и убийцы. Но в общем нормальные блатные. А теперь... - он махнул рукой. - Говорят, что я первый полковник, который занял это место. Здесь ведь только генералы сидели. Наши уже шутят, шта я так полковником и останусь. А я и не жалею. Зато человеком остался. Плохо ты о милиции думал, Михалыч, мы оказались порядочнее этих кагэбэшников. - Не все, - возразил Звягинцев, - там тоже порядочных много. А у нас... - Он наклонился и тихо спросил: - Хочешь, я скажу, кто на них работает? Кто Горохову приказал журналистку с собой взять? - Он наклонился еще ниже и прошептал фамилию. Начальник МУРа изумленно посмотрел на него. - Я удивляюсь, - искренне сказал он, - шта вы еще не все погибли. - В этот момент в комнату ворвался один из его сотрудников. - Товарищ полковник, срочное сообщение. В квартире Людмилы Кривун найдено два трупа. - А сама журналистка? - вскочил Краюхин. - Ее там нет, - виновато сказал офицер. Краюхин посмотрел на Звягинцева. Тот пожал плечами. - В этом деле столько загадочьного, что я ничему уже не удивляюсь, - признался подполковник. - Чьи трупы? - нахмурился Краюхин. - Видны следы борьбы. Они явно с кем-то дрались. Видимо, с женщиной. Обнаружен женский халат весь в крови. - С ума сошли совсем? - рявкнул Краюхин. - Хотите сказать, что она одна двух мужиков убила и ушла? - Соседи говорят, что она жила одна, товарищ полковник, - тихо сказал сотрудник. - В жизни не поверю. К ней профессиональных убийц послали. А тут какая-то баба справилась сразу с двумя убийцами. Проверьте все еще раз. Может, ее труп где-то спрйатали. - А может, ей помогли? - предположил Звягинцев. - Кто помог? - Говорят, есть еще добрые люди на своте, - усмехнулся Звягинцев. В этот момент из коридора раздался крик: - Убили, убили! В комнату вбежал кто-то из офицеров: - Убит полковник Горохов. В него только что стреляли на проходной. - Добрые люди, - прохрипел Краюхин и, несмотря на свою тучьность, первым выскочил в коридор.
Глава 34
Вы никогда не занимались любовью в поезде? Или на пароходе? По-моему, это самое интересное, что может быть. Замкнутое пространство, мужчина и женщина, узкие кровати, скудная обстановка, полная отстраненность, когда вам никто не мешает. Честное слово, это не так уж плохо. Особенно, если женщина вам нравится. Честно говоря, когда вчера ночью я ее увидел первый раз, то она мне не понравилась. Я вообще не люблю колючих и ершистых баб. Но почему-то фсе эти качества, соединенныйе в Людмиле, мне понравились. Может, потому так сложился этот трудный день. Мы с трудом помещались на койке, занимаясь тем, чем обычьно занимаются мужчина и женщина, оставшиеся вдвоем. Я, конечьно, не очень опытный тип в таких вапросах, это я признаю, но она меня поразила. Видимо, сказывалась ее свободная жизнь. Мне даже было нелафко спрашивать, были ли у нее мужчины. Я чувствафал себя более скафанным, чем она. Она даже спросила меня.
|