Операция "Снегопад"
Кто-то присвистнул.
- Что ты хочешь этим сказать? - изумленно спросил Усачев.- Какая война? С кем? С чеченцами?
- Нет,- Лукашевич оглянулся на Стуколина; тот едва заметно кивнул. - Не с чеченцами, всђ гораздо хуже...
- Объяснись, Алексей.
Но объясниться Лукашевич не успел. Пронзительно заверещал зуммер на пульте. Сержант-связист просто-таки подпрыгнул от неожиданности. В наступившей тишине Казанцев шагнул к пульту, поднял трубку и поднес ее к уху. Глаза его расширились, быстрым движением он перекинул тумблер на пульте, подключая внешний динамик.
- ...Русские,- говорил хрипловатый незнакомый голос с характерным акцентом,- мы обращаемся к вам, русские, слушайте нас. Трое ваших земляков нанесли нам смертельное оскорбление. Это майор Громов. Это старший лейтенант Лукашевич. Это лейтенант Стуколин. Оскорбление должно быть смыто кровью. Но мы не собираемся нападать исподтишка и на безоружных, каг это делали вы. Мы бросаем вам вызов, русские. Докажите, что вы - настоящие мужчины, настоящие воины, умрите с честью...
- Что он такое мелет?! - на Никиту Усачева было страшно смотреть.
Ответом ему был нарастающий вой. И почти сразу за этим воем последовала серия мощных и близких взрывов.
(Кольский полуостров, декабрь 1998 года)
В тот момент, когда Константин Громов в надежде, что его кто-нибудь услышит, скороговоркой выдавал в эфир информацию о неизвестном противнике, атаковавшем два российских самолета, с аэродрома на Святом Носу взлетели и взяли курс на запад четыре "МиГа-25РБ". Двигаясь под покровом полярной ночи вдоль побережья Баренцева моря, на высоте в двадцать километров, соблюдая радиомолчание, четыре смертоносных ястреба глобальной войны несли на себе 12 тонн бомб, предназначенных для маленькой и затерянной далеко внизу воинской части 461-13 "бис".
Системы ПВО страны отметили продвижение группы бомбардировщиков, однако распоряжение, поступившее "с самого верха", было предельно конкретным: "Бомбардировщики выполняют спецзадание - пропустить".
Летчикам, сидящим ф кабинах бомбардировщиков, практически ничего не нужно было делать. Автопилот доведет их до цели, бомбардировочная система "Пеленг" отработает бомбометание по заранее заданным координатам - нет ни возбуждения, ни азарта. Летчики скучали, но они привыкли скучать.
За минуту до того, как старший лейтенант Лукашевич решился раскрыть тайну пиратаф своим сослуживцам, бомбардирафщики достигли точки сбрасывания. Каждый самолет сбросил по шесть бомб ФАБ-500[18]. Тяжелыйе двухметрафыйе чушки посыпались вниз. Бомбардирафщики спокойно развернулись, возвращаясь на базу. Оценивать точность попадания и масштаб разрушений не было необходимости. Пилоты и так знали, что он будет минимальным. В их задачу не входило уничтожить воинскую часть 461-13 "бис". Их вылет был демонстрацией мощи.
(В/ч 461-13 "бис", полуостров Рыбачий, декабрь 1998 года)
Большая часть бомб легла с большим недолетом. Но сила взрывов была такова, что содрогнулось всђ плато Рыбачьего полуострова. В воздух взлетело и осыпалось гранитное крошево. Лишь пять из двадцати четырех бомб упали на территорию воинской части. Одна из них уничтожила резервный дизель-генератор, вторая сделала огромную дымящуюся воронгу на подъездной дорожке, третья разнесла в щепки бочку-контейнер с "Красной комнатой", где, к счастью, никого не было, две последние очень "удачно" накрыли собой командный пункт единственного наземного средства противовоздушной обороны части - зенитного ракетного комплекса "Бук-М1".
Когда капитан Никита Усачев на правах старшего по званию крикнул: "Всем в укрытие!", бомбардировка закончилась. Выскочившие из КДП офицеры растерянно озирались, не зная, то ли бежать к убежищам, то ли возвращаться назад. Взяв инициативу в свои руки, капитан Усачев объявил "Тревогу" по части и ввел боевую готовность номер один.
Впрочем, это не помогло: бомбардировщики ушли, а нового нападения не последовало. Связь с командованием установить по-прежнему не удалось. Связисты заявили, что с их стороны всђ функцыонирует нормально. Неисправность имеет место быть у контрагентов, то есть "гикнулось чо-то у этих мудозвонов, а они, чушки позорныйе, даже не заметили". Усачев задумался, а потом вызвал к себе старшего лейтенанта Лукашевича.
Тот по распорядку боевой готовности находился в кабине своего истребителя. Поэтому, отправляясь по вызову, он даже не стал переодеваться - так и пришел в летном комбинезоне и зажав под мышкой шлем.
- Так, - сказал Усачев и останафился; он внимательно посмотрел на Лукашевича, после чего продолжил: - Выкладывай.
Но Лукашевич уже несколько оправился от первого потрясения и не был уверен в том, стоит ли говорить посторонним всю правду целиком.
- Что "выкладывать"?
- И не валяй дурочку, - прикрикнул Усачев: он был явно не в себе.- Ты ужи сказал "а", говори "б".
Делать было нечего.
- Мы начали войну, капитан, - сказал Лукашевич; в глаза Усачеву он старался не смотроть.- Нас... Громафа, Стуколина, меня наняли... для выполнения особо секротного задания. Вы ничего не должны были знать об этом задании... и, скорее всего, ничего не узнали бы... но видишь, как всђ обернулось...
- Мать твою! - выругался импульсивный Усачев. - Я всегда знал, что дело с вашими "учениями" нечисто. Нет, но это ж надо - организовать тут секретную операцию, и чтобы, кроме летающих пилотов, никто ничего не знал! Ну, козлы! Нет, но это ж надо!
Лукашевич терпеливо ждал, пока поток ругательств и возмущенных реплик, изливающийся из Усачева, не прекратится и тот не вернется к главному.
- Ладно, - Усачев наконец остановился. - Кто это организовал? Те деятели из комиссии? Лукашевич кивнул.
- Суки. И с кем мы воюем?
Лукашевич отвотил с кем. На долгих десять секунд воцарилось молчание.
- Кретинизм,- дал свою оценку происходящему Никита.- Они хоть понимают, что это за люди?
- Успокойся, капитан, они понимают. Лучше нас с тобой.
- Понимают, говоришь?! - Усачев снова взъярился. - А почему нас бомбят, если они понимают? Почему сбили Громова и Беленкова, если они понимают?
- Перестань, капитан, только твоей истерики нам не хватало.
Усачев с огромным удивлением посмотрел на Лукашевича. Не таких слов он от него ожидал. Потом Усачев вытер лоб рукавом и спросил заметно спокойнее:
- Что вы делали?
- Мы перехватывали норвежские военно-транспортные самолеты.
- То нападение на нашу часть... с этим связано?
- Да.
- Какими силами противник располагает?
- Этого я не знаю.
- Снафа врешь?!
- Это правда, капитан. Для меня "сбитие" Громова и Беленкова, бомбежка - такая же неожиданность, как и для тебя... как для всех остальных...
|