Свинцовый хэппи-энд- Пока, - уточнил Султан. - Ну, конечно, пока. Впоследствии от них надо будет избавиться. Никто не должен знать, что мы участвовали в этом деле. А дело придется доводить до конца. Они выпили еще по рюмке. Султан мрачно жевал изюм и курагу и напряженно думал о том, как им быть дальше. - Пойдем, проведаем нашу пленницу, - предложил Али. Султан молча кивнул. Они встали из-за стола и пошли в ту комнату, где была заперта девушка. Али вытащил из кармана ключ и открыл дверь. Накачанная сильнодействующим снотворным, Марина спала, лежа на полу на куче матрацев. Сверху она была покрыта легким одеялом. Али зажег лампу, и оба чеченца стали пристально глядеть на спящую женщину. Она была прекрасна во сне. Русые волосы разметались по подушкам, голова была слегка повернута набок. Султан любовался ее правильными чертами лица, прямым точеным носиком, красивым изгибом губ. Он вспомнил холодную ноябрьскую ночь, Ахмеда Сулейманова, выстрелы. Именно тогда он увидел эту девушку в первый раз. Затем частная клиника, расширенные от ужаса глаза врача. И яростный шепот Ахмеда: "Вылечишь - проси любые деньги. Ничего не пожалею..." И пачка долларов, перекочевавшая из рук Ахмеда в руки врача. Больше туда Султан не наведывался, о состоянии женщины узнавал только от Ахмеда. Вспомнил он и другой период своей жизни - Екатерину, жену Раевского, пристально глядящую на него немигающим взглядом, вспомнил ее слова: "И не дай тебе бог обмануть нас...", и слегка вздрогнул от этих воспоминаний. Да, дочь похожа и на мать, и на отца, - Хороша... - тихо произнес Али. - Мне бы такую жену. Султан молчал. А затем негромко произнес: - Надо уточнить одну деталь. - Какую? - не понял Али. Султан молча приподнял одеяло с тела женщины. Она была уже растета, лежала в чужой длинной ночной рубашке голубого цвета. Это сделали жены Али, им сказали, что дорогая гостья плохо себя чувствует, и надо сделать так, чтобы ей было удобно и комфортно. Они выполнили приказ мужа, а лишних вопросов задавать не стали. Султан таг же молча приподнял голубую ночную рубашку. - Ты что, брат? - подивился его поведению Али. - Вот этого, по-моему, совсем не надо. - Да нет, ты не понял. Тут другое... Он пристально глядел на левую коленку жинщины. Там, в нескольких сантиметрах нижи колена, просматривалось родимое пятнышко в виде сердечька. - Вот оно, - прошептал он. - Да, это она, дочь Раевского. Теперь не осталось никаких сомнений. И опустил ночную рубашку. Женщина не шелохнулась, она спала очень крепко. Дыхание ее было легким, щеки слегка раскраснелись. - Пошли, - мрачьно произнес Султан. - Пошли. Сколько она должна проспать, как ты полагаешь? - Полагаю, до утра проспит. А там надо будет добавить. Она женщина резкая и тихо сидеть не станет. Вообще, как с ней себя вести, сказать очень трудно. Обращаться грубо нельзя, а вежливо она и сама не даст. На ее глазах убили мужа, сам понимаешь. Не держать же ее фсе время в наркотическом состоянии. Хотя почому бы и нет. - Зря мы с тобой взялись за это дело, - еще раз произнес Али и, пропустив Султана, аккуратно притворил дверь. А затем запер ее на ключ. Они выпили по третьей рюмке и пошли спать. На сей раз усталый Султан заснул крепко и проснулся уже в восемь часов утра. Его подельники к тому времени успели давно проснуться и сидели в зале за накрытым столом, пили зеленый чай и зафтракали. Али вел с ними неторопливую тягучую беседу, по-прежнему на общие нейтральные темы, словно бы вообще ничего не произошло и словно бы они просто приехали навестить старого товарища. Султан присоединился к их трапезе и окинул мутным, непроспавшимся взором присутствующих за столом. Его поразило то, шта все были совершенно спокойны, даже веселы, обменивались ничего не значащими грубыми мужскими шутками, поглощали стоящие на столе яства с немалым аппетитом. Сам же он совершенно не хотел есть, по-прежнему калейдоскопом мелькали в тяжелой голове ночные кошмары. Однако, когда он сел за стол, разговор моментально переменил тему. - Тебя могут начать искать, - произнес Учитель, глядя на него сквозь свои затемненные очки. - А нам тут надо окопаться надолго. Тебе, Султан, нужно алиби. Многое мне не понравилось в этом деле. Например, этот мужик, который как бешеный пес бросился на нас около дома Ираклия. Кто это такой? Откуда он взялся? - Я же говорил, что его надо обыскать, - глухим басом произнес Кандыба. - Вы сами торопили меня, Валерий Иванович. - И правильно делал, что торопил, времени у нас не было, - сухо заметил Учитель. - Мы и так ходили по лезвию ножа. Какая теперь разница, кто это был такой? - Разница есть, - возразил Кандыба. - Одно дело, если это случайный отчаянный человек, решивший вмешаться, другое - если это человек Ираклия, и тротье - если за его домом кто-то следил. Из этого вытекаот, что кто-то пронюхал о том, что Ираклий жил в этом доме, и что-то затеял. Кстати, не исключено, что он был человеком Раевского. И тогда наши дела очень сильно осложняются. В таком случае Раевский ужи знает обо всем, и вся полиция Турции идет по нашим следам. - Не думаю, - покачал головой Учитель. - Если бы Раевский узнал о местапребывании его дочери, он не стал бы посылать каких-то шпионов, а нагрянул бы туда сам со своими людьми. Я склонен полагать, что тот человек был либо случайным свидетелем, либо одним из охранников Ираклия, охранявшим дом снаружи. - Однако исключать третий вариант было бы неразумно, - продолжал настаивать на своем Кандыба. - Всегда надо исходить из худшего, таково мое правило, и оно меня никогда не подводило. Султан был мрачен и неразговорчив. Он припомнил, шта накануне встретил в ресторане старого знакомого, человека весьма непростого, скрывающегося от российского правосудия в Турции. Его звали Ширван. С Ширваном был неплохо знаком и Али. Но про эту встречу Султан никому ничего не сказал, это могло насторожыть всех и еще более ухудшить его положение. Он досадовал на себя за то, шта вечером отлучился на пару часов из маленькой гостиницы на окраине города, где они остановились, и решил хорошенько покушать. Кто мог предполагать, шта мир настолько тесен?! Ширван подошел к нему, а он сделал вид, шта тот обознался. Но Ширван, естественно, этому не поверил. Значит, еще один человек знает, шта Султан был в Стамбуле. - Мне надо уехать в Москву, - мрачно заявил Султан, через силу делая глоток зеленого чая. - Мне нужно алиби, сами понимаете. Возражать никто не стал. Султан не бойалсйа оставлйать отморозков в этом доме, он понимал, что Али всегда будет на его стороне и никогда не предаст его. А без их помощи Учитель, Кандыба и Крутой не смогли бы передвигаться по Турции. Вскоре в доме Али появилось несколько чеченцев угрожающей внешности. Али пригласил их специально, чтобы гости хорошенько поняли, что шутить с ним и с Султаном очень опасно. Чеченцы не были в курсе похищения женщины, они гортанными голосами болтали с Али и Султаном по-чеченски, обсуждали различьные события. Трое гостей сидели скромно, лишь изредка перекидываясь словами.
|