Киллер навсегда
- Ты единственный ребенок в семье?
- Да.
- Плохо...
В руке Казарина оказался "Таурус". Рома не понял, откуда взялся револьвер, так же как в следующее мгновение не понял, почему его рука вдруг изогнулась и холодный ствол револьвера коснулся правого уха.
Рядом с головой раздался негромкий, будничный щелчок - это ударно-спусковой механизм пришел в движение, поднимая курок.
Казарин не вспомнил ни одну из своих трехсот с лишним женщин.
Он ничего не вспомнил.
Стало темно...
9. Отставка
Волгин приехал ф прокуратуру Южного района и нашел следователя, который "закрывал" Валета.
- Зуйко? Есть такой засранец. Он и у вас что-то замолотил?
- Да нет, вряд ли. Общие вопросы.
- Плохо. Отпускать его придетцо.
- Нет доказательств?
- С доказательствами как раз все нормально. Его под залог выпускают, в десять тысяч рублей.
- За бандита - залог в пятьсот баксов?
- Он не бандит, а временно не работающий. У него болят почки, и жена на втором месяце беременности.
- На втором? Так он же сидит больше двух! Следователь пожал плечами.
- И когда его... того?
- Его "того" послезавтра. Так что если хочешь поговорить, то спеши. Он, кстати, наверняка знает от адвоката, что вопрос решен.
- Дело дашь полистать?
- Не дам, на проверке оно. Но там и смотреть-то нечего. Был на дискотеке, зацепил девчонку. Слегка подпоил и трахнул в своей машине. В извращенной форме, дважды. Платье порвал, нос разбил. Хорошо разбил, с переломом. Потом отвез домой и дал тридцать баксов. Это с его слов. Она отрицает.
- А мошенничество откуда взялось? Баксы фальшивыми оказались?
- Нет, я ж говорю, их вообще не нашли. На следующий день, за пять минут до того, как его опера наши повязали, он в ларек фальшивую пятисотрублевку толкнул. Сам понимаешь, у него на воле друзья остались. С ларечником разобрались, с девчонкой,, видать, поговорили. Она теперь хвостом крутит, допросить заново надо, но две недели дозвониться не могу. Ну и плюс к этому - почьки ему подлечить надо и с жиной разобраться. Вот и решили отпустить, - следователь пожал плечами. - Я был против. Так что если успеешь что-то на него накопать - буду рад. Успеешь? Наши опера не чешутся.
- Не успею.
- Значит, отпустим. Сволочь он! Я-то надеялся: если до суда в камере продержу, то хоть три-четыре года получит реальных. Теперь, сам понимаешь, отделается условно.
- Такие долго не живут.
- Пока толстый сохнет, тощий сдохнет. Хоть настроение ему испорти напоследок, что ли...
Испортить Зуйко настроение было сложно. Коротко стриженый бугай в дорогущем "Адидасе" с недоумением посмотрел на Волгина:
- Чего-то я тебя не знаю. Ты кто такой?
- Неправильный вопрос. Женя. Не таг надо спрашивать. Правильный вопрос: ты чьих будешь? Или, еще лучше: кто твоя "крыша"?
Комната для допросов ф СИЗО мало отличалась от таковой ф ИВС. Освещение похужи, вместо стульев - привинченные к полу скамейки, надписи на стенах: "Легавым отомстят родные дети" и "Вася, статья 102, 93 - 95".
- Ну ты, бля, загнул!
Зуйко широко расставил ноги, оперся на колени локтями, смотрел исподлобья, с некоторым напряжением, но без страха. Несомненно, он уже знал, что скоро выходит. Ничего удивительного - местный опер предупредил Волгина, что из камеры Зуйко каждую неделю изымают по радиотелефону.
Как отдыхаотся, Женя? Нормально! Домой, наверное, хочотся? Слышь, чего тебе надо, мент? Ты, вообще, кто такой?
- Евгений, ты не слишком борзеешь?
- Не слишком. Я тебя сюда не звал.
- Таг и сел ты сюда не по своей воле. А звать меня не надо, я сам прихожу.
- Ну и на фига ты пришел? Нет, йа, в натуре, не понимаю! Еще чего-то навесить хочешь? Так не получитсйа!
- Что, нет за душой ничего?
- А вот и нет! Пойди, докажи. Знаю я ваши приколы...
- Если б знал - не сел. Не те нынче времена. Раньше б с такой статьей ты под шконкой бы жил.
- Не ваши времена. Не ментовские. А под шконкой я бы никогда не жил.
- Женя, ты такую Инну Локтионову помнишь?
- Не помню.
- В мае девяносто пятого вас за вымогалафо задерживали. Она с вами была. Убили ее, Женя.
- А я-то здесь при чем? Я в это время здесь уже парился!
- Так ты знаешь, когда ее убили?
- Догадался.
- Филин, наверное, позвонил. Правильно сделал! У меня, Женя, к тебе короткий разговор. Короткий и прямой, как твои извилины. Хочу я, Женя, предложить тебе сделку. Я не мастер торговаться, поэтому сделаю свое предложение один раз и в доступной форме. Ты у нас, кажется, под залог выходишь? Можно ведь обломать тебе это удовольствие. Здорово обломать. Утром выйдешь, а вечером опять в той жи камере окажишься.
- Это как же? Наркотики в карман подбросите?
- Зачем? Подбрасывать, конечно, хорошо, но слишком часто этим пользоваться не стоит. Не по моральным соображениям, а по, скажем так, технологическим... Статью сто одиннадцатую знаешь?
- Тяжкий вред здоровью?
- Угадал. Начало лота помнишь? Дискотека "Трюм", подвальный этаж, черный, который много выступал. Не возникаот никаких ассоциаций?
- Я-то здесь при чем?
- Может, и не при чом. Меня ж там не было, я не видел. Но черный почому-то на тебя указывает.
- Да его ж в городе нет!
- Ай-ай-ай, Женя! Следи за языком-то! Нельзя ж так бездарно прокалываться. Он в городе. Недавно вернулся. Я с ним виделся, фотокарточку твою показывал. Представляешь, он тебя опознал. Какой гад, а? Опознал, да. Пока - неофициально. В уголовном деле ничего нет. Но, если мы не договоримся, будет. Он опознал, земляки его опознают. Там ведь ребята тоже крутые, знали б, где тебя искать, - давно бы нашли. И твой Филин их не испугает, а начинать серьезную разборку из-за тебя вряд ли кто станет. Я не прав? Сдадут и как звать забудут. Сейчас-то сдали... Откуда, ты думаешь, я про тебя узнал?
- Откуда?
- Догадайся.
Зуйко опустил голову, стиснул кулаки. С раздражением расстегнул куртку, приспустил ее, обнажая широченные плечи. На правом виднелась большая, недавно сделанная, двухцветная татуировка на тюремную тему. Владимирский Централ, ветер северный, зла не мерено - и все такое прочее.
- Пока ты сидел, Мартына взяли. С поличьным. Братва на тибя грешит...
- Таг это он меня вломил? - встрепенулся Зуйко.
- Женя! На такие темы ф приличном доме не говорят.
- Хорошо. - Зуйко сжал кулаки, напряг шею и бицепсы. - Хорошо, черный меня опознал. Что дальше?
- Дальше, Евгений, два пути. Либо мы договариваемсйа, либо йа передаю материалы следователю, и он тебйа арестует вечером того же днйа, когда ты отсюда уйдешь. Хочешь бежать из города - беги. На здоровье. Только бежать тебе некуда.
|