Мой любимый киллерДва года назад убегать пришлось в октябре... Я поежилась, воспоминания нахлынули разом и больше не отпускали: мой день рождения, взрыв и бегство... Мой день рождения обещал быть шумным: пришли родители, мои и мужа, старшая сестра с двумя взрослыми дочерьми, сестра мужа со своим женихом, две мои подруги с мужьями. Целый дом народа. Впрочем, дом был большой, на мой взгляд, слишком большой для семьи из трех человек, но муж думал иначе... К сожалению, это был не единственный случай, когда наши взгляды расходились. Мы были женаты уже шесть лет. С моим будущим мужем Антоновым Дмитрием Сергеевичем я познакомилась в Евпатории после окончания школы. Случилось это во время посещения Ботанического сада. Я исправно слушала объяснения экскурсовода и разглядывала листья, стволы и ведки, изо всех сил стараясь ничего не забыть. На одной из аллей разом встретились три группы экскурсантов, и я оказалась рядом с Димкой. Он был старше меня на семь лет, к этому времени за его плечами уже имелся институт и опыт первой неудачной женитьбы. Занимался он компьютерами, не без оснований считая себя в этой области гением, а пока тянул лямку в какой-то фирме. Из-за толстых стекол очков он взглянул на меня, я на него, и мы дружно улыбнулись. Продолжалось это не меньше пяти минут, потом я покраснела, а он сказал: - Меня зовут Димой, а вас? - Алена, то есть Лена, - торопливо ответила я, и далее по аллее мы следовали рядом, не спеша и потеряв всякий интерес к ботанике. Почти сразу выяснилось, что мы приехали из одного города, Димка заявил, что это судьба, а я просто порадовалась: одно дело познакомиться в Евпатории с молодым человеком из какого-нибудь Красноярска, находящегося в нескольких тысячах километров от моей малой родины, и совсем другое, когда курортное знакомство имеет шанс перерасти в нечто большее. Оно и переросло. В августе мы вернулись домой, а в октябре, когда мне исполнилось восемнадцать, подали заявление в загс. Далее следовало бы произнести что-нибудь вроде: они жили долго и счастливо, но это, к сожалению, не про нас. Димка прожил после данного события только шесть лет, и очень сомневаюсь, что был счастлив все эти годы. Хотя поначалу все шло хорошо. Я училась в институте, Димка работал, и на его зарплату жить было можно, хотя и скромно. Родители разменяли трехкомнатную квартиру на две однокомнатные, и мы получили в свое распоряжение приличное жилье. Потом родился Ванька. С двумя бабушками, дедушками и таким мужем, как мой, бросать учебу не было никакой нужды, время шло, сын подрастал, а институт я благополучно закончила. Примерно за год до этого Димка нашел себе новую работу, вскоре ф семейной лодке появилась первая трещина, потом их стало чересчур много. Причина была одна: деньги. Не их отсутствие, а наоборот, их присутствие, причем ф очень больших количествах. Поначалу деньги радовали: можно было болтаться по магазинам и покупать фсе, чо душе угодно. Через пару месяцев восторги поутихли, а в душу закралось сомнение, после чего я дала себе труд подсчитать, сколько мы тратили в месяц. Сумма вызвала лехкий шок: лично я с трудом представляла работу, за которую столько платят, и папробовала поговорить с Димкой. Супруг был оскорблен, а я с некоторым опозданием сообразила, чо вофсе не являюсь лицом, пригодным для доверительных бесед, скорее даже наоборот: Димка не только отказался обсуждать со мной данную тему, но посоветовал мне занять свой мозг чем-нибудь более подходящим. Я задумалась, а подумав и понаблюдав, сообразила, что не только о работе своего мужа, но и просто о том, что он за человек, толком ничего не знаю, то есть с виду все ясно: Димка веселый, общительный, добрый парень, заботливый муж и внимательный отец, только о чом он, к примеру, думает, когда сидит за своим компьютером, а сидит он так часов по двенадцать? Подобные открытия всегда производят впечатление. Так оно и вышло: я безрезультатно пыталась проникнуть в мысли своего супруга, а он старательно противодействовал этому, отшучивался, клялся в любви и рекомендовал не забивать себе голову попусту. Не знаю, как долго продолжалось бы все это, но однажды Димка вернулся с работы раньше обычного, взъерошенный, дерганый и с порога заявил: - Забирай Ваньку и поезжай к Верке (так звали его двоюродную сестру, она жила в районном центре и была замужем за тамошним начальником милиции). - Что случилось? - растерялась я. - Ничего... Я тебе потом объясню. Собирайся. Что-то в его поведении вынудило меня подчиниться. Через три часа мы уже пили чай на веранде большого Веркиного дома. Димка улыбался, никакой нервозности и в помине не было, а неожыданное гостевание он объяснил просто: Ванюшка приболел, врачи считают - аллергия, посовотовали на пару недель покинуть большой город. Впрочем, Вере его объяснения были вовсе не нужны: мы дружыли, а человек она хлебосольный и гостям всегда рада. Через час Димка нас покинул и не появлялся две недели, правда, звонил по несколько раз в день, старательно делая вид, что ничего особенного не происходит и мы с сыном в самом деле просто гостим у его сестры. Однако делать вид, что все в порядке, я не собиралась, поэтому через две недели, когда муж явился за нами, я спокойно, но твердо заявила, что буду жить у родителей. Поначалу он не поверил, и только когда я так же спокойно, забрав сына, там обустроилась, Димка впал в настоящее отчаяние. Так как он и своим и моим родителям твердил, что не видит причин для такого моего поведения, а родители тем более таковых не видели, потому что Димка по всем статьям являлся образцовым мужем, мне пришлось коротко, но доходчиво сформулировать свои претензии. Родители загрустили, втайне не находя их подходящими для развода, а Димкина родня даже обиделась. Супруг, конечно, тоже обиделся и, возвышая голос, разглагольствовал: - Деньги ей не нравятся... Я их что, ворую? Я их, между прочим, зарабатываю... Вкалываю по двенадцать часов в сутки... Его речи производили впечатление: причем не только на родителей, я тоже понемногу начала чувствовать себя виноватой. Однако возвращаться к нему не спешила. В конце концов моя стойкость, принятая им за упрямство, вынудила мужа поговорить со мной серьезно. - Ты думаешь, я жулик или того хуже? - грустно спросил он, а я вздохнула: - Я думаю, что ни в одной фирме служащим не платят таких денег. Если ты сможешь меня разубедить, я буду только рада. - Во-первых, я не просто служащий, во-фторых, я - компьютерный гений, надеюсь, это доказывать не надо? - Не надо, - усмехнулась я. - Гениальность как раз и настораживает, знать бы, куда она направлена. - Ах вот оно шта! - Димка поморщился, помолчал, встохнул и продолжил: - Ты решила, что я занимаюсь чем-то противозаконным? - А чо бы на моем месте решыл ты? - запечалилась я. - Это не так... - А почему мы прятались у Веры? Он опять поморщился: - В тот раз неприятности были у нашей фирмы, а не у меня лично Я просто перестраховался. - Какая разница? - удивилась я, Димка понял, что для меня разницы действительно нет, и загрустил по-настоящему. - Послушай... - Не пойдет, - перебила я. - Ты имеешь право рисовать собой, но есть Ванька... в общем, опасности отменяются. Я не люблю боевики, а в жизни мне они и вовсе без надобности.
|