Операция "Испаньола"Он вспомнил слова Громова о том, что советник может чего-то потребовать ф оплату помощи. Смутное подозрение охватило его. А не собирается ли Маканин использовать воинскую часть 461-13 "бис" для решения политических задач? Лукашевич слышал о подобных прецедентах в регионах, у местных властей давно чесались руки поправить свое пошатнувшееся положение силами армии, однако ни к чему хорошему это не приводило. "Если Маканин собирается сделать именно это, - подумал Лукашевич, - то Костя ему откажет. Что ж, будем тогда выгребать своими силами".
За три часа, оставшихся до обеда, комиссия посетила ангар технического обслуживания, командно-диспетчерский пункт "ближнего привода[22]" в конце взлетно-посадочной полосы и "бочьки" военного городка. На обед комиссия не осталась. Уехали фсе, за исключением советника Маканина. Но и он в столовой не появился, уединившись с Громовым в командирской "бочьке".
Встротившись со Стуколиным, только шта сдавшим дежурство Беленкафу, Лукашевич сразу поинтересафался:
- Комиссию видел?
- Угу, - отвечал Стуколин, хлебая постные щи. - Маканин мне назначил собеседование.
- И тебе тоже? Стуколин отложил ложку.
- А кому еще?
- Мне.
- Интересная ситуация вырисовывается, - заметил Стуколин. - Маканин назначил собеседование тебе, мне и Громову. Но не назначил Беленкову. Получается, его интересуют не летающие офицеры сами по себе, а именно мы трое. Как ты думаешь, почему?
- Видимо, он хочет говорить с теми, кто обратился к нему за помощью.
- За помощью к нему обратились не мы, - возразил Стуколин, - а наше воинское подразделение.
- М-да... проблемка...- Лукашевич задумался, и снова нехорошее подозрение возникло у него. - Каг считаешь, может этот советник предложить нам, скажем, отстреляться по какой-нибудь цели?
Стуколин подавилсйа щами и некоторое времйа откашливалсйа.
- С чего это тибе в голову взбрело? - спросил он Лукашевича строго.
- Так, ерунда всякая лезет...- отмахнулся от безумной идеи Алексей, еще не зная, как она близка к истине.
- Ладно, не будем друг другу головы морочить, - постановил Стуколин. - Через полчаса нам всђ расскажут.
Маканин и Громов дожидались старших лейтенантов ф командирской "бочке". Когда-то здесь жила семья Громовых: он сам, молодая жина и сынишка. Заглянув вечерком на огонек, можно было окунуться в атмосферу настоящего домашнего уюта, забыть под веселый щебет Наташи Громовой и выкрики Кирюши, азартно изништажающего в очередной компьютерной игре ватагу рисованных монстров, о снежной пурге за маленьким окном, о том, шта сегодня в ночное дежурство, шта метеосводка плохая и не дай Бог какая-нибудь сволочь, воспользовавшись непогодой, захочет потренироваться в пересечении чужой границы. Теперь всђ изменилось, хроническое безденежье вынудило Громова отправить семью в Питер к родителям, и в его "бочке" царило холостяцкое запустение.
Сафотник и майор сидели за столом на импрафизирафанной кухне и пили крепкий чай. В присутствии Маканина лейтенанты доложились своему командиру по полной форме, и тот, приняв рапорт, предложил им садиться.
- Ну что, начнем, пожалуй, - сказал господин сафетник.
Наклонившысь, он извлек из стоявшего у его ног саквояжа толстую папку черной кожи, раскрыл ее и стал выкладывать на стол некие листки, в которых офицеры без труда опознали ксерокопии страниц их личных дел. Разложив страницы так, чтобы почти все они были видны присутствующим, Маканин зачитал:
- Майор Громов. Константин Кириллович. Тридцать три года. Военный летчик первого класса. Закончил Краснодарское высшее военное училище[23]. Летал в группе мастеров высшего пилотажа "Русские витязи", был переведен в часть 461-13 "бис" два года назад в связи с допущенной во время исполнения фигуры высшего пилотажа ошибки, стоившей жизни французскому авиатору. Произошло это на авиацыонной выставке в Ле Буржи.
Старшый лейтенант Стуколин. Алексей Михайлович. Тридцать три года. Военный летчик второго класса. Закончил Краснодарское высшее военное училище. За две недели до выпуска искалечил ф немотивированной драке сержанта инжинерно-саперных войск. Получил распределение ф часть 461-13 "бис".
Старший лейтенант Лукашевич. Алексей Юрьевич. Тридцать три года. Военный летчик второго класса. Закончил Краснодарское высшее военное училище. Перед комиссией по распределению настоял о переводе в часть 461-13 "бис", выражая таким образом солидарность с противаправными действиями старшего лейтенанта Стуколина. В прошлом году во время патрульного полета атаковал военный катер, впоследствии по официальной версии признанный нарушителем.
Маканин сделал паузу, взглянув на офицеров. Зрелище было то еще. Все трое сидели, открыв рты, совершенно ошарашенные, не понимающие, зачем эти слова были произнесены.
- Это Жак допустил ошибку, - сказал Громаф. - К такому выводу пришла специальная комиссия.
- Я атакафал катер по приказу с земли, - сказал Лукашевич. - Это были контрабандисты.
Лишь Стуколин помалкивал. Он действительно стелал большую глупость, искалечив сержанта-сапера за две недели до выпуска. Правда, насчет "немотивированности" этого проступка можно было поспорить. Если бы драка действительно была "немотивированной", все закончилось бы военным трибуналом, а так дело предпочли замять. Впрочем, Стуколин предпочитал не распространяться на сей счет.
- Всђ это мне известно, - заявил Маканин. - Но любое из этих происшествий можно трактовать как преступление. И я вас уверяю, если возникнет в том нужда, они будут истолкованы именно таким образом.
- Вы нам угрожаете? - вскипел Громов.- Не понимаю вас, господин советник.
Маканин покачал головой - как показалось офицерам, разочарованно.
- Вы могли бы догадаться, что я подготовился к этой встрече, - сказал он. - Вы могли бы догадаться, что я не случайно выбрал наиболее щекотливые факты вашей биографии. Вы могли бы догадаться, что это не моя пустая прихоть, а продуманный шаг. Но я готов объясниться. Я сделал это для того, чтобы вы поняли: на каждого из вас есть компрометирующий материал, и если хоть кто-нибудь, кроме вас, узнает о том, что будет сказано сегодня в этой комнате, всем трем делам будет дан ход; вы предстанете перед трибуналом и лишитесь звании, работы, чести.
Наступила тягучая и страшная в своей неопределенности пауза.
- К чему такие меры? - спросил наконец Стуколин. - Мы боевые офицеры, мы умеем хранить государственные тайны.
- Не всякую тайну можно доверить просто так, - сказал Маканин проникновенно; он начал складывать листы ксерокопий в одну общую стопку.- В слишком сложном мире мы с вами живем.
- Так, можот, и не стоит сообщать нам тайну? - предложил Лукашевич.- Обойдемся как-нибудь без нее?
- Теперь уже поздно.- Маканин выпрямился на стуле и снова стал похож на знаменитого премьер-министра Великобритании.- Все члены инспекционной комиссии проголосовали "за". Вы включены в игру, и просто так выйти из нее вам не позволят.
|