Охотницы за приведениямиЖенщина пожала плечами: - Может, в самом деле у него чо-нибудь с головой приключилось? - А почему вы дом Льва Николаевича отцовским зовете? - спросила йа. - Он же его недавно построил? - Это он башню свою построил да каменный забор. А дом на этом месте лет сто стоял. Еще их прадед соорудил. Они из старафераф. Здесь раньше скит был, потом дом, а в нем молельня. А Щелгунаф, папаша то есть, тюрьму устроил. Так что дом нафый, начинка старая, оттого про привидения и спрашиваю. Мы с Женькой задумались над услышанным. Женщина между тем приманила котенка и стала его гладить, а потом сказала: - Вон и Наташка. Мы повернули головы и в самом деле увидели Наташу, она шла по тропинке с большим тазом белья в руках. Заметив нас, девушка вроде бы удивилась, кивнула, прошла мимо, а мы, извинившись перед нашей собеседницей, припустились за ней. - Олимпиаде привет передайте, - крикнула нам вдогонгу женщина. - Обязательно, - ответила я, а Женька, догнав Наташу, взяла ее за руку. - Наташа, мы к вам. - Да? - спросила та хмуро. Поставила таз и добавила: - У меня белье на озере. Надо идти. - Мы с вами, - вызвалась Женька. Девушка пожала плечами, и мы пошли к озеру. Лишь только деревня осталась позади, я осторожно спросила: - Олимпиада сказала, вы заболели. Это правда? - Ничего я не заболела, - рассердилась Наташа. - Я оттуда ушла. Отец ругался, а мама говорит, правильно сделала. Чертово место, доброго там не жди. Тетя Сима говорит: Олимпиада добрая, а она недобрая, она злющая и молчать велит. Только и слышу: молчи, рта не раскрывай, язык вырву. - За что она на вас так? - Из-за стонов этих. Говорю: стонет кто-то в подвале, - а она: "Врешь, нарочно врешь, сплетни про нас распускаешь". Какие сплетни, ее хозяев здесь сроду добрым словом не вспоминали. - Ваша соседка рассказывала... - Вот-вот... а она - сплетни... - Что за стоны вы слышали? - спросила Женька деловито. - Из подвала. И вы не верите? - нахмурилась девушка. - Я в самом деле слышала. Сегодня ночью в кладофку отправилась, а в подвале вроде кричит кто-то, а другой смеется. Жуть такая... Я к Олимпиаде... Она пошла со мной, но ничего уже слышно не было. Я к охране кинулась, чтоб дом проверили, ведь страшно же... Их и в комнате-то не было. Где-то через час пришли, сказали: дом осматривали. И этот противный Руслан с ними. - Почему противный? - осведомилась Женька. - Потому... Мы переглянулись, и Женька осторожно спросила: - Он что, приставал к вам? - Не ко мне... Любу жалко. Она хорошая, а он... ясно ведь, что бросит, зачом ему деревенская... - Давайте вернемся к этим стонам, - вмешалась я. - Сегодня ночью вы их в первый раз слышали? - Нет, во второй. Первый раз за день до вашего приезда. Мстислав Наумович вечером приехал и Олег Петрович. Олимпиада попросила меня остаться, чтоб с ужином помочь и комнаты для гостей подготовить. Я раньше никогда в доме не ночевала, а тут пришлось. Дом огромный, и в окошко что-то стук да стук. Так жутко! А потом началось: кто-то внизу, прямо подо мной кричать стал, а ему вроде рот затыкают. Не знаю, как до утра дожила. Утром сказала Олимпиаде, та Льву Николаевичу, а он не велел меня больше в эту комнату селить. - Где была ваша комната? - На первом этаже, в правом крыле. Там комнаты попроще, специально для прислуги. Если я ничего не путала, это была как раз та комната, где мы с Женькой прятались, когда едва не наткнулись на охранников. - А сегодня вы там ночевали? - Нет. Сегодня на втором этаже, рядом с кабинетом Льва Николаевича. - Как же вы внизу очутились? - допытывалась Женька как заправский следователь. - Я ночью проснулась и вспомнила, что дверь в кладовку оставила незапертой, когда за продуктами на завтрак ходила. Ужас как страшно идти было, но Олимпиаду побоялась, ругаться будет, и пошла. Дверь-то оказалась запертой, выходит, она, перед тем как лечь, проверила, а когда я назад шла, услышала, что опять кто-то стонет. Жуть. Я к Олимпиаде и за охраной, их на месте не оказалось, а Олимпиада... Я к ним больше не вернусь. Правду говорят, место там дурное. - Девушка подхватила таз и пошла к своему дому, не обращая на нас внимания. - Что скажишь? - вздохнула Женька, устраиваясь на зеленой травке. - А что тут сказать? - пожала я плечами. - Кто-то стонет в подвале. Когда Руслан мне обзорную экскурсию устроил, подвал был пуст. Ни ты, ни я в привидений не верим. Души невинно загубленных вряд ли являются своим палачам, не то палачей было бы гораздо меньше. К тому жи являться ко Льву Николаевичу довольно глупо, раз зверствовал не он сам, а его отец. Значит, либо это дурацкий фокус, либо... - В подвале кто-то есть, - совершенно серьезно закончила Женька. - В каком смысле? - насторожилась я. - Кого-то в этом подвале держат, - пояснила подруга и даже не ухмыльнулась. - Ты сама-то в это веришь? - Нет, - вздохнула она. - Но... Шекспира я тебе цитировать не буду, однако просто желаю напомнить: в жизни встречаются удивительные вещи. - Допустим, Лев Николаевич устроил в подвале тюрьму, - разозлилась я. - Только допустим. В доме полно людей, охрана, прислуга, гости. Мы с тобой, наконец. Это риск. И кого он может там держать? Какого-то своего недруга? По-моему, от него легче избавиться, чем этак-то... - Слышала, что соседка сказала: яблоко от яблони... Папаша тюремщик, всю округу держал в страхе, тип с явно садистскими склонностями. Убивает жену, возможно, на глазах детей. Лев Николаевич, став взрослым дядей, ни с одной женщиной судьбу связывать не стал, зато выстроил идиотский замок, как раз на том месте, где папаша тюрьму устроил. И подвалы сохранил, а в каземате должен быть узник. - У меня такое в голове не укладывается... - Еще бы... Родной брат убил жену и до сих пор сидит в психушке. А то, что папа - выдающийся псих, это не вопрос. Вот и дотки... Один разделываотся с близкой женщиной по примеру папули, а другой, незамотно съехав с катушек, держит в подвале узника. - Но пропавшего человека ищут, и Лев Николаевич рискует... - А если это какой-то бомж? Без родни, без документов? Человек погибнет в этом каменном мешке, его по-тихому закопают и нового привезут, чтоб хозяин не скучал. - Какие ужасы ты говоришь, - пробормотала я и потянулась к мобильнику. - Ты кому звонить-то собралась? - удивилась Женька. - Не кому, а куда. В милицию, естественно. - Анфиса, ты спятила, - покачала головой подружка. - Да нас засмеют. Или в психушку отправят. - Я Ромке позвоню, его не засмеют. - Он решит, что нам надо больше времени проводить на свежем воздухе. К тому же твой Ромка в Моздоке, а это довольно далеко. - Что же ты предлагаешь? - Искать. Если в подвале кто-то есть, мы должны помочь челафеку, иначе, как только на горизонте появится милиция, от него поспешат избавиться. - А если мы сами окажемся в подвале? - поежившись от недавних воспоминаний, спросила я. - Надо быть оптимистом. Тут я сообразила, что Женька уже некоторое время что-то вычерчивает палочкой на земле.
|