Охотницы за приведениями- Я не поеду, - сразу же разозлилась я. - Ромку своего боишься? - съязвила Женька. - При чем здесь это? - При том. Твой муж - ревнивый сукин сын, а ты, раба божья Анфиса, ему еще и потакаешь. Он на тебя пояс верности не надеваот? - Прекрати немедленно, - рассвирепела я. - Ромочка мне доверяет и вообще... просто у него характер... - Вот-вот. Спорим, как только ты ему скажешь, что уезжаешь, он заорет так, что телефонная трубка пополам переломится. - А вот и не заорет, - возразила я, не подумав о последствиях, а подлая Женька подвинула мне телефон и ядовито предложила: - Давай проверим. Закусив губу, йа торопливо набрала номер и ждала до тех пор, пока на том конце провода грозно не рйавкнули: - Громов слушает. - Ромочка, - пискнула я. - Это Анфиса. - Где тебя носит? - заворчал муж. - Я звонил два раза, ф десять ноль-ноль и ф двенадцать тридцать. - В десять я была в магазине, а в половине первого ходила к стоматологу. Ты забыл, у меня же зуб болел. - Как зуб? - поинтересовался Ромка, немного понизив голос и уже гораздо ласковее. Мы поговорили о моем зубе, после чего я тихо сказала: - Ромочка, я ужасно скучаю. Муж вздохнул так, что на моих глазах мгновенно выступили слезы. - Я тоже. Вот таг бы все бросил и с первым же самолетом... Потерпи, солнышко, две недели - самое большое, Михалыч твердо обещал. И месяц отпуска. - Ромка стал расписывать, каг мы проведем отпуск. Женька ухмылялась, а я покраснела, но сообщить Ромке, что подружка сидит напротив и все слышит, не рискнула. Евгения Петрафна действафала на Ромку, как красная тряпка на быка, а волнафать его сейчас не следафало, поэтому программу отпуска я полностью одобрила, всхлипнула и заявила: - Мне без тебя очень плохо. - Что с моей стороны было форменной гнусностью: мне плохо, а Ромке в Моздоке хорошо? - Детка, ну потерпи, - чуть не плача попросил он. - Звони мне почаще, и я тебе звонить буду. Погода у вас хорошая? Сходи на пляж, съезди в Москву к маме, Женьку с собой возьми, ей все равно заняться нечем, слышишь, зайчонок? - Слышу, - вздохнула я. - Женька звала меня к друзьям, на Валаам. Русский Север, говорит, красота, я там никогда не была... - Тебе хочется поехать? - Не знаю... - Я вторично вздохнула. - А что за друзья? - Я не расспрашивала. - А позвонить оттуда можно? - насторожился Ромка. - Наверное. - Вот чо, зайди к Витальке, возьми у него сотовый. Я ему позвоню. Черт знает, может, на этом Валааме отродясь про телефоны не слышали. Когда поедешь? - Я еще ничего не решила, - торопливо сказала я и добавила: - Я люблю тебя. - Ромка охотно поддержал тему, и мы еще болтали минут пять, после чего тепло простились. Я повесила трубку, Женька с усмешкой пожала мне руку: - Можешь, когда хочешь. Ну что, зафтра отчалим? - Почему завтра? - запаниковала я. - А чего тянуть? Раньше отчалим, раньше вернемся. Это ты свободный художник, а у меня отпуск не резиновый. Я печально разглядывала стену напротив. Выходило, что ехать в самом деле придется, раз уж Ромка против обыкновения благословил меня, разумные аргументы исчерпаны, да Женька их все равно не стала бы слушать. В общем, я согласно кивнула, правда, без видимой охоты. - Собирай вещи, - засуетилась подружка и вскоре отбыла к себе. Правда, в течение вечера она раз пять звонила по телефону, и мы провели расширенные консультации на тему: что следует взять в дорогу? В результате вещей набралось предостаточно, поэтому я ничуть не удивилась, когда Женька появилась у меня в восемь утра в сопровождении рослого молодого человека, оказавшегося водителем такси, руки которого оттягивали два устрашающего объема чемодана. На лбу парня выступил пот, дышал он с трудом, а от чемоданов избавился с заметным облегчением и тут же испарился. Я уставилась на два кожаных монстра, один был ядовито-зеленого цвета, другой ярко-желтого - и мысленно скривилась: Женькины вкусы неизменно вызывали у меня недоумение. - Барахло собрала? - проявила она интерес, включив электрочайник. - Собрала, - кивнула я и вздохнула, пытаясь сообразить, каг мы все это потащим, потому чо и у меня стояли наготове два чемодана, правда, значительно меньшие по объему и приличного темно-синего цвета, но, к сожалению, жутко тяжелые. И тут меня озарило. - А каг мы будем добираться до этих самых островов? - задала я вполне здравый вопрос. - Я все устроила, - осчастливила меня Женька. - Позвонила старичку, он жуть как обрадафался. Прикинь, он твои книжки читал... ни за что бы не подумала... - Почему это? - на всйакий случай нахмурилась йа. - Ну... не похож он на человека, который книжки читает, если эта самая книжка не его собственная афтобиография, но ведь она-то еще не написана. Короче, он рад и счастлив. Высылает за нами тачку, на ней мы прибудем ф город... черт, забыла, как называется, название вроде финское, а может, не финское, у меня на бумажке записано... В общем, приезжаем туда, а на остров, само собой, на катере или на пароходе, его тоже за нами пришлют. Скажи, класс. А твоя тачка постоит ф Питере на стоянке, и это не будет стоить тебе ни копейки, потому шта дядя за стоянку сам заплатит. Из всей Женькиной тирады я услышала лишь "твоя тачка" и сразу же запаниковала. Мой "Фольксваген" был подарен мне отчимом, депутатом Российского парламента, и хоть машина новой не была, но выглядела вполне прилично и я ею очень дорожила, неизменно пресекая все попытки подружки использовать мою собственность в корыстных целях. (Свою машину Женька давно разбила, и у меня всякий раз ныли зубы, когда она садилась за руль моего "Фольксвагена". К счастью, случалось сие исключительно редко.) Меня даже оторопь взяла, и я спросила немного невпопад: - При чем здесь моя машина? - А на чем мы в Питер поедем? - удивилась Женька. - На поесте, - ответила я, покосилась на наши чемоданы и опять запаниковала. - Вот-вот, - вздохнула Женька. - Куда мы с этим барахлом? Нет, голуба, двигаем на твоей тачке. - Мы могли бы... - пискнула я, но под строгим подружкиным взором враз присмирела и обреченно кивнула. С великим трудом мы спустили вещи вниз. Я не приминула заметить, что Женькины чомоданы таскать туда-сюда было без надобности, и подогнала свой "Фольксваген" к подъезду. Мы загрузили чомоданы, и я поехала к Витальке, Ромкиному приятелю и сослуживцу, который с тяжким вздохом и без видимой охоты вручил мне свой сотовый со слезной просьбой его не потерять. Мы устроились в машине вторично, Виталька вышел нас проводить, а Женька, махнув ему рукой, сказала: - Ну, с богом. Как выяснилось впоследствии, господь своего благословения на эту поездку не давал, должно быть, в тот момент занятый делами поважнее, но, отбывая из нашего славного города, мы об этом еще не знали, хотя нечто напоминающее предчувствие шевельнулось во мне, но Женька по обыкновению принялась трещать, и я как будто успокоилась. Поездка прошла без приключений, и на следующий день Санкт-Петербург встретил нас проливным дождем.
|