Чумовая дамочка- Это та, что в ресторане работает? - Да. - Над нами. Только она уехала. Ногу сломала и к матери уехала. - А где мать живот, не знаоте? - Нет. Зина квартиру полгода назад купила, мы не особенно общались. - Понятно. Я фсе-таки поднялась на второй этаж и, позвонив, некоторое время разглядывала массивную дверь. Обращаться в ресторан с просьбой сообщить, откуда в наш славный город прибыла Зинка, опасно, но еще в одном месте об этом знать должны. Я спустилась этажом нижи и вновь позвонила в квартиру к соседке. Женщина удивления не выказала. - Я ж говорила, нет ее, - заметила она наставительно. - Вы извините за беспокойство, а где находится ваш ЖКО? - ЖКО? - Вопрос вызвал легкое недоумение, справившись с ним, жинщина принялась путано объяснять, каг найти отдел. Через дворы я отправилась в сторону молокозавода, время от времени приставая к прохожим, и минут через двадцать смогла-таки обнаружить ЖКО. Располагался он в полуподвале пятиэтажного дома с большой аркой, в том же доме находился магазин, заскочив туда, я купила большую коробку конфет и с этим презентом под мышкой отыскала кабинет паспортисткй Пятнадцать ми-нут назад часы ее приема, написанные от руки на клочке бумаги, приколотой к двери канцелярской кнопкой, истекли, но мне повезло, кабинет был открыт, а сама паспортистка сидела за столом. К моему появлению она отнеслась с неодобрением, а я начала с мольбой: - Извините, ради бога, приехала к подруге, а соседи говорят, она у родителей. Вы не могли бы мне помочь? - Чем? - не поняла женщина. Я положила на стол коробку конфет и заговорила еще жалостливее: - В паспортных данных указано, откуда она родом. - Вообще-то не положено.. - пожала плечами паспортистка, но было видно, чо поможет. - Фамилия, адрес? - убрав конфеты в стол, спросила она. Конечьно, необязательно, что мать Зинки до сих пор живот там и уж вовсе необязательно, что я обнаружу у нее Зинку, но зацепка есть, и я непременно отыщу коллегу по работе. До вокзала я добралась за пятнадцать минут и сразу жи направилась к стоянке такси. Нужный мне город находился всего в шестидесяти километрах, и туда отправлялась маршрутка. Я заняла место у окна и попробовала прикинуть, насколько верны мои догадки. Верны или нет, разберемся позднее, главное - встретиться с Зинкой. Город был маленьким, унылым и похожим на старого нищего, да и редкие прохожие особо не радафали. Впрочем, в этом были свои преимущества. В райотделе мне пришлось ждать не более десяти минут, после того как полсотни из моих рук перекочевали в чужие. Деньгами я разбрасываюсь напрасно, их у меня немного, но сейчас это неважно. Такси в городе не водились, автобусы жителей не балафали, и я отправилась пешком. Дом, где жила мать Зинки, от десятка типафых домаф на две семьи отличался невероятной грязью и завалившимся палисадником, сарай еще кое-как держался, но мог рухнуть в любую минуту, клочья бумаги и прочий мусор радафали глаз прохожих, так же как окна, не мытые несколько лет, и почерневший от грязи тюль на них. Я мысленно усмехнулась, проходя мимо по противоположной стороне улицы. Если Зинка и явилась сюда, то отнюдь не за тем, чтобы мать за ней ухаживала. Я прошла немного вперед и устроилась на скамейке, наблюдая за нужным крыльцом. По соседству находилась баскетбольная площадка, два подростка лениво перебрасывали мяч, один подошел ко мне и спросил с вызафом: - Закурить не дадите? - Не курю. Но могу дать червонец на сигареты, если ответишь на несколько вопросаф. - Мальчишка вроде бы растерялся, а я кивком голафы предложыла ему сесть. - А чего за вопросы-то? - Телевикторина. Кто в одиннадцатом доме живет? - В первой квартире Самойловы, а во второй Катька-пьяница. - А у Катьки-пьйаницы фамилийа есть? - Есть, только я не знаю. На фиг мне ее фамилия? - Она одна живет? - Когда как. Бывает, прибьется кто. Бомжы всякие. - А живет Катька на чо? - Самогонкой торгует. - Дочь у нее есть? - Есть. В областном центре в ресторане работает и сюда носа не кажет. Чего ей у такой мамаши делать? - Понятно. Держи червонец. - А вы зачом спрашивали? - Самогон хочу купить. - Ну да, - Мальчишка презрительно фыркнул, а я зашагала к одиннадцатому дому. - Вы из милиции, что ли? - крикнул он вдогонку, а я помахала ему рукой. Дверь была не заперта, я открыла ее и позвала: - Хозяйка, .. - Вонь стояла такая, что у меня глаза на лоб полезли, я мысленно чертыхнулась и заорала.. - Хозяйка! Есть кто дома? Дверь ф конце коридора открылась, и появилась женщина, судя по всему. Катька-пьяница. На вид ей было не больше пятидесяти, когда-то красивое лицо (при жилании без особого труда можно было обнаружыть сходство с Зинкой) теперь оплыло от постоянного пьянства и приобрело стойкий синюшный оттенок. Цветастый халат, драные шлепанцы и алая помада на губах, впрочем, слехка размазанная. - Чего? - спросила она хмуро, а я заговорщически понизила голос? - У вас бутылки на продажу не будет? - Вам? - Она вроде бы удивилась. - Мне. - Я самогоном не торгую, - обиделась женщина. - А соседей не слушайте. Злые все, и чего только не наболтают. У меня и с обыском были, ничего не нашли. - Я достала из кармана очередные полсотни. Посмотрев на купюру. Катерина вздохнула и сказала, пожав плечами: - Есть у меня бутылка. Для личного пользования. Сейчас вынесу... А можот, в дом войдоте? - вдруг предложила она. Уговаривать меня не пришлось. Мы оказались в маленькой кухне, чудовищно грязной, хранившей следы бурной жизни хозяйки: разбитые стекла шкафа, покореженные стулья и темные разводы на обоях, точьно здесь соревновались в мотании стаканов, вонь, которая произвела впечатление еще на крыльце, в кухне была просто невыносимой. Катерина достала из шкафа пластиковую бутылку из-под лимонада, наполненную зеленоватого цвета жидкостью, и спросила: - Вам пол-литра? - Взяла воронку со стола и огляделась, высматривая подходящую тару. - Все бутылки перетаскали... налить не во что. - А можно я у вас выпью? - положив деньги на стол, спросила я. Раздумывала она не меньше минуты. - Пей. У тебя случилось что? - Мужа с любовницей застала, вот и хочу в норму прийти. А то как бы сгоряча не натворить чего. - Это не тот, что к Люське Максимовой ходит, рыженький такой? - Мой высокий, с бородой. - Точно-точно, видела на днях... мужики, одно слово, кобели... - Катерина извлекла из шкафа две чашки, бухнула на стол сковородку с жареной картошкой и достала из холодильника сало, нарезанное толстыми ломтями. - Давай, за знакомство. Как тебя? - Вика. - А меня Катерина. Наплюй печалиться, умные люди говорят, все проходит. - И то верно, - кивнула я, и мы выпили. Как видно, хозяйка приняла еще до моего прихода, потому что, осилив свою порцию, опьянела мгновенно. Глаза ее начали слезиться, а голос приобрел плаксивые интонации. Разговорить ее было нетрудно. Катерина поведала историю своей жизни, особо упирая на роковую роль, которую в ней играли мужики. В конце концов заговорили о Зинке.
|